Бабушка, которая хотела стать деревом - Маша Трауб Страница 63

Дядя Боря не считал курицу мясом. А цыплят тем более.

– Давай двух. Сделаю цыплят табака, – настаивала Тамара.

– Ох, женщина, зачем тебе так мучиться? Смотри, фаланги я отрежу, что останется? Даже рук у этого цыпленка не останется. Что там есть? Вот здесь, смотри, уберу кожу, тут зачищу, и что твой муж увидит на сковороде? Сковороду! Будет кричать – цыпленок, ау, ты где? Ты же его вот раз прижмешь, чтобы ровно лежал, он и сольется со сковородой. Говорю тебе, бери вырезку или шею! – Дядя Боря оказался тем еще продавцом цыплят. Просто гением маркетинга.

– Одного все равно возьму, – стояла на своем Тамара. Она не терпела, когда последнее слово остается не за ней и когда приходится менять уже принятое решение. – Бульон сварю из целого цыпленка.

– Ох, бери, если хочешь, но я тебя предупредил. Потом не приходи и не говори, что дядя Боря молчал! – Продавец плюхнул цыпленка в пакет.

– О чем молчал? – заинтересовалась Тамара. – Цыпленок несвежий?

– Почему несвежий? Очень свежий и очень худой! Такой худой, что твой бульон водой останется! Возьми говядину и свари нормальный бульон, ты же умная женщина! Зачем воду хлебать после этого цыпленка? – Дядя Боря пожал плечами и от возмущения заодно порубил баранину. На это можно было смотреть бесконечно – он орудовал топором, потом ножом, будто вышивал. Аккуратно, даже деликатно, предельно точно и с такой любовью, будто из порубленных кусков картину собирался выкладывать.

– Дядя Боря, ты прям белошвейка, – восхитилась, не сдержавшись, Тамара.

– Это кто такой? Заяц? Кролика могу привезти, если надо. Перепелку тоже могу, но не проси. Не понимаю я этих птичек. Все равно что твои цыплята. Мяса нет, одно расстройство, на костях прилепленное. Да так, что не отгрызешь. Возьми стейк, смотри, какой красивый. Пожаришь вот так, с двух сторон, мужу и сыну положишь, они поедят, довольные будут. Чего тебе еще надо?

– Белошвейкой называли искусных вышивальщиц. Ты, дядя Боря, так мясо разделываешь, как некоторые женщины салфетки и платья вышивали. Очень красиво рубишь, – сделала комплимент Тамара.

– Так, женщина, хватит мне зубы заговаривать! Знаешь ведь, что мне приятно! Вот бери говядину на кости, такой суп получится, придешь, опять приятное мне говорить будешь! Баранину возьмешь? На твоих глазах рубил!

– Как после этого не взять? – рассмеялась Тамара. – Дядя Боря, какая женщина тебе откажет? Клади свою баранину и говядину на кости. Вырезку тоже.

– Вот, бывают же женщины, которым бог немного мозгов раздал. По ошибке, конечно! Моему двоюродному племяннику не осталось, видимо, тебе все досталось! Вот зачем мне сестра своего сына прислала, а? Ничего не умеет, ничего не понимает в мясе. Хороший мальчик был в детстве. Я его видел, когда ему год исполнился. Нож складной ему подарил, как сейчас помню. И что?

– И что? – переспросила Тамара, слегка подхихикивая.

– О, ты еще смеешься! А у меня горе! Тимур заявил, что теперь он вегетарианец! Мясо он не ест! Понимаешь? – закричал дядя Боря.

– Понимаю. Сейчас у молодежи это модно, – кивнула Тамара.

– Да мне все равно, что он ест, а что не ест. Пусть хоть травку жует, как баран какой-то! Почему он работать не может? Говорит, ему нельзя! По убеждениям! Я говорю – никто не заставляет есть, можно просто донести от машины до прилавка? Какие тут убеждения? Нет, уперся, а я за него отвечай. Говорю, иди работай на овощи, там твои убеждения не пострадают. А он отвечает, что не может – смотрит, как я мясо рублю, и страдает. Так сильно страдает, что тоже меня хочет сделать вегетарианцем! Вот с утра как начнет лекцию читать, так я сам уже бегаю мясо разгружать, чтобы от него избавиться! Что мне сестре сказать? Что ее сын бездельник? Придумал себе эту, как сейчас говорят…

– Отмазку! – подсказала Тамара.

– Точно. Замазку, отмазку, мне все равно. Куплю ему билет и домой отправлю. Пусть матери про свое вегетарианство рассказывает. Слушай, когда маленький был, так я не успевал сестре мясо привозить – на котлетки, на суп. Почему он такой вырос? Ты знаешь?

– Не знаю, дядя Боря. Может, мальчик и вправду хочет домой вернуться, вот и придумывает причины, – ответила Тамара.

– Конечно, придумывает! Ха. Какой мужчина не будет есть мясо? – воскликнул дядя Боря.

– Вы мудрый мужчина, правильно все решили. Отправляйте племянника домой. Пусть сам решает, где ему жить и чем заниматься, – посоветовала Тамара.

– Ох, женщина, можно отрезать немножко твоих мозгов и моему племяннику в голову вложить, а? – рассмеялся дядя Боря. – Вот положу тебе еще филе. Сделай, как ты умеешь, вкусно. Скажи своим мужчинам – комплемент от дяди Бори.

– Спасибо, обязательно передам, – поблагодарила Тамара.

Я не умела так говорить и торговаться. Стояла с открытым ртом. Тамара, конечно же, была профи.

Да, дядя Боря сообщил другу, что его цыплята плохо продаются. Не выдерживают, так сказать, конкуренции с говядиной. Так кто бы выдержал, если у прилавка стоял дядя Боря?

Тетя Тамара решила провести своей потенциальной невестке экскурсию по рынку. В том месте, где они жили, рынок был шикарным – по-южному обильным, шумным, крикливым, многоголосым. А главное, вкусным. Тамара в первый же день нашла к нему дорогу, со всеми перезнакомилась, все перепробовала и объявила, чтобы были готовы – будет приходить каждый день. Голуби, летавшие в полукрытом здании рынка, разлетелись и замолкли. Собаки традиционно кинулись к тете Тамаре, будто знали ее всю жизнь, а продавцы предлагали лучшие товары.

– Я отвела ее на рынок. Надеялась, что она может стать нашей девочкой, – призналась мне Тамара, говоря о потенциальной невестке.

– И что?

– Когда Роберт резал для меня ребра, ей стало плохо. Начало тошнить. Я даже подумала, что скоро стану бабушкой, но не успела обрадоваться. Настя сказала, что неправильно брать еду без перчаток, то есть голыми руками. Это негигиенично, и она теперь не сможет есть эту еду. Я ответила, что эта еда еще должна приготовиться. То есть пожариться, свариться, запечься, а после этого никаких следов рук Роберта не останется. Но Настя сказала, что у нее перед глазами будет стоять процесс разделки. Такая нежная девочка оказалась!

Тамара решила, что, возможно, Настя любит рыбу, и отвела ее к соседнему прилавку. Когда девушка увидела, как потрошат рыбу, ей опять стало плохо, и она сказала, что теперь не сможет есть рыбу. Тамара пожала плечами, предварительно, конечно же, забрав и мясо, и рыбу, и повела избранницу сына дальше. Когда Настя увидела,