Избранное. Том первый - Зот Корнилович Тоболкин Страница 54

– Чай помалу пьют, – скрывая усмешку, заметил Логин.

Братья Кирилл и Василий, не выдержав, прыснули в кулаки. Так же вот язычники на их глазах ели свечной воск, который бог весть для чего закупили. Подумали: мягкое, белое, стало быть, тащи его в рот.

Воевода, рассерженный их непочтительным смехом, сипло пробасил:

– У вас помалу, а я человек большой, в чинах. Мне и пить помногу положено.

– Это уж как душа требует, – не желая с ним спорить, кивнул Логин и строго покосился на смущённых братьев. – У богдыхана, помню, гостили... У того чашка чуть поболе ореха... в прихотливых узорах вся. И надумал я, – переводя разговор, бесивший неуравновешенного воеводу, Логин перебирал тонкими пальцами серебряную бороду, – надумал я, воевода-свет, описать всё виданное мною. Видел зело много. Братаны соврать не дадут.

– Не дадим, братушко, не дадим. Верно, повидали всякого. Зверовщиками были, купцами тож. Рыбачили и торговали. Разбойники не раз в плен брали...

– Всё зараз не расскажешь, – жестом останавливая братьев, продолжил Логин. – Даст бог здоровья, ворочусь в Тобольско, писца найму и велю ему записать все быванья наши.

Гарусов моргал Зинаиде: «Лей воеводе побольше!». И та старалась. Он и братьям спешил угодить. Бог весть отчего, почуял в них непредвиденную опасность. Он в безопасности до тех пор, покуда Якутском правит некрепкий разумом и здоровьем Зиновьев. Принесла нелёгкая этих братьев, к которым тянется воевода. Возьмут, раскроют ему глаза на всё происходящее в остроге. Вон он, Логинто, говорит о скитаниях, а сам на всё глаза пялит. Зоркий, лукавый. Потом доведёт в Тобольске о тронутом воеводе, о гарусовском жульничестве и самовластии, и полетит голова с плеч. Надо поскорее выпроводить их из Якутска, пока не поняли, что к чему.

– Скоро ль в края свои собираетесь? – спросил ласково братьев.

Логин медленно, словно нехотя, повернул к нему седую, в волнистых кудрях голову, плеснул холодно синими глазами:

– Здоровье моё поправилось. Распродадим товары и – в путь. Товары я закуплю, ежели состояния хватит, – торопливо перебил сотник, зная, что потом всё это можно будет втридорога сбыть среди якутов. – А коль не хватит – у соседей займу.

«У казны», – мысленно поправил Логин, ничем, однако, не выдав своих подозрений.

– Дорога длинна, а мы уж и так натерпелись. Будем попутчиков ждать. Заодно город получше узнаем, чтобы рассказать потом, как тут людям живётся, – припугнул Логин, чтобы сорвать с сотника побольше.

– Попутчики есть. Ясашную казну отправляем. Будут казаки вам и казне охраной.

Выпроводив Добрыниных, Гарусов залебезил перед воеводой: Воевода-батюшко, давно городом правишь. Не хошь ли, подобно купцам этим, дела свои описать?.. История, необходимая внукам, правнукам нашим... – В душе глумился, из глаз мёд тёк, и голос был льстив.

– Не помышлял о том, но ежели что... Время к закату идёт. Зови сюда Гришку Отласа, – промычал охмелевший воевода. Забыл уж, что Григорий давно в бегах и что в городе произошли страшные события.

– Гришка по службе послан, – солгал Гарусов. – Но тут брат его, Володька. Тоже грамотен... позову. Заодно и про Учур нам обскажет.

– Зови.

Добрынины, выезжая, попались друзьям неподалёку от воеводской избы. Их сопровождали посланные с ясашной казной казаки и Филипп с Туярой. Туфанка выпрыгнула из саней, повиснув на шее у Володея, что-то забормотала. Он отворачивался, уводил виноватые грешные глаза. Рядом, наблюдая за ними, посмеивались Любим с Потапом.

«Смейтесь... вам легче», – сердился казак на друзей, у которых всё просто: нашли себе жён, радуются, а он вот... Дальше мысли его заходили в тупик. Ведь он тоже нашёл себе Степаниду, красивую, верную. Та родила ему сына. И туфанку нашёл, но отдал её Филиппу. Коль отдал, зачем жалеть? Уж что-нибудь одно выбирать надо.

Туяра лепетала ему что-то нежное, тыльной частью руки смахивала со щеки светлые пряди. Филипп, выбравшись из саней, тянул её за руку обратно.

– Ну что тебе? Муж ведь есть... Филипп твой муж, – отталкивал её Володей. – Поезжай с ним. Он человек добрый, Филипп. Поезжай. Он тебя не обидит. Поняла? Он...

Филипп силком уже затащил туфанку в сани, ударил вожжами лошадей и погнал, взвихрив полозьями снег.

Володей облегчённо перевёл дух и в то же время пожалел о туфанке, с которой больше уж никогда не увидится. «Будь моя воля оставил бы здесь, – подумал. – Да ведь Стешка убьёт её. И меня зарежет сонного. Волчица!»

– На баб-то поменьше траться... ум задурят, – прощаясь с ним, сказал Логин. Обнял его, подал отрез атласный. – На вот, кафтан себе сшей. Жене перстенёк возьми на память. И – не поминай лихом.

– Погоди, дядя Логин, – удержал его казак. – Беда у нас тут. Воевода тронут умом. Заметил, поди? Гарусов всем правит. Полгорода на козлах перепороли. Люди в лес утекли. Всю власть Гарусовы забрали. Здесь один, на Учуре другой, и оба воруют. Доведи там до властей. А ишо скажи, мол, слюду нашёл на Учуре. Пущай добытчиков шлют. Я то место крепко запомнил.

– Слюду?! – насторожился Логин. – То ладно. Воеводе пока не говори. Жди вестей от меня. А перемены у вас будут. В этом слово моё нерушимо.