В гостях у мертвецов - Илья Вячеславович Кудашов Страница 7

— Надо сказать пару слов на прощание, — сказал старик, — новенький, говори.

— Эмм, — Смирнов неуверенно посмотрел на гроб, — а кем он был?

— Бандитом, он случайно наткнулся на патрульных и те его застрелили, — сказала Долли.

— Ну, — сконфузился Смирнов, он огляделся по сторонам, ища вокруг слова для прощания, но наткнулся лишь на ожидающую морду Пса и без эмоциональную маску Долли, — он был хорошим… бандитом… Хотя, учитывая, что он просто напоролся на патрульных, и те его убили, навряд ли он был хорош. Так что, эм… знаете, о мёртвых либо хорошо, либо ничего, поэтому давайте его просто закопаем.

— Золотые слова, — ответил Пёс и кинул на гроб горсть земли. Они зарыли могилу, и Грэг установил на ней хилый крест, похожий на человека, который просит убить его. Пёс взял у Смирнова нож, чтобы вырезать на кресте имя умершего и годы жизни и спросил:

— А когда он родился и как его звали?

— Не знаю, у полисменов этой информации не было, — ответила Долли.

— Так и напишем: «не знаем», — ответил Пёс, — вот и всё, работа готова.

Их троица пошла обедать. После еды герр, пытаясь аккуратно взять чашку кофе, сказал Смирнову:

— Сегодня ты вступаешь в ночную смену, будешь сторожить кладбище. Обычно этим занимается Пёс, но, к сожалению, он не может не спать пять ночей подряд.

Старик виновато упёр взгляд в пол.

— Он тебя проинструктирует. Пока что, можешь отдохнуть, — сказал герр и случайно опрокинул кофе. Чёрный напиток полился на пол, оставляя на столе и полу быстро растекающуюся лужицу. Пёс бросился ко столу и стал вылизывать пол, не давая кофе разбежаться. Герр в ярости пнул старика и заорал:

— Пошёл вон, скотина!

Пёс виновата опустил голову и выполз из столовой. Герр встал изо стола, и, ковыля в кабинет, бросил Долли.

— Приберись здесь.

Женщина послушно принялась убирать за Вёрфлюхтом. Смирнов же улёгся на свою шкуру, и, разморившись от еды, заснул, в надежде отоспаться за сон грядущий.

Он проснулся от чувства чьего-то зловонного дыхания у своей щеки. Он почувствовал, как чьё-то тело склонилось над ним. Он схватил незнакомца и покатился с ним по комнате, попутно доставав из-под подушки нож.

— Да какого чёрта! Это я! Хватит пытаться меня убить! — закричал Пёс.

— Хватит меня провоцировать! — ответил ему Смирнов.

— Хватит орать! Займитесь своей работай! — раздался из-за стены голос герра Вёрфлюхта. Пёс и Смирнов поспешили удалиться из поля слуха начальника.

Старик отдал Смирнову свой револьвер, пару патронов, топор и керосиновую лампу и принялся нравоучать:

— Не все мертвецы вылазят, только самые неугомонные. Они слабы и не поворотливы, потому что гнильцы в них много. Тебе они не ровня, но всё же делов наворотить могут. Револьвер против них, в принципе, бесполезен, я им обычно стараюсь руки да ноги порубать, чтоб не двигались, а револьвер — это так, чисто припугнуть. Всё понял?

Смирнов кивнул.

— Ну новичок, давай покурим перед ночкой, — ухмыльнулся старик и отдал ему сигарету. Они уселись на крыльце и закурили. Где-то ворона крикнула своё насмешливое: «Никогда». Тени от деревьев всё росли и росли, их подговаривали молчаливые надгробия. Тени пытались дотянуться до двух человек, сидящих на крыльце старого дома. Тени хотели схватить их и затянуть в могилы, чтобы люди отдали своё тепло земле, ведь все они обязаны земле, а так бесцеремонно топчут её, пускай же отдадут ей хоть что-то своё.

Пёс докурил, встал и похлопал по плечу Смирнова:

— Ну, брат, удаче тебе, — и ушёл в дом. Смирнов докурил свою сигарету, за его спиной залязгали десятка закрывающихся замков, которые отделяли его от дома. Он выкинул бычок, солнце свалилось с небосклона, он зажёг лампу и наступила ночь.

Она окрасила всё в оттенки синего и чёрного. Она накинула легкую ткань на кладбище, из-под которой выглядывали очертания мира дневного. Смирнов сидел в маленьком кусочке света и пытался сквозь мрачную вуаль проглядеть что-то, чего за ней быть не должно.

Каждый раз, когда уха человека с чужим именем касался какой-то шорох, какой-то непонятный звук, который рождается в ночи, казалось бы, без причины, человек тут же замирал, пытаясь вновь его уловить, схватиться за него ухом, и держать, не позволять этому звуку просто уйти, после того как он так нагло объявился посреди ночи. Каждый раз, когда человек краем глаза замечал какое-то движение во тьме, он сжимал револьвер по сильнее, и весь превращался в зрение, пытаясь глазами разрезать тьму и найти того, кто его беспокоит. Но если тьма не могла проникнуть за круг света, то ночной холод это делал спокойно. Сначала он залез в уши человека, потом в его нос, потом в пальцы на ногах, потом в пальцы на руках и проникал всё дальше и дальше, пытаясь заполонить его тело.

Человек с чужим именем наконец-то встал и пошёл в ночь. Ему надо было обойти кладбище, проверить, что никто не пытается перелезть через ограду или открыть ворота. Человек пытался идти тихо, стараясь не потревожить ночь, чтобы она забыла о нём. Но как можно забыть о непокорном пятне света, который так нагло шагает сквозь твои владения? Ночь не могла о нём забыть. Тьма пялилась на него и ни на секунду не отводила взгляда. Он чувствовал, что весь мрак вокруг превратился в один большой чёрный глаз, наблюдающий за каждым его шагом. И с каждой минутой своего дежурства, он чувствовал, как что-то нарастает. Ничего вокруг не происходит, но что-то надвигается. Какая-то струна всё натягивается и натягивается, и вот-вот она лопнет. И вдруг луна выглянула из-за тучи и показала ему фигуру, которая пыталась перелезь через ограду. Человек чуть облегчённо вздохнул и стремительно направился к неизвестному.

Этот кто-то увидел его и, спрыгнув с ограды, бросился прочь. Человек побежал за ним. Наконец-то, какое-то действие, он летел по кладбищу, настигая свою цель. Как будто пелена спала, то чего он опасался случилось, и ему стало легче. Он накинулся на свою жертву. Они вместе покатились по кладбищенской земле, лампа выпала из рук человека и чудом не разбилась. В нос ударил затхлый приторный запах гнилой плоти. Человек оттолкнул от себя незнакомца и пополз к лампе. Он схватил её, и из мрака высунулось гнилое лицо с белёсыми выпученными глазами и просипело загробный голосом:

— Помогите!

Мертвецкие руки потянулись к человеку. Он пнул труп и хаотично задрыгал ногами, пытаясь встать. Покойник, пытаясь схватить его, просипел:

— Помогите! Дочка… мне к