Ашот Арзуманян - Арагац (Очерки и рассказы) Страница 63

Ян Райнис с большой теплотой и задушевностью говорит и о современной армянской литературе: "Армянская литература новейшего периода является уже продуктом XIX века. У нее есть замечательный предшественник - богатая старая литература, в которую входят накопленные за четырнадцать веков произведения, созданные на классическом литературном языке". По его мнению, XIX век вызвал к жизни целый ряд энергичных борцов культуры, которые "создали новый литературный язык, дали первые образцы различного рода литературных жанров, до этого не известных армянам. Они сумели пробудить любовь своего народа к книге и положили основы новейшей литературы".

Райнис отмечает, что в новой армянской литературе можно найти "много одаренных писателей и по-настоящему художественные произведения, которые делали бы честь литературе любого народа".

Райнис особенно обстоятельно говорит о Хачатуре Абовяне и его романе "Раны Армении", который он намеревался перевести на свой родной язык. Латышскому патриоту особенно было близко произведение, в котором показана героическая борьба армянского народа, с помощью русского оружия освободившего от персидских башибузуков Восточную Армению в 1827 - 1828 годах.

Великий латышский писатель хорошо понял Абовяна, который в освобождении армян от восточного деспотизма турок и персов видел наиболее реальную гарантию предотвращения угрозы физического уничтожения родного народа. Райнис подметил, что именно в этот переломный период развития литературы древнеармянский литературный язык сменился новоармянским литературным языком. По его словам, "классический армянский язык, так называемый грабар, имевший множество форм, благозвучие и силу, на котором были написаны лучшие философские, исторические и духовные произведения древней армянской литературы, уже в начале XIX века изжил себя. Этот язык остался языком церковного богослужения... У народа был свой собственный язык - ашхарабар, который делился на ряд диалектов... Нужно было выработать общий литературный язык. Абовян был инициатором этой идеи, он стал отцом новейшей армянской литературы". Абовян написал свой роман на ереванском диалекте и поэтому был всем понятен.

"Будущий художник действительной армянской жизни, - говорит Райнис, сам вышел из народа: он - сын крестьянина Эриванской губернии. Уже с детства Абовян видел тяжелое положение армянского народа под игом персов. Жизнь народа, унижение и молчание, вечный страх за имущество и жизнь - все это глубоко врезалось в сознание вдумчивого юноши.

...Его славой явился роман "Раны Армении". Появление этого романа было событием как в отношении формы, так и содержания.

Судьба, - заключает Райнис, - предназначила Абовяну выступить в переходное время, когда армянский народ, после многовековых мучений, вновь начал стремиться к свету и культуре".

Говоря о современной армянской классической литературе, Райнис особенное внимание обращает на Раффи и Патканяна. Как отмечает он, Раффи "является самым замечательным армянским романистом". "Литературное наследие, - пишет он, - которое Раффи оставил своему народу, широко и многообразно; но самыми выдающимися являются те его работы, в которых он защищает турецких армян, изображая их тяжелое положение и печальную судьбу".

Говоря о Патканяне, латышский поэт-интернационалист Ян Райнис пишет:

"Нет такого армянина, который бы не знал стихов Патканяна, нет такого уголка земли, где армяне не пели бы его "Слез Аракса". И это не удивительно, ибо Рафаэл Патканян - поэт-патриот, особенно в последние годы жизни. Он жалуется... он плачет о жертвах турецких зверств, и всюду чувствуется его истекающее кровью сердце и горячая любовь к родине".

В поле зрения Райниса попали и такие вопросы, как история возникновения армянского книгопечатания (начало XVI века), выход в свет первой армянской газеты (1794 год) и первых журналов.

Райнис касается таких выдающихся деятелей армянской культуры, как "замечательный публицист и поэт" Микаэл Налбандян, который совместно с С.Назаряном издает в Москве "остро радикальный" журнал "Северное сияние". Он отмечал, что реакционные силы выступили против Налбандяна, который был обвинен в государственном преступлении и после долгого одиночного заключения в тюрьме умер от чахотки. Для Райниса не мог не быть интересным Микаэл Налбандян, современник и единомышленник Герцена, Белинского, Добролюбова, Чернышевского.

