Валентин Черных - Москва слезам не верит Страница 8

- Зачем? - сказал Николай. - Ты ведь брякаешь по привычке. А так ты ведь добрая. Только неверную установку на жизнь взяла.

- А какая верная? - спросила Людмила.

- Ты вот все хочешь замуж за короля выйти.

- Никогда не хотела за короля. Что бы я с ним в Советском Союзе делала? Сейчас бы я за генерала вышла. Иду я как-то по Солянке и едет в черной "Волге" генерал с генеральшей. А чего? Я бы даже очень ничего генеральшей была.

- Чтобы генеральшей стать, надо за лейтенанта замуж выходить. Да помотаться с ним по гарнизонам лет двадцать, по тайге всякой и пустыням.

- Ну и зануда ты, - вздохнула Людмила. - Ты все по правилам. А в жизни лотерея еще есть. Я вот всегда лотерейные билеты покупаю.

- Выиграла? - поинтересовался Николай.

- А как же! Два раза по три рубля.

Катерина помогала накрывать на стол Антонине,

- А ты чего Виктора Сергеевича не пригласила? - спросила Антонина,

- Барахло он, - отмахнулась Катерина. - Трус. Разругались вдрызг.

- Ну, его тоже понять можно. На виду он, должность солидная, есть за что бояться.

- А при чем тут должность? - возразили Катерина.

- Могут быть неприятности.

- Могут. А у кого их нет? Я сегодня колготки порвала. Неприятность, Машину надо ремонтировать - неприятность. Комбинат план заваливает неприятность.

- А тебя и вправду директором комбината назначили? - спросила Антонина.

- А директорами понарошку не назначают.

- Сколько ж у тебя в подчинении теперь?

- Больше трех тысяч.

- Ой, трудно, наверное, справляться? - посочувствовала Антонина. Надо же - три тысячи.

- Трудно с тремя, - спокойно возразила Катерина, - А если трех можешь организовать, то потом число уже не имеет значения - три или три тысячи.

Потом все сидели за столом, вкопанным в землю под деревьями. И проходящие мимо слышали смех и видели мужчин, женщин и детей и, наверное, думали, что это одна семья, счастливая и дружная.

А потом, уже в сумерках, Антонина и Катерина вдвоем сидели на крылечке. Николай с детьми отправился купаться. Их у Антонины и Николая было уже трое. Старшему почти девятнадцать, младшему чуть больше десяти.

- Знаешь, я ведь не завистливая, но тебе завидую. Счастливая ты, призналась Катерина.

- Счастливая, - согласилась Антонина. - Но ты тоже счастливая. Чего хотела - добилась.

- А что толку-то? Пока на работе - ничего. А дома - завыть иногда хочется.

- Но у тебя же Александра.

- У нее уже своя жизнь. Уже любовь крутит.

- Слушай, Кать, а может, у тебя какой просчет есть? Может, ты слишком гордая? Мужики этого не любят.

- Да не гордая я совсем. Только где эти мужики-то? Посмотреть не на что. Сорока еще нет, а уже животы отрастили. Затюканные какие-то. Мятые, в нечищенных ботинках,

- А при чем тут ботинки? - удивилась Антонина.

- Я терпеть не могу, когда мужик в нечищенных ботинках. Сразу интерес пропадает.

- Ну, ботинки можно и приучить чистить, Я своего приучила.

- Вот видишь, и приучивать надо, А пока приучишь, и жизнь пройдет.

- Она так и так пройдет, - философски заметила Антонина. - Нет... ты слишком требовательна.

- Да не требовательна я, - возмутилась Катерина. - Я на малое согласна. Так и этого малого нет.

- Может, с Николаем поговорить? - предложила Антонина. - У него много приятелей, - и тут же засомневалась: - Нет, они все женатые.

- Какая разница, женатый или неженатый? - возразила Катерина.

- Что же, ты семью будешь разбивать? - ужаснулась Антонина.

- А что значит-разбивать? - спросила Катерина, - Если разбивается, значит, не семья, а если семья - то разбивай или не разбивай, все равно не разобьешь.

- Ну, мужчина может и увлечься, - возразила Антонина,

- Что-то я давно таких не встречала, - вздохнула Катерина. - У сегодняшних мужиков вместо мозгов электронно-вычислительные машины. Он прежде чем увлечься, тысячу вариантов просчитает. Пожалуй, мне пора.

- Может, заночуешь? - предложила Антонина.

- Не могу. У меня завтра в восемь диспетчерская. - Катерина задумалась. Достала блокнот. Сделала какие-то пометки и озабоченно забарабанила пальцами по перилам крыльца. Была у нее такая дурная привычка.

Потом она ехала в ночной электричке. В вагоне было почти пусто. Сидели такие же, как и Катерина, одинокие женщины, пожилые и средних лет, сидели, поглядывали в окна или читали толстые потрепанные книги. Была в вагоне еще совсем пожилая пара. Они молча играли в карты. Была и молодая пара. Они целовались. Парень предавался этому занятию с удовольствием, а девушка, скорее, была горда своей смелостью и после каждого поцелуя победно смотрела на одиноких женщин. Девушка была не очень красивая.

