Алексей Лукьянов - Спаситель Петрограда Страница 8

С последним выстрелом совпал деликатный стук в дверь. Крокодил развернулся к опасности вытянутой мордой, но услышал лишь старческий голос:

- Простите, я не помешаю?

В два прыжка гад преодолел расстояние от чердачного окна до двери и оказался нос к носу со стариком, белым, как соль.

- Отнюдь, - галантно раскланялся Крокодил и ткнул человека в солнечное сплетение.

Старик разом обмяк и начал заваливаться вбок. Чешуйчатый подхватил тело и легко отнес к окну. Усадил в кресло, положил на колени старцу винтовку и покинул чердак.

Крокодил вышел через черный ход и быстрым шагом направился прочь. Дойдя до первого канализационного люка, он не долго думая нырнул туда.

Опергруппе достался лишь звяк чугунной крышки.

Шестнадцатое января

- Так в чем же смысл конституционной монархии, у кого какие предположения? - Генрих Геннадьевич лукаво осмотрел класс.

Рука Ореха унеслась вверх так, словно ее заполнили гелием.

- Ну, прошу, Эдуард, - разрешил Лопатин.

- Я считаю, - пылко начал Эдя, - что конституционная монархия - одна из самых совершенных систем управления государством. Примером тому служат Англия, Испания, Португалия и ряд других европейских...

- Извините, голубчик, что прерываю, - поднял руку наставник. - Я, наверное, не совсем удачно сформулировал вопрос. Исправляю свою ошибку. Как вы думаете, господа кадеты, почему после долгих дебатов Дума наша пришла к решению о сохранении монархии, а президентская республика так и осталась одним из многих прожектов? Эдуард, даю вам время для формулировки следующего ответа.

Сел Орех с явным облегчением - сразу бы он на такой вопрос не ответил.

В наступившей тишине отчетливо слышалось тиканье наручных часов Шустера, Вовка Лапин скреб затылок, точно хотел ускорить этим мыслительный процесс. Класс учился думать.

Иван нерешительно поднял руку.

- Иван, ваше предположение.

На секунду задержав дыхание, Ваня встал из-за парты.

- Я думаю, - сказал он, - монарх - это барометр государства.

- Вот как? - Лопатин наморщил лоб. - Поясните, будьте добры.

- Страна без монарха существовать может, а царь без государства - нет. Покуда у нас есть царь - у нас есть государство.

Все засмеялись. Ваня густо покраснел, но сдаваться не собирался.

- Можно? - спросил он наставника.

Генрих Геннадьевич кивнул, и в классе вновь стало тихо.

- Раньше цари воспитывались специально для того, чтобы управлять государством. Сейчас они ничего не решают, но они и помыслить не могут себя без своего отечества, потому что без него они не будут монархами. Если бы у нас отменили монархию и ввели народовластие, начался бы хаос, потому что большая часть россиян уповала на царя, его в любом случае пришлось бы вернуть. А конституционная монархия позволяла от имени государя и с его благословения проводить необходимые реформы.

- Иными словами, - Лопатин выпрямился за кафедрой, - государь является гарантом законной власти таким же образом, как и президент - в президентской республике. Как бы вам это ни казалось смешным, господа кадеты, но Иван Васильчиков оказался совершенно прав в своем понимании конституционной монархии, за что и удостаивается высочайшей аудиенции. Все согласны?

Согласны были все, а Шустер показал большой палец.

- Ну-с, ваше величество, как мы себя чувствуем? - Галя улыбнулась самой ослепительной своей улыбкой.

- Хватит меня величеством обзывать, - прошипел Возницкий. - Делайте уже, что там делать надо, и валите отсюда.

- Не надо грубить! - Галя как будто и не обиделась, все так же щебетала канарейкой. - У меня для вас новость. Думаю, что хорошая.

...Галине прежде не приходилось иметь дела с кентаврами, хотя за свою восьмилетнюю практику она уже многое повидала. Будь он полностью лошадью тогда понятно: пристрелить, чтоб не мучился. Но ведь он наполовину мужик, здоровенный, с пивным брюхом, с бицепсами, как конская ляжка... Такого жалко.

И она принялась лечить.

Принялась-то принялась, да только больше ее интересовал не процесс лечения, а та странная комбинация генов, что позволила появиться на свет кентавру. У человека и животного потомства быть не может противоестественно это. И противно, если признаться. Этот вопрос необходимо было как следует изучить.

