Добрые люди - Сергей Степанов Страница 53

– Якорь! Брось якорь! – закричал он, увидев, что их быстро подносит к заросшему кустами берегу и немного подработал удилищем, пока рыба дала слабину.

Мимо проплывали завистливо глядящие конкуренты. Его удилище было согнуто в дугу.

Бросив якорь, Зёма с полминуты терпел, держа наготове подсак и возбуждённо дыша, но, видя, что рыбина не сдаётся, схватил свой спиннинг и принялся кидать блесну к кустам. Такую большую Сокóл ещё никогда не тянул. «Вытяну-у-у-у-уть, вытяну-у-у-у-у-уть!» – как фрикцион, звенела в его голове одна-единственная мысль, и в эту секунду он знал, что, вытянув, он станет самым счастливым существом на свете. Но рыба не сдавалась. Она уже показала свой тёмно-зелёный бок в нескольких метрах от лодки, но, словно эта коза прочла все памятки по борьбе с рыболовами, едва всплыв, тут же метнулась вниз и встала подо дном лодки. Сокóл, молниеносно сработавший руками, но всё равно едва сумевший сохранить натяг, заорал на Зёму:

– Давай подсак! Чё сидишь, б…!

– Я зацепился! – орал в ответ Зёма, дёргая из стороны в сторону гнущееся удилище.

– Ты чё, охренел? – орал Сокóл, подкидывая ногою подсак. – Давай помогай!

Зёма, кое-как закрепив снасть, бросился помогать другу. Сокóл, опустивши конец удилища в воду, подработал катушкой, затянул фрикцион и с огромным усилием потянул спиннинг в сторону. Ощущение было такое, словно он бревно приподнял, подложив под его конец палочку.

Уставшая рыбина стронулась с места.

– Пошла, козочка! – разнёсся над рекою радостный возглас.

Сохраняя натяг, он завёл голову рыбы в сачок. Зёма немного потряс и резким движением поднял…

Сокóл сидел на задней банке, тяжело дыша и прижимая пойманную рыбину ногой. Солнце уже полностью вышло из-за горизонта, лучи слепили глаза. Внутри что-то мелко дрожало и рвалось наружу. Он не знал ни того, что это такое, ни того, что с этим делать.

– А-э-а-э! – издал он вдруг какой-то звериный, неровный и некрасивый, но громкий и звонкий полукрик-полувой.

Зёма, продолжавший тщетные попытки отцепиться, с улыбкой посмотрел на друга.

– Ну, давай, щёлкни меня, и отпустим, – попросил его всё ещё задыхающийся Сокóл.

Он надел перчатку и с трудом поднял щуку за жабры. Запечатлевшись, достал безмен.

– Девять шестьсот, – гордо сказал он. – Мне казалось, что под сотню…

Ещё раз осмотрев трофей со всех сторон, он вынул экстрактором крючки и выбросил свою царь-рыбу за борт. При этом воблер упал в воду и, слегка притонув, заиграл в быстром течении в двух метрах от лодки. Сокóл закурил. Зёма матерился, продолжая понемногу подтягивать лодку к зацепу.

– Ну что, давай я заве… – начал говорить Сокóл, и в этот самый момент его незакрепленный спиннинг сиганул в воду. Он, как-то пополам изогнувшись, успел ухватить его на лету. Затянутый фрикцион не работал, и прямо под бортом из воды выпрыгнуло что-то сверкающее и бьющее на лету хвостом.

– Бля…! – громко вопил и смеялся не находящий слов, трясущийся в совместном с рыбкой экстазе Сокóл. Зёма, закусив губу от зависти, снова положил свой спиннинг и снова помог достать.

– Три восемьсот! – сфоткавшись, сообщил ему показания безмена бездушный Сокóл. – Ну что, судачка-то, наверное, возьмём?

Зёма кивнул. Ещё не было случая, чтобы он отказался от жареного судачка.

Отцепив его снасть, продолжили рыбалку. И получилось, что их не обманули. Так активно они не ловили ещё никогда. Когда часам к девяти клёв прекратился, в садке болталось ещё штук пять-шесть небольших, взятых на копчуху, ещё столько же, если не больше, были взвешены, сфотканы и отпущены за ненадобностью.

* * *

Нос моторки летел над водой, вздымая два белых журчащих снопа, свежий ветер скользил по лицу, солнце жаркую ладонь положило на щёку. Соколу казалось, что это он взрезает грудью лёгкую воду, что это он несётся холодным невесомым воздухом, что это его лицо горит светлым огнём. То и дело широкая улыбка появлялась на его лице, и, когда он направлял взгляд на друга, то видел, что и Зёма чувствует то же. Быстро приближался строй высоких деревьев на берегу, залитая тенью пристань с толпою прилипших к её соскам, копошащихся на волнах голодных синих кутят. Они вернулись последними, и пришлось потрудиться, чтобы найти место и пропихнуть оголодавший лодкин пятак к терпеливо вздыхающей на волнах мамке.

У Сокола всё валилось из рук. Хотелось всё собрать побыстрее и пойти, нет, побежать, нет, полететь на берег, что-то делать, кому-то помогать, но прежде всего – сообщить рыбнику вес пойманной ими рыбы, чтобы как можно скорее и их вклад влился бы в сумму общего улова, на огромном табло парящую над базой. Пока он так, суетливо и по-щенячьи радостно, копался в лодке, запихивая в сумку разбросанные снасти, Зёма уже пошёл, стройный и строгий, по гулкому помосту над водой.

Проходя мимо одной из лодок, он остановился и удивлённо развёл руками:

– Семён Семёныч!..

– Чё случилось? – спросил, догоняя его, Сокóл.

– Во… – вместо ответа показал Зёма.

В чужой лодке, среди прочих, лежал Зёмин пропавший спиннинг. Обознаться было невозможно. Глаза Сокола возмущённо вытаращились, и он предложил прямо теперь надругаться над мамой наглого вора. Первейшим его порывом было найти, наказать, проучить, а Зёма, наоборот, хотел просто забрать палку и уйти. Пока они стояли, споря что предпринять, причал закачался, и к ним подошёл невысокий, одетый в зелёно-грязный камуфляж человек. Глаза его устало краснели, от него хорошенько попахивало.

– А, Лёха! – протянул руку Зёма, знавший тут, похоже, всех без исключения. – Это ты вчера отличился? Как успел-то?

Зёма щёлкнул пальцами по горлу, и Лёха в ответ на его вопрос удивлённо развёл руками, вроде и сам удивляясь – как.

– Чаво вы? – спросил привлечённый суетою егерь.

– Да вот… – Зёма рассказал ему историю пропажи. Какое-то время они обсуждали дело втроём, поглядывая на спиннинг с каким-то даже осуждением, словно эта несчастная палка сама затеяла всю эту нервность, а теперь ещё и заставляла их за неё же отдуваться. Сошлись на том, что нужно сфоткать улику, не вынимая из лодки, а затем искать Василича и гнусных супостатов, чтобы, приведя их на место, ткнуть мордою в тёплое. Этот план они и кинулись выполнять со всем рвением.

Но сначала, естественно, заглянули в кафешку.

Завтрак ещё не закончился, и они, поздоровавшись с кухарками, уселись за стол. Снаружи Сокóл с улыбкой потирал руки и даже что-то пытался шутить в предвкушении долгожданного жорева, но в голове у него на мотив ревущих финальных аккордов нацгимна звучало: «Быстро найти, наказать, про…у…чи-и-ить!» Ему казалось странным, что Зёма