Красная Поляна навсегда! Прощай, Осакаровка - София Волгина Страница 82

Поповиди же Феофан посматривает на Ксенексолцу. Вот оно новое поколение! Скоро обзаведутся своими семьями, а она бабушка, будет нянчить внучат. Роконоца с удовольствием слушала их разговоры не без гордости отмечая, как ребята уважительно относятся к ее сыновьям. Так же, уже в который раз, про себя она отметила, что Митя Харитониди, выглядит, как настоящий мужчина: рослый, крепкий, а, главное, никогда не говорит глупостей и все прислушиваются к его мнению. У нее даже кольнула ревность, что, возможно, у ребят он пользуется даже большим авторитетом, чем ее Яшенька. Но она отбросила глупую, как она про себя отметила, непрошеную, мысль. Она любила Митю и слава Богу, что он такой. Значит, рядом с ее сыновьями будет такой достойный человек. Разве это плохо? Спасибо Богу! Это благословение, а ничто иное.

Спицы мелькали, она делала вид что занята своими мыслями и работой, но все слушала, ни одно движение, ни один взгляд не проходил мимо ее острых проницательных глаз. И радовалась – какой хороший молодняк подрос! Прикидывала, кого же выберет себе в мужья Ирини – ее красавица, ее повторение. Не этого же чудака Ивана. Он не подходит ей прежде всего, потому что «аспроматенос». Пусть даже не смотрит в ее сторону. Надо будет с ней поговорить. «Да, и, что это Эльпида, смотрит завороженно на своего соседа Митьку? Хотя, что здесь удивительного?» Раконоца опять скрыто бросила внимательный взгляд на Митьку: «Красавец! Смугляк, таким же черным был мой Илья». Перевела глаза на младшего сына: светлокожий, как и все ее сыновья, в нее. Одна Кики смуглянка. Слава Богу, младшенький подрос за прошлый год. Рост явно задержался, потому что недоедал пацаненком в первые годы ссылки. Так и не догнал старшего брата. Меньше его ростом на пол головы. Ну, что ж, Харик-то уж слишком высок. А Яшенька ничего, ладный парень. К тому же красив и не по годам умен, слава Господу Богу! Глаза Роконоцы еще долго ласково оглядывали шумную компанию.

* * *

Мишутка радовал Настасью бесконечно. Что за прелесть, за умница какой! В полгода он уже столько соображал, что Насте было настоящим удовольствием наблюдать за ним. Она не спускала с него глаз. Родила она своего Мишеньку на зиму. Надо было следить, чтоб ребенок не застудился. Печь должна быть натоплена, пеленки выстираны и высушены. И печь, и стирка, и варка, и уборка – все было на ее плечах. Александр уходил на работу рано, приходил часто поздно. На ее вопросы по поводу задержек, он отвечал, что навалилось много работы по оформлению разных документов и другие всякие неотложные дела.

Сегодня он тоже куда-то спешил, быстро перелистывал бумаги из папки, которая всегда была при нем. Ребенок капризничал, и Настасья старалась его успокоить. Муж видел, что она устала, надо бы помочь, но дел и в самом деле было немало. К тому же с ними жил Ванька, вот пусть и помогает.

– Знаешь, как много мелких воришек развелось? – начал он как-то поздним вечером, как бы оправдываясь за свою занятость. – Тащут откуда могут и не могут. Только успевай за руку хватать. Вот недавно, гречонок один: украл полмешка пшеницы с «Заготзерно». Видишь ли, у них дома нечего есть. Так что ж теперь воровать у государства? Нет, шалишь, братец Василиади! И такой знаешь, крученный! Стрижет глазищами. «За что, – говорит, – сажаете? У меня мать умирает!» – Александр нервно швырнул смятую бумажку. – У него мать умирает, а мне что делать?

Муж возбужденно ходил по комнате и, как бы сам себя в чем-то убеждал.

– Вообще ненавижу всех этих нацменов – греков, чеченцев, немцев (при последнем слове он бросил короткий взгляд на жену) и им подобных врагов народа.

Александр сел на стул, ожесточенно хлопнув ладонью по папке.

– А что такое «нацмены?» – тихо спросила жена, показывая глазами на ребенка, заснувшего на ее руках.

– Нацмены, это сокращенно от двух слов: «Национальные меньшинства», – ответил он ей также тихо.

– Не знала, – удивилась Настя. – А кто же большинство – русские, а может, украинцы или еще кто?

– Конечно русские, Настя, что за вопрос!

– А все остальные меньшинства?

Власин раздраженно посмотрел на жену, укладывающую сына в люльку. Наконец, она села напротив.

– Так считает руководство. А ты не согласна, что ли?

Настя пожала плечами:

– Не знаю. Мне это не понятно… – она посмотрела на мужа, надеясь услышать более весомое объяснение, но тот явно был занят своими мыслями.

– Посмотри сюда, – он показал на бумаги, – видишь сколько людей за сегодня надо было оформить? – он выбрал один лист. – К примеру, достопочтенный Романчук Дмитрий, приехал к нам со станции Шокай, хочет работать в городе шофером. А вот этот, осакаровский, – он взял другой лист, – по фамилии Пигельцев, хочет, наоборот, распрощаться и, наподобие твоих родителей, податься на целину. Видишь, жена, народу не сидится на месте, все б ему куда-то ехать. А мы, успевай, регистрируй их перемещения. А мне приходиться из Караганды мотаться по районам.

– Такая работа, – напомнила ему Настя.

– Н-да, детка, работка, – Александр удрученно покрутил головой, как – будто ему воротник теснил шею, – только успевай разворачиваться.

– Успокойся, Саша. Перестань! Сейчас такое время, народ целину поднимает. Год – два и все уладится, вот увидишь!

Александр резко поднялся, подошел к ней, обнял за талию и зашептал на самое ухо:

– Работаю, стараюсь. Надеюсь на повышение в должности. Хочется в столицу, Алма-Ату. Надо подключить дядю. Пусть посодействует. Как ты думаешь?

Анастасия удивленно посмотрела на него:

– Так сразу?

– А что? Хороших работников надо ценить. А то ведь они разбегутся, на более прибыльные места.

Анастасия укорительно покачала головой:

– Ну, что ты говоришь, ты же любишь свою работу…, – она с нежностью посмотрела на спящего сына. – Посмотри на Мишеньку. Спит, как ангелочек! Мне около него совсем не скучно.

Александр посмотрел на чуть располневшую и еще более похорошевшую жену. От нее самой несло чем-то ангельским, покойным, тем, что его странным образом раздражало.

– Ангело-чек, – передразнил он ее. Но подошел к качке с ребенком и поправил одеяльце. – Ладно, посмотрим, сказал он примиряюще и покровительственно обнимая жену за плечи.

– Вспомни, совсем недавно ты сам предлагал уехать на целину, – продолжала Анастасия.

– Когда это?

– Ты еще отставил эту затею, потому как ребенок должен был родиться. Если б не это, точно бы переехали.

– Точно, не точно, но ты права, обстоятельства бывают сильнее нас. Видишь, а теперь я не хочу на целину, но хочу в Алма-Ату, а потом, может, и в Москву переедем, а? – Власин рассмеялся своим