Юля Беломлинская - Бедная девушка или Яблоко, курица, Пушкин Страница 62

А она отвечает, что ей, мол, кажется, что наоборот, если каждый будет думать о своем ребенке - то все в мире скоро наладится. Я тоже так думаю. А у бездетного человека всегда найдется Ребенок Двоюродной Сестры.

У Егора Летова есть душераздирающее произведение о каких-то мифических Врагах, которым, помимо дежурного набора пороков вменяется в вину еще и повышенная любовь к собственным детям. Похоже - что это о евреях. Идиома как негритянское чувство ритма. ЕВРЕИ ЛЮБЯТ СВОИХ ДЕТЕЙ.

Не так сильно, как тебе кажется.

Хорошо, что ты не читал этих бумажек - переписку с немцами во время войны.

И слава Богу, что тебе, мудаку, никогда не придется составлять такие бумажки и решать такие вопросы - кого вынуть из смерти - стариков, молодежь или детей?

И предку твоему не приходилось, потому что татары брали - не в смерть в Полон.

Тоже хорошего мало - и сидел наверное князь, решал, подсчитывал.

Бабы голосили - как всегда, ясное дело, в первую очередь детей сдавали - что с них толку? Поэтому девочка из песни - из той про "дуван дуванили" она "семи лет во полон взята", а мать - в тот раз дома осталась.

Но только история - другая. Не столько во времени поближе, сколько похуже...

Про детей, это ты зря. Потому что дети - ВСЯКИЕ НЕ НУЖНЫ. И, гусары, молчать! А то можно запросто по очкам получить, несмотря на то, что, как сказала одна Бедная девушка - без тебя не полон наш народ, а с тобой наоборот!

Был у нас один, который по моему, пожалел именно детей. Есть такое подозрение. Хотя бы потому, что не говорил слово "дети". Наверное, он был не политик, а шут гороховый. По крайней мере, непристойно сейчас поминать его добрым словом. Сталина - даже почти модно. Ну, понятно, усы и все же некое грузинское обаяние.

Опять же война - Победа. Возможность помимо слова "дети", еще и сказать еще и изумительное по звучанию "братья и сестры".

А этот что? Слова - сплошь несерьезные - "дрисня", "кукуруза", стучанье ботиночкой - натуральный скоморх.

И еще расстрелял каких-то малоповинных ворюг, которые, ясное дело "милей, чем кровопийцы". Вот поэтому я и думаю - что он именно на детях сломался. Вся система - к тому времени уж сталинская, работала - на нормальном - ветхозаветном отсутствии сантиментов. Там же ясно сказано :

По детям - ПЛАЧЕТ РАХИЛЬ! То есть - лично ихняя мамаша.

Остальным не беспокоиться, оставаться на рабочих местах.

Система работала на слезах, крови, оторванных руках и ногах - в том числе и детских, пока не нашелся человек, который перед детской именно слезой - остановился. Не захотел - взять на себя. Человек - полностью деревенский и довольно бабьего вида.

Шут, скоморх, по деревенски, по бабьи пожалел. Был ли он хорошим политиком? Я в этом полная лохиня, никогда не пойму.

Он правил - такое короткое время.

Вынул из смерти столько народу...

И осталась золотая шутовская голова на Новодевичьем.

Святой Никола, спасибо, ты выдал ему персональную пенсию - хороших детей.

Они тоже распространились на два континента, и где-то в дебрях американских университетов живет его НИНОСНКА - милая ученая девочка сокровище и приданое семьи. И она любит его - как я своих дедушек. Бедные дедушки!

...А что до Бедной Девушки - ей один совет:

Береги свое дитя, Бедная девушка, оно никому недорого, кроме тебя. И...

НЕ ВЛЮБЛЯЙСЯ В ЧЕРНЫЙ ГЛАЗ!

ЧЕРНЫЙ ГЛАЗ ОПАСНЫЙ....

С той внучкой - (а никто и не помнит о ней: "Там, что был ребенок, в Фаросе?"),

как раз все в порядке.

Умерла бабушка. От той самой болезни - перестрадания. Перестрадала.

Никто ее не называет "Эвита". Было принято не любить ее. Вся страна смеялась. Выскочка! Райка!

Говорит Маргарет Тетчер - "хочу, говорит, сережки - точь в точь - как у вас!"

Во - воспитание! Пустили Дуньку в Европу! Ишь - сережки ей подавай! Как у самой Тетчер. Ишь - ножки - то показывает! Туфельки-шарфики! НА ДЕНЬГИ НАРОДНЫЕ!

Может не вся страна? Мне она нравилась. Тем что - СЕРЕЖКИ, ТУФЕЛЬКИ, ШАРФИКИ. И что после Аликс - ( а уж ту- то ненавидели! А теперь все деток ее поминают) впервые - Женщина. Бедная девушка.

Первая наша - леди. И не Дунька она, а Элиза Дулитл. С нее и началась вся эта "техника мягкого ввода" - возрождение российской Бедной Девушки из простых.