Катерина просматривала свой блокнот. Одета она была в старенький, но вполне приличный костюм, специально для работы на даче. Костюм ей стал чуть тесноват, из него выпирали колени, бедра, грудь.

На остановке в вагон вошел мужчина в парусиновой распахнутой куртке, в застиранных джинсах.

- Здравствуйте, - сказал он.

Пассажиры подняли головы и промолчали. Ответила одна старушка:

- Здравствуй.

Ей было скучно, и она, наверное, не прочь была поговорить, но она не заинтересовала мужчину. А остальные женщины мужчиной не заинтересовались.

Интеллигентная девушка в очках читала иностранную газету, она мельком взглянула на вошедшего и снова зашелестела многостраничной газетой. Для нее вошедший был простоват.

Женщина под пятьдесят осмотрела его и отвернулась к окну. Мужчина для нее был слишком молод, ему было около сорока. Катерина отложила блокнот, осмотрела вошедшего внимательно, скорее, по своей привычке всматриваться в людей и запоминать их. Вошедший выделил ее из пассажиров и остановился рядом.

- Не помешаю? - спросил он.

- Нет, - ответила Катерина. Она опустила глаза и увидела, что на мужчине нечищенные ботинки.

- Я сам терпеть не могу грязной обуви, - сказал вдруг мужчина.

- Мне нет никакого дела до вашей обуви. - Катерина была намерена прекратить разговор.

- Разумеется, - подтвердил мужчина. - Но вам это неприятно.

- С чего вы взяли? - спросила Катерина.

- У вас все это на лице написано,

- А вы читаете по лицам?

- Да, как вы сами в этом убедились. Если хотите, могу почитать и дальше.

- Попробуйте, - согласилась Катерина и улыбнулась. Этот человек ее забавлял.

- Вы не замужем, - продолжил мужчина.

- Это уже дешевый финт, - запротестовала Катерина.

- Почему? - спросил мужчина.

- Если я не ношу обручального кольца, это еще ничего не значит.

- Даже если бы вы носили обручальное кольцо, вы все равно не замужем. У вас взгляд незамужней женщины.

- А разве незамужние женщины смотрят как-то по-особенному? удивилась Катерина.

- Конечно, - подтвердил мужчина. - Они смотрят оценивающе. А так смотрят только милиционеры, руководящие работники и незамужние женщины.

- А если я руководящий работник? - спросила Катерина.

- Нет, - сказал мужчина. - Вы работница, может быть, мастер. Вас выдают руки. Я в этом ничего зазорного не вижу. Я сам электросварщик, правда, высшего класса. И то, что вы не замужем, а этом тоже ничего предосудительного нет. Я сам не женат.

- А вот это говорит скорее о ваших недостатках, чем о достоинствах.

- Это ни о чем не говорит, - возразил мужчина. - Мне лично просто не повезло.

- Она, конечно, была стерва, - сказала Катерина.

- Нет, она была прекрасным человеком. Теперь она уже снова вышла замуж и счастлива.

- Значит, вы плохой человек? - спросила Катерина.

- И я прекрасный человек. - Мужчина рассмеялся, - Вы знаете, у меня почти нет недостатков.

- А это? - Катерина щелкнула себя по воротничку кофточки.

- Это я люблю. - Мужчина рассмеялся. - Но только вне работы и под хорошую закуску. Я живу на проспекте Вернадского. Недалеко Воронцовские пруды. Это прекрасно - сесть под березой...

- А вокруг гуляют дети, - вставила Катерина.

- Ни в коем случае, - заверил мужчина. - Мы выбираем места подальше от детей.

- Да и взрослым на это смотреть не очень приятно, - поморщилась Катерина.

- Ничего не вижу в этом плохого, - не согласился мужчина. - Никаких бутылок и банок мы не оставляем. Просто это наше место. Я вас как-нибудь свезу туда. Мы там собираемся раз в неделю. У меня есть приятель. Он язвенник. Ему нельзя. Так он просто приходит посмотреть и порадоваться за нас. Селедочка иваси, малосольные огурчики, черный хлеб, посыпанный солью...

- Черт возьми, - сказала Катерина. - Вы так вкусно рассказываете, что мне самой захотелось и хлеба с солью и огурчика.

- Молодец, - похвалил мужчина. - Ты нашего профсоюза.

- А мы, по-моему, на "ты" еще не переходили.

- Так перейдем, - пообещал мужчина.

Они вышли из поезда вместе.

- Пожалуй, я тебя отвезу на такси, - сказал мужчина.

- С чего бы это? - спросила Катерина,

- Ты всегда задаешь столько вопросов? С чего, почему, зачем? А просто так. Могу я отвезти понравившуюся мне женщину?! У меня есть пять рублей.