Под навесами рынка Чайковского. Выбранные места из переписки со временем и пространством - Анатолий Гаврилов Страница 7

Лихорадочные сборы в школу, на работу, на поезд, на самолет, на свидание, на свою свадьбу, на свои похороны.

Дождя уж нет, и нужно выйти и масла постного купить.

Купил я масла постного. А когда-то было свое. Подсолнухи, маслобойня. Куры, гуси, кабан. Ну и просо, конечно. Делал веники. Прочее. Много прочего. Я не намерен тут вам рассказывать. Кто вы такие?

Масло постное купил, а про уксус я забыл.

Не хочется ни уксуса, ни водки. Пойду пройдусь. Наскучить самому себе – вот в чем проблема.

Жизнь – сон. Сон – жизнь. Покой нам только снится. Нужно держаться. Держитесь за меня. Я тоже падаю.

Ночь. Два голых негра роют яму.

Ноль пять часов и за окном темно, уже все спят, но ты не спишь, тут главное, не спиться и быть всегда готовым к защите прав человека, прав насекомых и многих других.

Квартира, дети, жена. Авторитетов не признает. Голос звучный. Волосы дыбом. Мечтает о революции во имя спасения Родины.

Детская пластмассовая железная дорога в рабочем состоянии, и я запустил поезд.

Продолжаю наблюдать за квантами. Поведение их непредсказуемо. Болит голова. Нужно выйти. Пасмурно, прохладно, деревья, кусты, кошки, кванты. Кванты – это лучше не знать. Купил козий сыр и чачу. Это – просто. Кванты – не купишь, будь они прокляты.

Предстоит стажировка в Германии, после которой меня могут либо повысить, либо повесить. Пожалуй, не поеду, рискованное дело.

Работа. Нажал на кнопку «Пуск», и процесс пошел. Сиди и наблюдай. Нажал на кнопку «Стоп» и пошел домой. Поужинал, посмотрел телевизор и лег спать. Проснулся – темно, только свет уличного фонаря. Покурил и лег спать. Мешал лай собаки за стеной.

Темно, только свет уличного фонаря. Сервант, книжный шкаф. Нужно спать. Нужно не проспать на работу.

Сегодня не работали из-за поломки кнопки «Пуск». Снег продолжается. Нужно готовиться к поездке в Германию. Занимался немецким языком, историей и культурой Германии.

Ветер, дождь, гроза. Скоро возможны заморозки. Во дворе никого нет. Суп гороховый. Непогода вроде бы кончилась. Вынес мусор. На вершине березы сидит птица, похожая на орла. Собирался куда-то поехать, но не поехал. Что-то давно не приходит Арс, видимо, все-таки зашился. Международные события. Сумерки. Спать.

Сегодня беседовал с соседом. Он сказал, что смерти нет. Потом упал он. Пришлось тащить. Ну, бывает.

Жена помнит мельчайшие детали своего детства и юности, цитирует что-то из Толстого, Достоевского, Чехова, поет что-то из опер и эстрады, но не может вспомнить, какой сейчас год и день и что нужно сделать, чтобы приготовить манную кашу.

И я пошел, мешают идти деревья, кусты, солнце слепит глаза, но вот и моя земля, а в земле – картошка, это моя земля, это моя картошка, и я возьму ее, а это – лес, и я возьму грибы, да, сумрачно в лесу, тут всякое может быть, тут и медведи, и рыси, и волки, тут и Анна Каренина блуждает в поисках железной дороги, но вот и рынок, и я сдаю знакомой продавщице картошку и грибы, и она дает мне деньги, и я выпиваю, и жизнь продолжается.

Ночной смог накрыл город. Кто-то пришел с просьбой разобраться с электричеством. Пошел и сделал. Странно, что некоторые не понимают элементарного. Ночь, смог, Луны и звезд почти не видно. Кто-то пришел и просит выпить, иначе умрет. Налил ему сидра, он выпил и не уходит, он говорит, что нужно что-нибудь покрепче. Дал ему спирта. Выпил, упал, лежит, что-то бормочет. Выволок его за калитку. Пошел к морю. Море, луна, прочее. Вернулся домой и лег спать.

Родился он и жил в бараке при железнодорожной станции. Днем и ночью куда-то шли поезда, и он мечтал когда-нибудь отсюда уехать. Он неоднократно куда-то уезжал, работал на разных работах и снова возвращался домой. Женился, дети. Живут в бараке при железнодорожной станции. Днем и ночью мимо барака, как и раньше, куда-то идут поезда, и барак, кажется, вот-вот развалится. Он работает сцепщиком вагонов и уже ни о чем не мечтает.

Двадцать второе сентября.

Шесть утра, дождь, два градуса тепла, место жительства – город Владимир, темно, не видно ни собак, ни кошек, ни людей, а дождь такой, что будто за окном кто-то ворочается и хочет что-то сказать.

Осенняя пчела ползает по бумажным цветам. Ожидается снег. Мир то сходится, то расходится. Развал и схождение. Проверка тормозов, которых не было и нет.

Перед посещением театра нужно знать, где он находится, а также найти приличные ботинки.

И мы договорились сходить в кино, но я не дошел, я был схвачен неизвестными в полицейской форме, и мне инкриминируется попытка к смене власти.

Двадцать пятое сентября.

Почти пять часов какого-то времени и в девять часов уже сегодняшнего дня придут газовщики ничего особенного конечно знаки препинания можно не ставить как придут так и уйдут ты и сам когда-то был по части обслуживания населения жидким газом и в Большом театре пока не бывал но бывал и на Павелецком вокзале а также других вокзалах нашей Родины.

Изучение Вселенной с помощью бинокля ночного видения. Захватывающая картина. Открывается то, чего еще не было. Жар, озноб, лихорадка. Впрочем, зовут обедать.

От рядового писателя я дошел члена Союза писателей СССР, которого уже нет.

Я прошел путь от матроса до начальника порта, которого уже нет. Когда кончаются слова, тогда просто воешь.

«Их приезд не был неожиданностью». Так начинается мой новый роман тиражом много миллионов, кто не успел, тот опоздал, падает снег.

– Ты был вчера на вокзале?

– Я не был вчера на вокзале.

– Тебе нравится путешествовать?

– Я не был вчера на вокзале.

– Ты говоришь по-английски?

– Я не был вчера на вокзале.

– Ты любишь лето?

– Я не был вчера на вокзале.

– Не нервируй меня.

– Да, я был вчера на вокзале.

Сегодня, будучи на кладбище, я видел богомола. Сидел он на кресте. Я испугался и ушел.

Карл Маркс. Избранные произведения. Родился в городе Триер. Классовая борьба. Прибавочная стоимость. Развитие общества. Эквивалентность. Материализм… метеоризм… спать.

Сейчас не до сантиментов. Меня допрашивают по поводу убийства Волощука. Дело было давно. Я уже ничего не помню. Они не