Александр Солженицын - Двести лет вместе (Часть 1 - В дореволюционной России) Страница 88

И всё это произошло - ещё за день до зажигательного действия Манифеста.

Многократное выделение роли евреев в революционных действиях может показаться пристрастностью сенаторского отчёта. Но стоит учесть, что в Одессе евреи вообще составляли треть населения и, как мы видели выше, весьма ощутимую долю в студенчестве; во-вторых, общую еврейскую активность в российском революционном движении и особенно в черте оседлости. Да отчёт сенатора Кузминского и неоднократно свидетельствует свою беспристрастность.

Вот и о 16 октября. "Задержанные, по доставлении в участок, подверглись избиению со стороны городовых и солдат", однако на это "своевременно ни градоначальником, ни полициею не было обращено внимания... и никакого расследования не было произведено", лишь позже более двадцати из побывших в том полицейском участке заявили, что "задержанных систематически избивали; сначала их сталкивали по лестнице в нижний подвал... многие из них падали, а затем стоявшие шеренгами городовые и солдаты наносили им побои шашками, резинами, ногами и кулаками", в том числе и женщинам. (Правда, в тот же вечер задержанных посетили гласные думы и мировые судьи, осмотрели и то подвальное помещение и выслушали жалобы о побоях. А сенатор и в ноябре при расследовании установил нескольких в тех побоях виновных и отдал под суд.)

"17 октября весь город был занят войсками, по улицам ходили военные патрули и порядок весь день ничем не нарушался". А городская дума заседала, обсуждая экстренные меры, и в частности: как бы взамен правительственной полиции учредить городскую милицию. - В этот день местный комитет Бунда постановил устроить торжественные похороны погибших накануне на баррикадах, но Нейдгарт, понимая, что такие похороны, как и всегда, вызовут новый революционный взрыв, "распорядился тайно вывезти из еврейской больницы" эти пять трупов и "похоронить их раньше назначенного времени", что и было сделано в ночь на 18-е. (Днём организаторы похорон потребовали вырыть гробы и возвратить их больнице. Разыгрались события - трупы бальзамировали, и они ещё долго лежали.) А тут-то и разнёсся высочайший всемилостивый царский Манифесттолкая Одессу к новым бурным событиям.

Приведём сведения сперва от участников отряда еврейской самообороны. "Во время погрома недурно функционировал некий объединительный центр... Университеты сыграли гигантскую роль в подготовке октябрьских событий... В Коалиционный совет [одесского] университета перед погромом входили": большевик, меньшевик, с-р, бундовец, по одному от сионистов-социалистов, армян-дрошакистов, от грузинского землячества и от поляков. "Составлялись студенческие отряды и до погрома", на "громадных митингах в университете" сборы денег на оружие, "конечно, не только для обороны, но и на случай вооружённого восстания". "Сам Коалиционный совет собирал деньги для вооружения студенчества", "к началу погрома в университете было 200 револьверов" и "один профессор... достал ещё 150". Во главе отряда назначался "диктатор", и "не разбирался партийный цвет" диктатора, "случилось, что отрядом, состоявшим в большинстве из бундовцев, командовал с-с [сионист-социалист] или наоборот"; "в среду [19 окт.] много оружия было роздано в одной сионистской синагоге"; "в отряды входили студенты, и русские, и евреи, еврейские рабочие, еврейская молодёжь всяких оттенков, очень немного русских рабочих"121.

Несколькими годами позже Жаботинский писал, что в погромах Пятого года "новая еврейская душа уже достигла своей зрелости"122. - А в розовости Февральской революции всероссийская газета опишет эту картину так: "Когда в Одессе во время нейдгартовского погрома девятьсот пятого года юноши-самооборонцы расхаживали с ружьями, эти юноши были трогательны и прекрасны, и сердце трепетало от сочувствия им, от сострадания..."123.

Наш современник пишет: "Мужество, проявленное гомельскими бойцами, зажигает десятки тысяч человек. В Киеве в отряды самообороны вступает 1,5 тысячи человек. В Одессе несколько тысяч"124. - И численностью и настроением одесских отрядников - и, встречно, ожесточением полиции - ход событий здесь отличался от киевского.