До сих пор не могу привыкнуть. Иду - сзади разговор:

"... А в субботу к нам сельдь должны завезть. Я себе возьму и другим раздам..." - ну и представляю себе что-то такое - из Галича. От чего плакать хочется. А что еще может быть в рыбном отделе? Повернулась - идет себе бычок - качается, а с ним под ручку...

Я ее даже узнала - я ее вижу каждый день в этом рыбном. В халате и нарукавниках.

Узнала потому что - портреты рисую с детства и у меня память на лица. Потому что эта Золушка превратилась - в НАСТОЯЩУЮ ДЕВУШКУ ИЗ ЖУРНАЛА. Не в Тетку из Торговли, а в Девушку из Журнала. Раньше таких не было. В продуктовых - точно таких не стояло. И не от богатства и связей - они стоят в рыбном. Понятное дело, что-то они варят на этой рыбе. Немножко - на туфельки-шарфики, и слава Богу, что могут наварить. Бедная девушка Стержень Нации.

Умерла наша выскочка - Элиза - Эвита.

"Не плачь по мне, Россия..."

А я - плакала. Вышла с этой газетой из редакции "Новоруского Слова" и расплакалась прямо на Пресловутом Бродвее.

Святой Никола, расскажи ей про туфельки маленьких продавщиц. И что провинциальную модницу теперь не отличишь от столичной - французские журналы продаются повсюду - а уж когда есть информация, о том, что носят в Париже Бедная девушка не растеряется и сообразит, как соответствовать.

Стоило ли за это умирать? Да кто ж знал? Она просто жила. Любила мужика своего. Обрадовалась, что вдруг можно - да по всему свету, да по телевизору. Ну и надела туфельки, что получше... а потом - пошло-поехало. Перестрадала, заболела да и померла.

А я -то - перестрадала, заболела и ... жива осталась. Благодаря Эвите.

С Эвитой было вот что:

Пришли антиперонисты и решили ее тело сжечь. Из мавзолея ее, ясное дело - выкинули. Но и просто в могилу переложить не хотели.Чтоб неповадно было народу приходить на ее могилу и вести перонистские разговоры.

Получалось, что ее могила обязательно станет рассадником перонизма, а зачем это нужно, когда кругом уже антиперонизм обьявлен. Вообщем велели одному полковнику ее сжечь от греха подальше. А народ выкрал эту ее мумию и стал ее прятать. Вся эта история описана одним латиноамериканским писателем в одном романе. Не помню как фамилия писателя и название тоже не помню. Может так и называется "Эвита"? А может "Санта-Эвита"? Ну что-то такое. Роман этот перевели и напечатали в "Иностранке".

Я уж давно жила в Америке и никакой "Иностранки" в глаза не видела, но однажды у Рицмана в гостях, (так что он тоже косвенно причастен к моему чудесному спасению), вижу валяется "Иностранка" - я стала ее листать, нашла эту "Эвиту" и от любви к мюзиклу, выпросила себе этот роман почитать. Там дальше этот полковник долго за ней гоняется и постепенно понимает, как ее любит простой народ.

Эта Эвита наладила по всей Аргентине такую грандиозную раздачу ботинок и одеял, что все церкви и синагоги Америки, вместе взятые, могли отдохнуть.

В конце концов, полковник сам становится ярым перонистом и, догнав, хоронит ее как положено и свято хранит тайну ее могилы, от своих бывших друзей антиперонистов. Кажется его в конце растреляли. Или наоборот - наши победили. Не помню. Моя сестра Анька - которая объиспанилась, живет в Мадриде, танцует фламенко и все про них понимает, говорит, что в Латинской Америке - если война или революция- то никогда не разобраться - "кто тут немцы, а кто наши".

Главное - они волновались - похоронить ее по-нормальному. Потому что у них там - Бог - полностью деревенский и от этого - они в него сильно верят. Я даже не понимаю, как ее могли в мавзолей положить? Наверное, временно положили, а потом собирались - хоронить как положено.

Вот такой роман. А начинался он с начала ее болезни. И как положено, в латиноамериканской литературе, которой никогда - тело - не стыдно, там было подробнейшее описание всех симптомов, всего, что она чувствовала, где там, что у нее болело, от начала до конца. Отчего то я все это запомнила. Да не от чего, просто память хорошая.

И когда в Париже - со мной стало происходить что-то странное - я вспомнила эту "Эвиту". Вела я себя, конешно как все дуры-бабы, в подобных случаях. По-моему весь мир рассказывает друг-другу истории о том, что если русский человек заболел - то он не идет к доутору, а звонит знакомым и спрашивает, как ему лечиться. Желательно конешно, знакомому, который много болел - у такого, считается большой опыт.

Ну и что? Я до сих пор считаю, что это правильно. Просто я теперь, когда мне звонят посоветоваться с какой-нибудь штукой, посильнее насморка, твердым голосом велю немедленно к доктору идти. И даже там, в Нью-Йорке выдаю адреса всех бесплатных заведений, где делают основные анализы. Без страховки - к врачу не разбежишься.