Рустам Ибрагимбеков - Похожий на льва Страница 6

Мурад вытаскивает из-под тахты чемодан и кладет его на стол.

Только осторожно, незаметно так, а то если он понимает, что с ним специально говорят, ни за что не отвечает, очень гордый... А как ваш мальчик?

Мурад. Спасибо. Он обыкновенный. (Направляется к шкафу.)

Махмуд (идет за ним). Это ничего. У меня такие тоже есть. Большой он?

Мурад. Семь лет.

Махмуд (радостно смеется). Все то же самое, точно моя история. И моему семь лет было или, может, восемь... Все точь-в-точь. Поэтому я сразу догадался, из-за чего вы ругаетесь, и стал слушать. (Прислушивается к шуму в передней.) Идет! (Выскакивает из комнаты.)

В другую дверь входит С о л м а з. С легкой усмешкой смотрит на мужа, несущего к чемодану стопку сорочек. Мурад укладывает сорочки в чемодан, делая вид, что не замечает неожиданной перемены настроения жены.

С о л м а з. Ну, теперь мне все ясно.

Мурад. Что?

С о л м а з. Все. Я навела справки у Розы Абрамян. Ну, что, милый, попался на удочку?

Мурад (перестает укладывать чемодан). О чем ты говоришь, не понимаю?

С о л м а з. Надо же быть таким наивным! Тебе же тридцать два года уже. Да ты посмотри на себя в зеркало.

Мурад. А в чем дело? (Невольно оглядывает себя.)

Солмаз. А в том, что таких, как ты, специально ищут, чтобы одурачить... Но напоролся ты на большого мастера.

Мурад (все более раздражаясь). Я прошу тебя, выражай свои мысли ясней.

Солмаз (передразнивает его). "Я полюбил другую женщину! Наконец я понял, что такое настоящая любовь!" Да неужели ты не понимаешь, что тебя элементарно ловят на крючок? Какая любовь! Где ты ее увидел? Что ты придумываешь себе сказки, это же все плоды твоего богатого воображения. Наивный человек, о какой любви ты говоришь?! Эту женщину весь город знает. Она же раз десять замужем была.

Мурад. Не десять, а три.

Солмаз. Не знаю, я не считала, а повторяю только то, что мне сказали. На ней пробу негде ставить, а ты о любви говоришь.

Мурад (решительно). Я прошу не говорить об этом человеке в таком тоне! Что тебе могла сказать Роза? Она же ее почти ее знает.

Солмаз. Роза все знает. Я сказала, что тебя видели вместе с этой особой, а она тут же выложила мне все, что о ней говорят в городе. Она же тебя проглотит, как цыпленка! Любовь! Неужели ты не понимаешь, что ей просто новый мужик нужен? Этот спортсмен ее бросил, вот она и ищет себе нового спутника жизни. То к одному лезла, то к другому, но теперь ведь дураков мало, вот и ухватилась за тебя. А этот развесил уши - как же, любовь пришла, новая жизнь наступила... Да она из тебя все соки выжмет и сбежит к другому. Ты же для нее вынужденная посадка. Неужели ты этого не понимаешь? Над тобой же весь город смеяться будет!

Мурад (осторожно). Какой же ты злой и неблагородный человек! Ты же не видела эту женщину, не знаешь ничего о ее жизни, а говоришь такие гадости.

С о л м а з. Это не я говорю, а весь город. Да ты очнись, милый, раскрой глаза пошире. Тебя одурачивают, как шестнадцатилетнего мальчика, а ты в облаках витаешь.

Мурад. Если бы ты увидела ее хоть раз, ты бы поняла всю чудовищную нелепость своих обвинений. Да, эта женщина трижды была замужем. Но какое это имеет значение? Если ей трагически не везло, разве она виновата в этом?

С о л м а з. А кто тебе сказал, что то, что она сообщила о себе, правда? Откуда у тебя такая уверенность? Ты не знаешь женщин, милый, они же любую вещь могут придумать. Ты думаешь, по тебе не видно, на какую басню ты лучше всего клюнешь? Для этого не надо быть очень большим психологом.

Мурад (кричит). Это неправда! Все, что ты говоришь, неправда. Я не хочу больше слушать тебя, ни одного слова больше не хочу слышать! (Отходит от чемодана с вещами, возбужденно шагает по комнате.)

Солмаз. А я не могу молчать, я должна тебя предостеречь, это мой долг. Ты отец моего ребенка, мы прожили с тобой десять лет, я не могу молчать, когда вижу, как ты погибаешь, да, погибаешь, ты бросаешься в воду, не умея плавать, и поэтому погибнешь. Я знаю. Ты погибнешь, погибнешь... (Плача, опускается на стул.)

Мурад (продолжая ходить по комнате). Ну что ты говоришь? Ну почему я должен погибнуть?

Солмаз (сквозь слезы). Потому, что ты неопытный, ты ничего, кроме своей работы, не знаешь. А чтобы начать такую жизнь, какую ты хочешь начать, надо быть подготовленным с детства... Ты десять лет сидел, как, крот, за столом. Что ты знаешь о людях, в среду которых собираешься сунуться? Ты даже представления не имеешь о том, как они живут и чем занимаются! В тебе же нет подготовки к такой жизни, ты или сопьешься, или просто сойдешь на нет.

