Михаил Салтыков-Щедрин - Современная идиллия Страница 87

Стр. 108, строка 3-4 сн. После слов: "над уставом о благопристойности"

- Как ты думаешь, есть в этом уставе необходимость или так это, одно баловство? - обратился Глумов к Очищенному.

- Помилуйте, как же возможно! Благопристойно ли себя обыватель ведет или неблагопристойно. Когда всякий знает, что от него требуется...

- Не в том дело; я сам понимаю, что ежели начальство благопристойности требует, так, значит, нельзя без того. А стоит ли благопристойность-то эта, чтоб из-за нее нам, например, обычный порядок свой нарушать? Теперь бы вот спать залечь по порядку-то следовало, а мы заниматься должны! Стоит ли?

- Стоит-с. Ежели уж в квартале этот предмет в ходу - стало быть, неотложность в нем есть. Со мною, доложу я вам, когда я, тапером будучи, внутренней политикой занимался, такой случай был...

- Так ты и внутренней политикой занимался?

- Имел это поручение-с. Впрочем, кому же, как не таперу, и наблюсти за настроением умов? Постоянно он в танцклассах, все видит, за всем следит... А между прочим, его никто ни в чем не подозревает!

- Так какой же случай с тобой был?

- Именно насчет вот этой самой неотложности. Был я однажды, по обыкновению, у Марцинкевича - ну, и наблюл. Вижу, что дело мерзкое затевается: и колебания, и попрания, и потрясения - словом, все онеры на лицо. Мне бы, знаете, сейчас в квартал бежать, а я заместо того погоди да погоди. Выставили мне в ту пору шесть пар пива - я и раскис. И так, знаете, раскис, что совсем даже позабыл, на какой предмет я при внутренней политике состою. Помню только, что уговаривал: господа, мол, вы хорошие, а какие в вас мерзкие заблуждения скрываются! И только на другой уж день вспомнил, что надо меры принимать. Спешу, бегу - ан меня уж упредили. Еще рта разинуть не успел - слышу, что до моего прихода все потрясения кончились!

- Чай, досталось тебе на орехи!

- Не погладили-таки. Два дня в "холодной" выдержали да еще благодарить заставили, что этим дело кончилось!

Мы невольно переглянулись с Глумовым. А что, ежели и нас за неоправдание начальственного доверия... в "холодную"? Мысль эта подействовала на нас так решительно, что мы сейчас же уселись за письменный стол и приступили к делу.

----

Главы IX-XI объединены темой неизбежного вторжения в частную жизнь российского обывателя "волшебства", которое "от начальства происходит": IX глава разрабатывает одну из постоянных сатирических идей Салтыкова: "наука" "любви к начальству" и воспитанная ею трагическая привычка "среднего человека" к произволу власти, привычка, которая сообщает "жизненному процессу" "окраску еще более горькую и удручающую". В главе X прозорливо отражена тенденция к уничтожению скромных гарантий личной неприкосновенности, существовавших в пореформенной России. Наконец, XI глава уже прямо живописует "вступление в квартиру" "гостей" из полицейского начальства.

Критика подчеркнула в своих откликах жизненную истину повествований Очищенного: "весьма интересные и характеристичные рассказы о том какими путями суждено иным выходить в люди" ("Сын отечества", 1878, 12 мая, Э 107); "Повесть об одном статском советнике...", утверждалось в "Русской газете", "заключает черты, бьющие живой действительностью"; указав, что Салтыков "имеет способность попадать в самые больные места нашего общественного существования", критик отмечал реалистичность образа Очищенного. Отталкиваясь от содержания всех глав "Современной идиллии" апрельской публикации (гл. IX-XI наст. изд.), он заключал, что "Отеч. записки" - единственный "оазис" в современной литературе, и "смерть Некрасова не расстроила" журнал: в нем по-прежнему существует "единство направления", которое "питается фактами живой жизни" (1878, 23 мая, Э 97).

...дал тебе раны, аз же дам ти скорпионы. - Административный афоризм построен с использованием библейского материала (Третья книга Царств, XII, 11; см. т. 10 наст. изд., стр. 778).

Идет человек по улице и вдруг - фюитъ! - Слово, выражающее в эзоповском лексиконе Салтыкова внезапность репрессивных действий власти. См. т. 8 наст. изд., стр. 864.

...да ты не служил ли в Взаимном Кредите, что коммерческие-то операции знаешь вот хоть бы господин Юханцев... - Упомянут кассир Общества Взаимного кредита, имя которого "громом раскатилось" по России в конце 70-х годов: "Как ни притерпелась публика в последнее время к известиям о кражах всевозможного рода, но факт похищения 2 023 295 рублей общественных денег произвел впечатление" (М. Вед., 1878,29 августа, Э219).

