Представление в Старом Риме - Мариус Форн Страница 7

Глава 3. Грустный клоун

Джованни Донато — родился в 1928 году в семье сапожника Лоренцо Донато, он был старшим сыном из троих детей. У него были младший брат Тони и сестра Андреа. С самого детства мальчик отличался особой любовью к братьям нашим меньшим, особенно собакам и кошкам. Родители не позволяли детям держать дома домашних питомцев, поэтому Джованни частенько подкармливал бездомных животных, строил им будки, всячески ухаживал за ними и мечтал, что когда вырастит, у него будет много хвостатых товарищей, для которых он станет хозяином и другом. Джованни рос крупным, коренастым мальчуганом, который мог дать сдачи если его задирали или обижали его младших брата и сестру. Он рано бросил школу, чтобы помогать отцу и матери в мастерской, поэтому не отличался красноречием и обширными знаниями в различных сферах науки, зато прекрасно справлялся с работой подмастерья в лавке своего отца. Свободное время мальчик проводил на улице, где играл со сверстниками, заботился о бездомных животных и продолжал мечтать…

На улице Джованни познакомился с ребятами постарше, которые имели определенный авторитет и влияние, и, как обычно, происходит в таких ситуациях, попал в плохую компанию. Небольшая группировка подростков начала с простых грабежей сверстников, а закончила связями с мафией. И вот, уже двадцатипятилетний Джованни стал одним из вышибал крупного мафиозного клана. Его карьера шла в гору также быстро, как быстро он полнел, становился больше и сильнее. В множестве рейдов на спорные районы, точки торговли и в битвах за сферы влияния, наш, уже взрослый мужчина заработал себе прозвище — «Грустный Джованни». Получил он его не просто так: чрезмерная жестокость, с которой он решал проблемы своих боссов поражала. Никакого сострадания и жалости, абсолютное хладнокровие с которым он подходил к своей «работе». А его любимым оружием были молоток и кувалда, которыми он ломал пальцы на руках, переламывал кости на ногах и в итоге разбивал голову тем, кто отказывался от сотрудничества или был предателем. Он улыбался все реже, грустное и апатичное выражение не покидали его лицо. Джованни становился все старше, угрюмее, злее и только четвероногие друзья нашли в его гниющем и зачерствевшем сердце — любовь и приют. Ими он дорожил больше всего на свете…

Наконец, в 1968 году, когда ему исполнилось сорок лет, глава клана назначил его отвечать за важную сферу бизнеса — самый большой цирк Старого Рима «Circo Moiro Forei». Это стало поворотным событием в карьере мафиози. Он стал не только развлекать публику, как «грустный» клоун, но и защищать цирковой бизнес. Множество влиятельных лиц, начиная с бизнесменов и заканчивая лидерами политических фракций, так или иначе были связаны с различными мафиозными кланами Старого и Нового Рима. И им приходилось «гарантировать себе защиту и покровительство» со стороны мафии, хотели они этого или нет. А Джованни Донато — буквально находился в первых рядах этой схемы, главная задача которого обеспечить безопасность цирковой сферы, а также тех темных и порочных схем, которые проворачивали директора данных заведений.

В каждом человеке живет монстр: кому-то удается держать его на привязи всю жизнь и не давать вырываться наружу — а кто-то напротив, лишь жаждет выпустить зверя на волю и дать ему разрушить себя изнутри. Именно таким человеком и был «Грустный Джованни» — его внутренний монстр практически полностью пожрал его, осталось совсем немного и от его человечности не останется и следа. Словно палач, он перед каждым выступлением приготовлял свой черно-белый костюм, поправлял прическу, наносил грим и осматривал кувалду, на которой было изображено грустное лицо — последнее, что видели перед собой те, кому не посчастливилось стать жертвами «грустного» клоуна. Представление начинается, на сцену выходит артист, одетый в черно-белый костюм, его большие башмаки поднимают пыль на арене, он поднимает кувалду над головой и грустно смотрит на купол цирка. Публика ликует и встречает аплодисментами своего любимца Джованни: «Эти глупцы даже ничего не подозревают. Им и в голову не приходит мысль, что сегодня моя кувалда не только будет бить по огромному барабану, но и превратит кого-то в кровавое месиво» — думал про себя клоун…

Очередное представление подошло к концу, в гардеробе артистов полно народу: клоуны, дрессировщики, силачи, фокусники, гимнасты. В главной комнате, находящейся под особой охранной, сидит крупный мужчина среднего возраста, в черно-белом костюме клоуна — он словно монолит, восседает на диване перед большим зеркалом, не спеша стирает с лица грим и потягивает виски из стакана. Комната богато обставлена: на полу выложена дорогая плитка с затейливыми узорами, роскошный кожаный диван посреди комнаты — бордового цвета, красивые картины, с завораживающими пейзажами Австрии, Италии и Швейцарии. Большое зеркало напротив дивана, резные вазы для цветов — после представления всегда полны и покрывают комнату прекрасными ароматами. Несколько кресел, также бордового цвета из дорогой кожи, стоят вдоль стены недалеко от двери, приглашая присесть и отдохнуть после утомительного выступления, очень уютно и атмосферно.

Дверь приоткрылась и в появившуюся щель проснулось лицо молодого человека:

— Босс, извините, что отвлекаю вас… Но там Стефано очень просит встречи, говорит это срочно… — боязливо пролепетал он.

— Пусть войдет, — устало ответил мужчина и заканчивая вытирать грим.

Дверь открылась шире и в нее протиснулся худощавый мужчина лет тридцати пяти, одетый в строгий черный костюм. Он быстро подошел к огромному клоуну, который отложил стакан и вытирал руки полотенцем, наклонился к его уху и что-то быстро прошептал.

— Ты уверен? — буркнул клоун, начав переодеваться.

Худощавый парень быстро закивал:

— Машина уже ждет вас, босс. Доедем за минут пятнадцать. Приготовить багажник? — сказал он.

— Освободите место для кувалды. — тяжело вставая ответил мужчина.

«Грустный» Джованни переоделся в шикарный серый костюм, с белой накрахмаленной рубашкой, взял в дальнем углу свою кувалду с «грустным лицом на торце» и направился к черному ходу, где его ждала припаркованная машина: черный длинный седан, с элитными номерами. Положив кувалду в багажник, Джованни влез на заднее сиденье автомобиля и занял его добрую половину. Стефано захлопнул за ним дверь и быстро сел рядом с водителем.

— Виа Клаудио Вилла, дом четырнадцать — продиктовал он.

Черная машина тронулась и будто растворилась в темноте ночного города. Она словно крейсер проплывала мимо рядов домов, окна которых уставились в темноту. Большая луна светила