Райниса особенно интересуют те писатели и поэты, которые стоят близко к народу.

"Его романы знакомят нас с народной жизнью, экономическим положением и обычаями... С таким умением и такими подробностями описывает он безыскусственную сельскую жизнь, так умеет встать на точку зрения простого народа, что, прочитав его книги, ясно можешь представить себе жизнь армянских крестьян", - пишет он о Перче Прошяне.

Наиболее выдающимся поэтом девяностых годов он считает "поэта трудящихся" Ованеса Туманяна.

В распоряжении Райниса не было материалов, чтобы писать о более поздних периодах армянской литературы. "О дальнейшем развитии армянской культуры и литературы у меня в настоящий момент нет более точных сведений; если будет хоть где-нибудь чувствоваться интерес к этому вопросу и кто-нибудь скажет о судьбе этого многострадального народа или о развитии его прекрасной поэзии, тогда... я смогу еще об этом писать и дать больше переводов из оригинальной лирики, - может быть, даже составить маленькую книжку".

Эта статья завершается совершенно переосмысленным, глубоко поэтическим пересказом легенды о муках и пытках Григория Просветителя. Превращая ее в символ, Ян Райнис заключает словами: "Так, вечно страдавшая в веках, живет Армения!"

Ян Райнис еще на заре революционного движения в России предвидел, что во главе прогресса человечества станет русский народ, что за великим исполином в грядущее пойдут латышский, армянский и другие угнетенные народы. Его предсказания стали живой действительностью в наше счастливое время, когда в экономике, литературе, архитектуре, музыке, живописи - во всех областях человеческих знаний так ярко проявляет себя гений советского народа. Знамя дружбы, поднятое пламенным Райнисом еще в условиях самодержавной России, высоко и крепко держат в руках верные его последователи - латышские писатели.

И хотя далеко от горной солнечной Армении, среди густых лесов и озер, у самого Балтийского моря раскинулись латвийские земли, но семена братства, посеянные еще Яном Райнисом, дали в наши дни пышные всходы. Для сердечной близости народов нет ни расстояний, ни границ. Вот почему Андрей Упит говорит:

"Многое роднит нас - армянский и латышский народы: многовековая угнетенная жизнь под властью иноземных захватчиков: борьба за национальную самостоятельность, культурные ценности, народные традиции и, наконец, совместная борьба за коммунизм, за творчество, за созидание"*.

______________

* "Гракан терт", 1953, № 37 (717).

Золотые нити традиций связывают латышскую советскую литературу с фольклором, с реалистическими писателями конца прошлого и начала нашего века, в особенности же с великим Райнисом. Сильнейшее влияние на развитие латышской литературы оказали творения русских писателей и мыслителей, у которых учились, брали пример и черпали энергию все латышские реалистические и прогрессивные писатели досоветского периода с революционным Райнисом во главе. У русских писателей, у Горького, у Маяковского и у наших современников не перестают учиться и молодые латышские писатели, и ветераны латышской литературы. Благодаря русскому языку совершенно новый, богатейший мир раскрыли перед латышским народом произведения писателей братских республик. Все это помогало созданию национальной по форме, социалистической по содержанию литературы.

За советские годы Андрей Упит создал лучшие свои творения - романы "Земля зеленая" и "Просвет в тучах". В них с большой жизненной правдой и художественным мастерством показаны и латвийская деревня, и Рига, значительные экономические сдвиги, класс эксплуататоров и первые борцы за дело пролетариата в конце прошлого и в начале нашего века.

Народный писатель Вилис Лацис в своих романах "Буря" и "К новому берегу" придвигает линию исторического повествования ближе к новому времени, и события в них сливаются с нынешним днем. И "Буря", и "К новому берегу" помогли и помогают раскрывать истинное лицо классового врага, помогают повышать бдительность, бороться с остатками буржуазного национализма. Оба романа ярко и правдиво показывают расцвет Советской Латвии, глубокую любовь народа к Коммунистической партии, новых людей латышской деревни.

И Упит, и Лацис изображают исконную дружбу латышского и русского народов.

Можно было бы назвать еще много славных имен, украшающих латышскую литературу, многих писателей, произведения которых ярко отражают величие наших дней.