...под знаменем внутренней благопристойности вход в квартиры - вот цель... - Меткость, с которой схвачена здесь реальная черта российского общественно-политического быта на рубеже 70-80-х годов, подтверждают документальные источники: "Нарушение законов или подготовление к их нарушению производится чаще в домах, чем на улицах, а потому полиция не может иметь характер, так сказать, исключительно уличный" (Речь одесского градоначальника ген. Гейнса чинам одесской полиции. - "Голос", 1878, 24 октября, Э 294). О том же свидетельствуют современники: "Полиция производила обыкновенный вседневный обыск, обыск, какие делаются каждую ночь в 40 или 30 квартирах неслужащих или учащейся молодежи..." ("Дневник А. В. Богданович. Три последних самодержца". М. - Л., 1924, стр. 23).

...по делу об убийстве Зона... - Нашумевшее в 70-е годы уголовное дело. См. т. 10 наст. изд., стр. 779.

...должность ката - палача.

...не может плодиться и множиться. - Реминисценция из Библии (Бытие, I, 28).

...у меня сегодня третейский суд Соломон! - Библейское сказание о суде царя Соломона (Третья книга Царств, III, 16-28) символизирует справедливое и скорое разрешение взаимных претензий двух спорящих сторон.

...только та внутренняя политика преуспевает, которая умеет привлекать к себе сердца. - Силой художественной логики сатира Салтыкова предугадывала логику дальнейшего движения правительственной политики: в 1879 г. этот "принцип" "привлечения сердец" был реализован двукратным обращением правительства к обществу за "содействием" в борьбе с революционерами; в 1880 г. политический курс М. Т. Лорис-Меликова получил полуофициальное наименование "диктатуры сердца".

..."О ты! что в горести напрасно..." - Начальная строка "Оды, выбранной из Иова" М. В. Ломоносова.

XII-XV

(Стр. 116)

Впервые - ОЗ, 1882, Э 9 (вып. в свет 16 сентября), стр. 217-260. Сохранились:

1) Черновая рукопись главы XII, часть текста которой после слов: "...приняли большую печать..." (стр. 118, строка 11 св.) до слов "Мы приехали с Глумовым..." (стр. 119, строка 10 сн.) утрачена.

2) Черновая рукопись главы XIII. Приводим вариант: Стр. 137, строки 15-16 сн. Вместо слов: "Редедю ожидала свита, состоявшая" - в рукописи было:

Редедю ожидал его будущий главный штаб.

3) Две редакции черновой рукописи главы XIV. Первая - ранняя, завершенная, содержит существенные разночтения. Большинство их относится к деятельности "Священной дружины" ("Союз Недремлющих Амалатбеков").

Приводим пять отрывков, не вошедших в печатный текст:

Стр. 140, строки 5-17 св. Вместо слов: "Другие, напротив, утверждали Думал: придут, заставят петь... сумею ли?"

И при этом не только пили мою водку, но и брали с меня за каждый урок "пения" (!) по три рубля. С другой стороны, и благонамеренность опутывала меня своими сетями, но, боже! в каких странных формах она являлась ко мне! Клянусь, если б в квартале не объяснили мне, что это именно и есть та самая благонамеренность, которая, по современным условиям жизни, считается наиблагопотребнейшею, я непременно принял бы ее за крамолу! Да, в сущности, это и была крамола, только благонамеренная.

Стр. 144, строка 4 св. После слов: "не хотите ли "к нам" поступить?"

- Ни за что!

- Что так?

- Я клятву дал никогда ни к каким тайным обществам не принадлежать {Слова эти восходят, по-видимому, к рассказу о генерале М. Д. Скобелеве. О нем говорили, что он был в числе немногих сановников, отказавшихся вступить в "Священную дружину". "Я давал присягу ни к каким тайным обществам не принадлежать", - будто бы ответил он на предложение стать членом "Дружины" (В. Я. Богучарский. Из истории политической борьбы в 70-х и 80-х гг. 19 в. М., 1912, с. 162).}.

- А вы возьмите клятву назад - только всего. Если б я держал все клятвы, которые давал, я бы давно женат был и кучу детей бы имел... А вы подумайте, общество-то у нас какое... малина! Все Амалатбеки, да не такая голь, как я, а гладкие, в соку!

- Ну, нынче об таких Амалатбеках что-то не слыхать!

- Это вы насчет Рюриковичей, что ли? Так нынче около них совсем другой слой проявился. Откупщики народили детей, железнодорожники, оптовые торговцы, и все это в Амалатбеки полезло. Рюрикович-то только икает, а Лейбович около него сидит: извольте, ваше сиятельство, я сто тысяч пожертвую! А потом уж эти тысячи и делят между собой "подсудимые", вот как... ха-ха!"

Стр. 145, строки 7-8 св. После слов: "не о спасении шкуры думает, а об ее украшении... ха-ха!"

- Послушайте, да ведь я совсем не думаю об украшении шкуры!

- А ежели не думаете - и того лучше. Значит, бескорыстие в вас есть. Это штука тоже полезная. У нас многие Амалатбеки в бескорыстие играют, да я и сам, пожалуй, был бы не прочь, если б смолоду жизнь с расчетцем повел. Потому что бескорыстие бескорыстием, а смотришь, из бескорыстия-то вдруг целая преспектива выползла! Так по рукам, что ли?