Младшие родственники моей семьи - Александр Сергеевич Глухов Страница 9

Следующие два дня я провёл в велосипедных прогулках. Глаза не глядели на кирпич и раствор, и я решил развеяться поколеся по окрестностям. Компанию мне составил, понятное дело, Витька Хитров. Мы неторопливо крутили педали, переговариваясь на различные темы, от политики и спорта, до литературы с историей.

Витёк взмолился:

— Сбавь темп, разговаривать тяжело.

— Да мы и так еле едем.

Пыхтящий как паровоз толстячок возразил:

— Хорошо тебе, ты костлявый и привычный, а я чуть выше нормы упитан и задыхаюсь. И вообще, ты совершил ошибку и завалился спать рано на свой день рождения, поэтому многое не увидел.

— Ну, докладывай, что ты высмотрел?

Витька остановил велик, прислонил его к стволу огромной сосны, которые во множестве росли раньше по дороге на Бараки, а сам присел на траву. Я приземлился рядом. Клещей в ту пору ещё не знали в Подмосковье, они заполонят леса и луга лет через семь-восемь. Апоплексичное лицо приятеля стало тёмно-красным. Обильно струился пот по лбу и щекам, а редкие волосы цвета многолетней соломы обильно усевала перхоть. Он отдышался:

— Сашка Усанов (кандидат № 2) посидел пару часов с Ольгой, проводил её домой, а сам пошел догуливать с Танькой.

— Ты-то откуда знаешь?

— Он же меня прогнал, а эта здоровенная кобыла ему полбутылки «Фетяски» оставила. Вот так.

— Сам небось разлысился на вино и Таньку.

— На неё — нет, а выпивку заслужил…

Спустя пару дней, когда внезапно похолодало, я укатил в командировку, а когда вернулся, застал следующую картину. В моей квартире поселился ленивый нагловатый балбес Сашка. Ольга других женихов знать не желала и упёрлась рогом. Птенца — всеобщего любимца, в живых я уже не застал. Правдоподобная версия гласила: якобы, его случайно защемили дверью.

Я не фаталист, но в данном случае махнул рукой и не стал восстанавливать жениха Колю в правах. На недоумённые вопросы Витьки, мол, как же так, красавица, с идеальным соотношением роста к весу достанется балбесу я ответил:

— Не переживай, она, видимо, этого заслужила, а что касается соотношения роста и веса, то достаточно будет одного взгляда на её мамашу по имени Гертруда. Там всё чётко 152 на 164. Лицо Витька недоверчиво вытянулось:

— При росте 164 см, весит 152 килограмма?

— Нет, ты ошибаешься, 152 см это рост.

Данные были точными. Мне с трудом и с помощью обмана удалось незадолго до описываемых событий затащить на весы, на которых взвешивали телят и свиней, ту самую Гертруду и Яшку Вебера, когда они заспорили, кто из них двоих весит больше. Яшка проиграл, причём прилично, его вес оказался всего на всего 146 кг 200 гр.

Вскоре сыграли свадьбу. Событие это стоит отдельного рассказа и уведёт повествование совсем уж в другую сторону, поэтому постараюсь описать торжественную выдачу Ольги замуж в другом произведении, благо — замыслов много. Но один штрих всё же внесу: невеста начала стремительно набирать вес, граммов по 500 в день…

То были годы максимального взлёта тиражей газет и журналов, но публиковать стали не только актуальные материалы, а такую ересь, что вспоминать смешно и противно.

Через год я купил трёхкомнатную квартиру в шестом микрорайоне Егорьевска, а в Колычёве залили фундамент нового кирпичного дома. Для охраны дома, по протекции сестры, ставшей завскладом кожсырья, была приобретена собака, которой дали имя Линда (англоязычность входила в моду). Порода собаки для охранных функций не годилась, но понятно это стало потом. Смесь водолаза и овчарки, она унаследовала в основном внешность и признаки водолаза. Воду любила до безумия, умела нырять и доставать со дна затонувшие вёдра.

Собака не появилась одна, кроме неё в старом нашем хозяйстве впервые вылупился гусёнок, а ещё сестра приобрела в элитном хозяйстве Воскресенского района двух поросят, грозящих вырасти до размера бегемотов. Живность подрастала потрясающими темпами. Гусёнок за месяц догнал родителей, Линда, кормленная от пуза, росла как на дрожжах, а поросята, совсем не напоминавшие кабанёнка Яшку и беспредельно глупые, прибавляли в весе похлеще Ольги, хотя и уступали пока ей массой.

Гусёнок вскоре, ещё до наступления осени, погиб смертью вкусных в неравной борьбе с Пиратом, сум евшим приманить его втихаря и свернуть шею.

Подходила к концу советская история. Жизнь в эпоху перемен штука, конечно, интересная, но сложная и маложеланная.

И после переезда в Егорьевск связи с деревней я не потерял. Ближайшие годы были посвящены строительству дома и созданию деревообрабатывающих станков: циркулярок с направляющими, для точности распиловки, фуганков, фрезеров, даже рейсмусов оригинальной конструкции, вчистую опережавших заводские добротные, но устаревшие аналоги. Иной умник усмехнётся: «Что городит?» Таких смешливых скептиков, понимающих в производстве, повергали в шоковое состояние наши неожиданные достижения. Так, например, на циркулярке м ы умудрялись играючи выпиливать брус 150х150 восьмиметровой длины из брёвен, а рекордные значения для бруса: 150х150-11 м 87 см, 250х250 — 6 мм 20 см. О более мелких и говорить не приходится. Наш рейсмус не захлёбывался, даже если приходилось местами снимать 20 мм, что ни одному образцу отечественному или импортному не под силу.

В ту пору достигла пика процветания книжная торговля. В Измайловском парке, близ станции одноимённого метро и на «Кузнецком мосту» толпились книжные барыги и впаривали желающим известные произведения, пользующиеся повышенным спросом за приличные, а иной раз просто не реальные деньги. Лидером продаж, с явным отрывом от конкурентов, были книги Валентина Пикуля. Так, например, с меня запросили за нашумевший роман «Фаворит» аж 75 рублей. Я отказался, средняя зарплата в месяц равнялась ста пятидесяти рублям в стране, и хотя у меня она была в разы выше, всё равно жалко стало тратить деньги, пусть на хорошую, но всего-то на всего книгу.

Мне всё-таки всучили за 40 рублей двухтомник того же Пикуля, причём ксерокопию «Слово и дело».

Время перемен лилось неостановимо. Прекратил существование Советский Союз. Мне пришлось уйти с престижной, высокооплачиваемой работы. Многим казалось: все это несерьёзно и ненадолго, придёт время и вернуться былые времена. В 1993 году, осенью, была довольно неуклюжая попытка реванша, но людоедский режим алкоголика Ельцина устоял. В 1994 году вообще началась чеченская военная компания, любые надежды на возврат в былую жизнь рухнули и пришлось приспосабливаться к волчьему оскалу капитализма.

В памяти остались скандальные выборы в Госдуму 1993-го года, когда крысо-либиралы уже готовились отмечать свою победу, но победила партия Жириновского, причём — убедительно. Выборы 1995-го года выиграли коммунисты и, казалось, что президентские выборы также останутся за ними. Путём подтасовок, вбросов бюллетеней и прочих чиновных кульбитов, вплоть до прямой покупки голосов