Манипулятор - Борис Александрович Титов Страница 7

любовник Лёва, или Лев, как он сам себя величал, стоя перед зеркалом у раковины, одновременно служившей умывальником, поскольку ванной в квартире не было, любовался на свое отражение, мурлыча себе под нос какую-то песенку. Кивнув в ответ на их приветствие, он разделся и вошел в свою комнату. Привычным движением нажал на кнопку выключателя, но свет не зажегся. Пощелкав несколько раз, он попытался включить настольную лампу, но и она не загоралась. «Должно быть, замыкание, надо бы посмотреть», ― подумал он и направился было к двери, но передумал, щелкнул зажигалкой, зажег свечу и уселся на диван, раскрыв альбом с репродукциями Босха. При бликах свечи они казались еще более зловещими. Он много раз видел эти репродукции, но сейчас его вдруг охватил ужас. Возникло ощущение, будто кривляющиеся демоны и жуткие монстры плясали и корчились вокруг него, что он попал в царство Антихриста. Он застыл в страхе, мышцы напряглись и окаменели, казалось, сделай он хоть малейшее движение – и вся эта беснующаяся свора набросится на него.

Шум в углу комнаты вывел его из оцепенения. Ему показалось, что кто-то копошится на чемодане, стоящем в углублении между стеной и секретером. Он взял свечу и направился туда, откуда доносился шум. В углу сидело крохотное существо, похожее на обезьянку. Оно жалобно поскуливало и суетливо пыталось прикрыть лапками большой облезлый живот. Поднеся свечу ближе и присмотревшись, он увидел маленькие рожки и дрожащие копытца, выбивающие частую дробь. «Да это же черт! ― догадался он и застыл от ужаса. ― Да нет же, этого не может быть, потому что не может быть никогда! Я, должно быть, задремал, когда рассматривал репродукции Босха. Сейчас я очнусь и этот кошмар прекратится».

– Мне холодно, ― раздался из угла слабый дребезжащий голосок, прозвучавший так жалобно и беззащитно, что охвативший было его дикий страх моментально прошел. Он взял чертенка за лапку и повел к дивану. Тот едва держался на тоненьких ножках. Пришлось поставить свечу на пол, взять его на руки, отнести на диван и усадить там, накрыв пледом.

Свеча оказалась как раз напротив непрошеного гостя, так что теперь он смог рассмотреть его получше. Чертенок был маленький, его крохотное тельце лишь кое-где было покрыто волосенками, грязно-белые копытца отчетливо выделялись на черных ножках. Мордочку он рассмотреть не мог, так как гость сидел с опущенной головой, а вот его маленькие рожки вызывали скорее улыбку, чем страх. Чертенок жалобно поскуливал, словно брошенный щенок, и жаловался на голод. Он бросился на кухню и принес оттуда ветчину, сыр и хлеб.

– Не хочу! ― взвизгнул тот и с такой силой оттолкнул поднос, что еда разлетелась по всей комнате.

– А что же тебе надо? ― растерянно спросил он.

– Сердце, хочу человеческое сердце и крови, ― заблеял чертенок, трясясь от возбуждения.

– Еще чего! ― возмутился он и стал собирать с пола пищу.

– Сердце, хочу сердце и крови! ― услышал он низкий, раздраженный, совсем не похожий на прежний голос. Это заставило его подняться и повернуться к гостю. Их взгляды встретились. На него смотрела жуткая морщинистая морда с торчащими из пасти огромными клыками. Нестерпимый блеск желто-зеленых глаз этого существа вызывал животный ужас. Их взгляд завораживал человека, лишал его сил, эмоций, воли и словно высасывал из него душу.

Жуткое молчание нарушил шум в коридоре. Это соседка провожала своего любовника.

– Пойди и принеси мне ее сердце! ― велел черт.

Соседка, возбужденная состоявшимся свиданием, мыла у раковины руки, весело напевая: «Парней так много холостых, а я люблю женатого». Он подошел к ней.

– Ну как дела? ― с улыбкой спросила она, обращаясь к его отражению в зеркале. Не отвечая, он схватил со стола утюг и занес над ее головой. Увидев это, соседка вскрикнула, отпрянула в сторону, но было поздно. Мощным ударом он проломил ей череп и изуродовал лицо. Ее безжизненное тело тяжело рухнуло на пол, опрокинув мусорное ведро.

Ему было страшно и мерзко, зловоние, исходившее от помоев, вызывало позывы к рвоте. Он хотел бежать, но вместо этого, словно находясь под гипнозом и подчиняясь чужой воле, взял нож и, разорвав блузу жертвы, вскрыл ее грудь и обнажил сердце.

Он вдруг с ужасом поймал себя на мысли, как легко и умело он все это проделал, словно совершал подобное не впервые.

В какой-то момент при виде обнаженного человеческого сердца его охватило странное возбуждение. Но едва он к нему прикоснулся, оно затрепетало, словно пытаясь вырваться из его рук. Брызги крови разлетались вокруг и окрашивали все алым цветом. Наконец он пронзил сердце ножом, и, издав звук, похожий на стон, оно замерло. Он с остервенением рванул его двумя руками. Из зияющей раны в груди он набрал кружку крови и вернулся в комнату.

Черт ждал его у самой двери. Он с жадностью набросился на сердце и, завывая, стал рвать его зубами, запивая кровью из кружки.

Насытившись, он побрел в угол комнаты, рыча и взвизгивая от удовольствия. Из его глаз исходил леденящий душу могильный свет. Всю ночь несчастный простоял, не сходя с места, а наутро, изнемогая от усталости, побрел на работу. Сотрудников напугали его бледность, огромные синяки под глазами и отсутствующий взгляд, и они стали хором уговаривать его идти домой и немедленно вызвать врача. В конце концов, только ради того, чтобы избавиться от их назойливой опеки, он отпросился у начальства, которое даже не стало задавать каких-то лишних вопросов, и ушел с работы. Но при одной мысли о возвращении в этот ад его охватывал панический ужас. Весь вечер он бродил по улицам города, а к ночи пришел к другу и, не отвечая на его расспросы, лег спать.

Он пытался заснуть, но ему это никак не удавалось. Как только он закрывал глаза, ему начинали мерещиться кошмары.

Вот появляется убитая им соседка с изуродованным лицом. Она держит утюг, которым он размозжил ей голову. Женщина хватает его руку, прижимает к спинке кровати и изо всех сил бьет по ней своим орудием, явно задумав отсечь ее. Он вырывается, пытается спрятать руку под одеялом, но она вновь хватает ее и все повторяется сначала. Но вот наконец соседке удается достичь цели. Она торжествующе потрясает отсеченной конечностью и растворяется во тьме, почему-то не захватив с собой трофей. Все это происходит в зловещей тишине, без единого звука, и оттого кажется еще более кошмарным. Отсеченная рука на мгновение зависает в воздухе, затем взмывает вверх и начинает парить под самым потолком. Затем, резко спикировав, неистово мечется и скребет стены, пол, мебель, словно чего-то ищет. Из руки беспрестанно течет кровь, и вот уже вся комната залита ею. На мгновение она останавливается,