Пока Галя обрабатывала Юрану раны, пока поила его бульонами и расспрашивала, а не женат ли, а кто родители, а сколько сестер, а племянники-то большие ли, а где живут, а кем сам работает, а много ли получает, а не тяжело ли, - в институте генетики имени Вавилова ее однокашник Муханов по прозвищу Цокотуха изучал генетический код кентавра Возницкого. Вообще-то дело это трудоемкое - изучение генотипа неизвестного науке существа, но оказалось, что гены у Юрана самые что ни на есть человеческие, ничего лошадиного, а отцовский гаплоидный набор хромосом даже что-то напоминает...

Цокотуха залез в институтскую базу данных и покрылся холодным потом, когда узрел, что эта цепочка аминокислот звено к звену повторяет цепочки ДНК дома Романовых.

Именно об этом Галя и поведала Юрану.

Разумеется, шепотом.

- Я - царь? - округлил глаза кентавр.

Галя смутилась.

- М-м... не совсем, - призналась она. - Вы являетесь потомком русских царей, хотя вас никто не короновал.

- Но я тут совершенно законно?

- Не знаю... - совсем уж растерялась Галина.

Юран лихорадочно начал соображать.

- Так... Я - потомок царей. Я похож на нынешнего царя, меня все за него принимают. Я, выходит, его брат-близнец?

Тут Галя совершенно потеряла контроль над ситуацией.

- Комарик! - заорал Возницкий. - Комарик, мать твою так-растак, где тебя носит?

Штабс-ротмистр Комарик, руководивший операцией прикрытия и по совместительству курировавший теперь кузнеца вместо скоропостижно скончавшегося Михаила Юрьевича Волочкова, чувствовал себя не то чтобы совсем виноватым - на войне все-таки как на войне, - но немного в долгу у Юрана, поэтому прощал ему его плебейские замашки, списывая их на ранение. Не подвел-таки кентавр, на честном слове простоял и проулыбался на террасе весь парад и даже нашел в себе силы самому уйти.

Снайпера, правда, не успели схватить, тот вместо себя какого-то дедушку оставил, инсценировав наспех, будто это старикан стрелял. Но ничего, найдут.

Комарик вошел в лазарет, под который оборудовали бильярдную.

- Ну что опять? - устало посмотрел он на опекаемого.

- Я должен там оказаться. - Крокодил выпустил в воздух колечко дыма. Хоть штурмом берите Зимний - мне нужно быть на этом приеме.

Гиви Зурабович пробормотал под нос что-то вроде "теща, вертись, как хочешь, но завтра похороны", потом вырвал из лап рептилии газету и вышел.

Вскоре до Крокодила стали доноситься обрывки разговора. Гиви постоянно повторял слова "кацо", "отец родной", "брат родной", клялся в дружбе, но о деле не проронил ни слова.

Устав вслушиваться, гад погрузился в свои мысли.

Четыре дня назад, вынырнув в Фонтанке возле памятника Чижику-Пыжику, изобразив из себя алкоголика, решившего выпить с персонажем знаменитой песенки, Крокодил выполз на набережную и окольными путями добрался до антикварной лавки на Бармалеевой. Одежду Крокодила отправили в химчистку, и через три часа он уже вернулся в "Palace".

Гад был вне себя от злости. Его перехитрили. Ждали покушения в жандармерии или нет, он не знал, да это и неважно. Вопрос был в том, что заказ необходимо выполнить: сто миллионов золотом - с такими суммами не шутят.

Сегодня во всех столичных газетах сообщалось, что двадцать шестого января состоится ежегодная аудиенция в Царском Селе, которой удостаиваются видные деятели науки и культуры, а также общественные деятели, гости страны и учащиеся Пажеского и кадетских корпусов, чем-либо отличившиеся в ходе обучения.

Крайне раздраженный, вернулся Гиви Зурабович.

- Можете вы мне объяснить, что вам понадобилось на этой аудиенции?

- А то вы не знаете? - усмехнулся гад.

- Я-то знаю, - ядовито улыбнулся толстяк, - но не думаю, что мой ответ понравится распорядителю.

Крокодил попыхтел трубкой, потом улыбнулся и сказал:

- Автограф.

- Вы идиот.

- Съем.

Гиви Зурабович закатил глаза и опять удалился.

Вновь послышались "кацо" и "отец родной", и Крокодилу пришло в голову, что в Российской империи родственный признак настолько важен, что совершенно чужие друг другу члены общества будут присваивать какую угодно степень родства, лишь бы добиться желаемого результата.

- Вы идиот! - Гиви Зурабович неожиданно возник перед самым носом Крокодила. - У вас мозги, очевидно, заледенели на русском морозе.

- Что вы орете, как баба? У вас ничего не получилось?

- Нет. И ни у кого не получится, потому что это объект, охраняемый лучше Государственной думы.

- Ваша дума, - Крокодил зевнул, - волнует меня меньше всего. Так, насколько я понял, меня не пустят, как гостя страны?