Рашен-2 - Тимофей Дымов Страница 6

Я стоял в коридоре, зажатый со всех сторон. Единственное доступное развлечение – большой плоский телевизор, висевший над головами. Поначалу экран был чернее ночи, воспевая тоску вынужденного ожидания. Но вот телевизор заработал и нам показали карту боевых действий в Охотском море. Стрелки, пунктиры, разноцветные треугольники и квадратики и пять силуэтов кораблей, зачеркнутых и обведенных красными кружками. Комментировал видео шипящий голос диктора: «Учитывая, что наши корабли без предупреждения были атакованы и уничтожены ракетами противника, Президент принял решение о немедленном применении ядерного оружия!»

После столь грозного заявления толпа в коридоре пришла в хаотичное движение. Откуда ни возьмись вперед «очереди» забежал Юрий Лоза и возопил: «Ну теперь, бляха, осталось только надеяться!» Потом запел то ли песнь, то ли молитву и повел нас к выходу, держа над головой палку с привязанной к ней зеленой рубашкой.

***

Глава 3. Фашизм

На следующий день, пребывая в расстроенных чувствах от посещения суперсекретного Городского аналитического центра, я направился куда глаза глядят. А глядели они, как часто теперь случалось в этом сумасшедшем зазеркалье, в сторону пивного бара.

Напиться и забыться – стало моим кредо, спасающим от помешательства. Чем больше времени я проводил в фашистском раю, тем сильнее терял связь с нормальностью. И только лошадиные дозы крепкого алкоголя, каждый день убивая по сотне обрусияненых нейронов в моей голове, позволяли сохранять остатки разума прежнего Дмитрия Неверова.

Питейное заведение было закрыто для проведения заказного мероприятия. Но, посмотрев мой паспорт, вышибала на входе решил не искать приключений на свою пятую точку и гостеприимно распахнул двери. Я проскользнул в полутемный прокуренный зал, поискал свободный столик и, не найдя такового, присел к незнакомой компании. Те даже глазом не повели, не сильно обращая внимания на происходящее вокруг. Из их разговора я понял, что здесь собрались рабочие сталелитейного завода для проведения регулярных занятий по социальной грамотности. Понимая, что в ближайшие часы меня ожидает страшенная скукота и кровь из ушей от фашистской пропаганды, я велел бармену принести сразу пять бутылок водки и десять кружек пива. Захотелось мгновенно влиться в коллектив, и стать своим в доску, избежав шквала тупых вопросов. Это у меня получилось. Едва стеклянные донышки коснулись поверхности стола и работяги услышали от меня радушное «Дорогие русиянцы! Позвольте угостить вас чистой водкой и ароматным пивом», как я мгновенно стал королем вечеринки.

Программа политпросвета оказалась не такой уж и скучной. Режиссеры явно умели играть на струнах народной души, поэтому первый час был отведен банальной попойке. Это расслабило работяг и успокоило ярых активистов. К моменту, когда ведущий, восседая за барной стойкой, начал лекцию, половина зала уже дремала.

– Уважаемый работатник сталелитейной отрасля! Сегодн в нас очередь занятия по социальной грамотности на тема «Работать нада, а не ныть!» Прошу всех умеритвить свой пыл и не налегаш на спиртное. Лекций займета всег час, потомуто постарайтесь слушать ее до конца.

– Смотри сам не отключись раньше времени, алкаш поганый! – выкрикнули из темноты.

Лектор ничуть не смутился. Было заметно, что это не первая его стендап-вечеринка и он готов к оскорблениям. Нудным голосом стал зачитывать полнейшую хрень про обязанность рабочих беспрекословно выполнять любые приказы начальства. Не роптать, не просить повышения по службе и прибавку к зарплате. И вообще, вести себя так, как полагается агнцам Божьим. А если призовет Отчизна, то немедля, не жалея живота и не считаясь с личными интересами, броситься и закрыть телом амбразуру садомитов.

– Иди на хер! Сам бросайся на этих извращюг и прикрывай им что хочешь! – возмутились слушатели.

Бедному лектору пришлось целых пять минут объяснять, что он имел в виду не плотские утехи, а сражение на поле боя. Но, поскольку он сам был изрядно пьян, то запутался еще больше. И в качестве разрядки возникшего в зале напряжения не придумал ничего лучше, чем подойти к мужику, сидевшему в первом ряду, и, крепко пожав ему руку, смачно поцеловать в губы. Вероятно, по его задумке, это должно было показать залу полную лояльность и добродушный настрой. Но работяги не оценили души прекрасные позывы.

С криками «Бей пидора, спасай Русию!» они обрушили на голову бедняги тяжелый стул, а потом стали методично пинать бездыханную тушку.

Я понял, что идиота надо спасать, иначе его растащат на органы.

– Друзья мои! – проорал я. – «Как говорится, между первой и второй перерывчик небольшой!» Не будем нарушать мудрые русиянские традиции и продолжим пир. Официант, еще десять бутылок водки моим товарищам!

Избиение мгновенно прекратилось, и довольные мужики вернулись на места.

Лектор, который, как ни странно, не умер от побоев, пополз к ближайшему столику. Кто-то сердобольный протянул ему полный стакан водки.

– На, скотина, выпей, чего уж там…

– Только за стол его не садите! – возмутился «целованный». – А то снова приставать начнет.

Стакан был выпит до дна, и бедолага заснул на полу, свернувшись клубком вокруг ножки стола.

Я подумал, что уже ничего интереснее в баре не произойдет, и захотел прогуляться. Зашел в парк и, увидев группу людей, играющих в домино за большим уличным столом, решил провести остаток вечера в их компании.

– Извините, я не помешаю, если немного посижу с вами? – решил я уточнить, дабы не повторить судьбу лектора.

– Ну, если ты человек добрый, тогда милости просим, места не жалко, – сделал пригласительный жест рукой дед-богатырь, восседавший во главе стола. Я сразу его так окрестил за высоченный рост и могучее тело, килограмм под сто семьдесят. Густая седая борода придавала его облику черты свирепого викинга.

Разложив доминошные кости на гигантской ладони одной рукой, другой он держал увесистую курительную трубку черного цвета. Долго обдумывал каждый ход. Перед тем как стукнуть костью по столу брал трубку в рот и делал глубокую затяжку. После чего обрушивал маленький кусочек пластика на деревянную поверхность, заставляя подпрыгивать кости других игроков, и блаженно выдыхал паровозную струю дыма.

Рядом с ним сидели четверо совсем молодых парней, лет двадцати и мужчина лет сорока пяти по имени Михаилер с лицом человека, уставшего от жизни и дешевого алкоголя. Перед ним стояла стеклянная банка с чем-то желтым (очевидно пивом), к которой он периодически прикладывался. После каждого глотка Михаилер морщился и крестился.

Как я понял, ради азартной игры здесь собрались только Хоттабыч (так звали исполинского старика) и баночный алкаш. Молодежь же пришла поглазеть и послушать авторитетов, ведь Хоттабыч провел в Сибирейской тайге больше двадцати лет.

По молодости он имел неосторожность подраться с