Вернёмся к отчёту Кузминского. После объявления Манифеста, с утра 18-го, командующий Одесским военным округом генерал Каульбарс, чтобы "дать населению возможность беспрепятственно использовать предоставляемую Манифестом свободу во всех видах", - распорядился всем войскам не показываться на улицах - "дабы не нарушать среди населения радостного настроения". Однако "такое настроение недолго продолжалось". Со всех сторон начали стекаться к центру города отдельные группы, преимущественно евреев и учащейся молодёжи", с красными флагами, с криками "долой самодержавие", "долой полицию", и ораторы звали к революции. Из металлического изображения на думе слов "Боже, Царя храни" первые два слова выломали; ворвались в думский зал, "был изорван большой портрет Государя Императора, а на думе национальный флаг заменён красным. С проезжавших на извозчике на панихиду протоиерея, дьякона и псаломщика сбили шапки, а когда они потом шли при похоронах: - останавливали процессию "и прерывали пение "Святый Боже" криками "ура"". "Возили чучело без головы с надписью "вот самодержавие" и носили дохлую кошку, производя тут же денежный сбор "на избиение царя" или "на смерть Николая"". "Молодёжь, и в особенности еврейская, с видимым сознанием своего превосходства стала указывать русским, что свобода не добровольно дана, а вырвана у правительства евреями... открыто говорили русским: "теперь мы будем управлять вами"", и также: "мы дали вам Бога, дадим и царя". "Большая толпа евреев с красными флагами гналась" долго за двумя городовыми, один через двор и крышу бежал, другого же, Губия, эта толпа, "вооружённая револьверами, топорами, колами и железными палками, ворвавшись во двор, нашла спрятанным на чердаке и так изувечила, что он по дороге в больницу умер, два же отрубленные пальца его руки найдены дворником". Позже были избиты и поранены трое полицейских чинов, а у пяти городовых отобраны револьверы. Затем стали освобождать арестованных из одного, другого, третьего полицейского участка (где избивали 16-го, двумя днями раньше, - там уже были прежде освобождены распоряжением Нейдгарта; в одном участке освободили в обмен на труп Губия), ещё в других - не оказалось арестованных, в этом всём содействовал ректор университета, который предъявил требование прокурору "от имени пятитысячной толпы", а "студенты угрожали чинам полиции насилием" вплоть "до повешения". - Городской голова Крыжановский вместе с университетским профессором Щепкиным, вызванные Нейдгартом для совещания, вместо этого потребовали, чтобы Нейдгарт, "разоружив немедленно полицию, спрята[л] её", иначе, добавил Щепкин, "не обойдётся без жертв мщения и... полиция будет разоружена захватным правом". (На следствии у сенатора он потом отрицал такую резкость своих выражений, но, видимо, они не были мягче, судя по тому, что он в тот же день передал студентам 150 револьверов, а на следствии отказался указать источник приобретения.) И Нейдгарт вслед за этим разговором распорядился: снять постовых городовых со всех постов (даже не предупредив о том полицмейстера), - "таким образом, с этого времени весь город оставлен был Нейдгартом без наружной полицейской охраны" - что ещё можно понять как спасение жизни постовых, но ведь при этом - и без всякой воинской охраны на улицах, что уже было вполне маразматическим распоряжением. (Да ведь и в Петербурге именно этого требовали газетчики от Витте, он еле устоял.)

"Вслед за тем как городовые прекратили нести постовую полицейскую службу, в городе появились две группы самообороны: студенческая милиция и еврейская оборона. Первая из них была организована "коалиционным советом", который... достал оружие". Посты городовых "заняла городская милиция из вооружённых в университете студентов и других лиц". Генерал барон Каульбарс и градоначальник Нейдгарт дали на это согласие, а полицмейстер Головин в виде протеста подал в отставку, его заменил помощник фон-Гобсберг. - При городской думе создался временный комитет, из первых заявлений которого была благодарность студентам университета "за их энергичные, разумные и самоотверженные действия по охранению порядка в городе". Сам же комитет себя объявил в какой-то неясной функции. (О члене того комитета и члене Государственной Думы О. Я. Пергаменте в том ноябре писала пресса, и ещё напоминали во 2-й Государственной Думе, что он в те дни объявил себя председателем "Придунайско-Черноморской республики" или "президент[ом] южно-русской республики"125, - в угаре тех дней факт не невероятный.)

И что же могло произойти от ухода с улиц в разгорячённый момент и войск, и полиции и от взятия власти безопытной студенческой милицией и отрядами самообороны? Студенческая "милиция задерживала людей, казавшихся ей подозрительными, и отправляла их для разбора в университет"; вот студент "шёл во главе толпы евреев, около 60 человек, производившей беспорядочный огонь из револьверов"; "студенческая милиция и еврейская оборона... нередко сами прибегали к насильственным действиям по отношению к войскам и мирной части русского населения, производя выстрелы и убивая совершенно неповинных людей". Столкновение "неминуемо должно было последовать в виду образовавшихся в населении двух противоположных течений". - Вот, вечером 18-го "демонстративная толпа с красными флагами, состоявшая преимущественно из евреев, пробовала снять рабочих с завода Гена... рабочие не исполнили этого требования; после того, та же толпа, встретив русских рабочих на... улице, потребовала, чтобы они сняли шапки перед красными флагами. После отказа рабочих" - вот тебе и пролетариат! - из той толпы "раздались выстрелы; рабочие, хотя и безоружные, успели разогнать" ту толпу и гнались за ней, пока к ней не "присоединилась ещё другая толпа вооружённых евреев, численностью до тысячи человек, которая стала стрелять в рабочих... четверо рабочих были убиты". Так "начались в разных местах драки и вооружённые столкновения русских с евреями; русские рабочие и люди без определённых занятий, так называемые хулиганы, стали ловить и избивать евреев, затем перешли к разгрому и разорению еврейских домов, квартир и лавок". Тут пристав вызвал "роту пехоты, которая прекратила дальнейшие столкновения".