М у р а д (растерянно). Но почему?!

В дверь просовывает голову Махмуд. Подмигивает Мураду.

Махмуд (громким шепотом). Все готово. Кто проверит?

М у р а д. Спасибо. (Жене.) Солмаз, ты посмотришь, как там?

Солмаз (сдерживая слезы). Ничего я не хочу смотреть. (Мастеру.) Сколько мы вам должны?

Махмуд. Да пустяки. В следующий раз сочтемся. (Снова подмигивает Мураду.)

М у р а д (сердится). Ну что за манера такая? Вы выполнили работу, скажите: сколько мы вам должны?

Махмуд. Да мелочь какая-то... пять рублей.

Мурад (лезет в карман). Вот, пожалуйста. Большое спасибо.

Махмуд берет деньги. В комнату с книгой в руках входит мальчик.

Мальчик (Махмуду). Мы уходим?

Махмуд. Да, уходим. Больше работы нет.

Мальчик. Интересная книга.

Myрад (машинально). Что это?

Мальчик (долго, изучающе смотрит на Myрада, как бы оценивая, стоит ли ему отвечать). Петроний. "Сатирикон".

My рад. Тебе нравится Петроний?

Мальчик. Я еще не успел прочитать до конца. Тут еще Апулей. "Золотой осел". Его я читал много раз. Он у меня есть дома.

М у р а д. А Пушкина ты читал?

Мальчик. Да.

Махмуд (с гордостью). У него целый шкаф книг.

Мальчик. Дайте мне дочитать эту книжку. А папа вам принесет назад.

Мурад. Возьми, конечно.

Мальчик. А еще я люблю смотреть, как милиционеры регулируют движение.

Махмуд. Я тоже люблю. Мы вместе с ним смотрим. На Коммунистической - угол Чкалова или проспект Кирова - угол Басина.

Myрад (мальчику). Говорят, ты хорошо рисуешь?

Мальчик (с достоинством). Всем нравится.

М у р а д. А тебе?

Мальчик. Мне нравится рисовать.

М у р а д. Молодец. Правильно ответил! (Бросает взгляд на Солмаз.) В жизни надо делать то, что нравится, только то, что нравится. Тебе нравится рисовать? Рисуй... Рисуй, что бы тебе ни говорили и ни советовали! Никогда не слушай. А не то загубишь свой талант. Поверь мне. И знай: чем лучше ты будешь рисовать, тем больше тебе будут советовать и объяснять. Особенно, когда ты женишься. Ты маленький еще, но ведь рано или поздно ты же женишься? Правда ведь? Так вот, тогда тебе начнут давать особенно много советов. Ты даже представить себе не можешь, сколько тебе будут советовать. И не удивляйся, если тебя начнут уговаривать бросить рисовать. Временно, конечно. Не удивляйся. "Не надолго, скажут они тебе, - совсем не надолго. Ты достаточно нарисовал и еще много нарисуешь в будущем, а пока хватит. Займись чем-нибудь более серьезным, более солидным". В их понимании, конечно. Ну, например, они могут предложить тебе вместо рисования стать футболистом. И докажут тебе, что это лучше: денег больше платят - раз, народу это больше нравится - два, квартиру дадут - три, машину купишь - четыре... Только ты им не верь! Ни в коем случае! Потому что потом, когда ты захочешь снова рисовать, окажется, что это очень трудно. Руки у тебя отвыкнут. В футбол же ты ногами будешь играть, вот руки и испортятся от безделья. И уже не смогут хорошо рисовать. Один мой знакомый чуть не погиб из-за этого. (Смотрит на Солмаз.) Он не рисовал, как ты, но тоже был художником в своем деле. И его убедили. Нашли другую работу, "получше". Тоже временную, как футбол, и тоже выгодную! И он поверил советам и бросил свое дело... А потом прошло несколько лет, и он начал привыкать к этой "временной" работе. А вокруг ему все говорили: "Вот и хорошо, вот и хорошо, видишь, какой ты умненький, послушненький, так и живи, выполняй то, что тебе говорят, получай за это денежки и ни о чем не думай". И так продолжалось долго, пока он не встретил одного человека, который ничего ему не сказал, ничего не посоветовал, но уже одним своим существованием на этом свете сделал так, что вдруг очнулся этот мой знакомый, как ото сна, оглянулся и видит: полжизни прошло на этой "временной" работе. Полжизни! Он понял, что дальше так продолжаться не может. И начал действовать. И делает сейчас все, чтобы опять заниматься своим любимым делом. Все!.. Поэтому ты рисуй и не слушайся ничьих советов. Понял?

Мальчик. Да.

Махмуд (бросает взгляд на Солмаз, сидящую к ним спиной, и, еще раз подмигнув Myраду, берет сына за руку). Ну, пойдем... (Мураду.) Спасибо за книжку. Он быстро читает, завтра-послезавтра принесу.

Мурад. Пожалуйста. (Мальчику.) Ты понял, что я тебе сказал?

Мальчик. Да.

Прощаются. Махмуд, за ним мальчик выходят из комнаты. Мурад идет к своему письменному столу и устало опускается в кресло. Молчание.