Вячеслав Ворон - Ёсь, или История о том, как не было, но могло бы быть

Вячеслав Ворон

Ёсь, или История о том, как не было, но могло бы быть

Пролог

После Великой Октябрьской революции Надежда Константиновна Пупская, родовая дворянка из рода Пупских, дочь губернатора Тифлиса, становится единственным лидером вновь созданной республики – Страны Советов. Ближайшие соратники по борьбе за светлое будущее Ёсиф Стален и Фил Джежинский, представляющие высшее руководство партии, проводят среди контрреволюционеров просветительную политику, направленную на укрепление завоеваний революции. Но не все идет гладко, и постепенно страна скатывается в вооруженное противостояние новых и старых. Новые не хотят жить по-старому, а старые не хотят по-новому. Понимая всю серьезность сложившегося конфликта, после бесполезных попыток примирить враждующее население и закончить тем самым братоубийственную войну, а также используя свое положение в партии, Надежда Константиновна издает Декрет о Мире во всем Мире. Суть которого сводилась к тезису о немедленном прекращении боевых действий по всем фронтам, сложении оружия, всеобщем примирении и воссоединении братских и дружественных Стране Советов народов. В одночасье перед партией и ее высшим руководством встал вопрос о способах продвижения в народные массы светлого будущего. Для этого из партии было выделено два основных миротворца: Ёсиф Стален, министр иностранных дел, близкий друг и соратник Надежды Константиновны, ярый противник мирных революций, идеолог и основоположник террористического движения, и Фил Джежинский, министр экономики, член партии с самого ее основания, отец пятерых детей, видный общественный деятель, сподвижник марксизма-энгельсизма, председатель литературного сообщества «Лубянка-Андеграунд».

Во исполнение Декрета Ёсиф Стален был делегирован в Мексику для неформальной встречи с Львом Троцкиным, на тот момент проживавшим в изгнании. В его основную миссию входило: переманить Льва в прайд революционеров с целью привлечения последнего к борьбе с контрреволюцией. Используя ораторский талант Троцкина, партия надеялась убедить разрозненные массы Страны Советов сложить оружие и подчиниться Декрету пролетариата.

В Ё-бург, с дружественным визитом и правительственной петицией к царской семье, был отправлен Фил Джежинский. Надежда лично поручила Джежинскому провести агитационную политику среди детей Николая и через них заручиться поддержкой царя, дабы урезонить бандитов, подчиняющихся только его указам.

Делегаты разъехались.

Стален в Мексике

Переплыв Атлантический океан на построенном на верфях Англии «Титанике» [1] , Ёсиф Стален разместился в гостинице с названием, несвойственным для жарких стран, «Ледоруб». Ничего особенного для местных жителей эта гостиница не представляла, разве что при входе стояло двадцатиметровое изваяние в виде спиралевидного бура, вгрызавшегося своим концом в невыразительную массу не то льда, не то кучу дерьма. А на самом верху сией исполинской штуковины была водружена шляпа, кои в то время носило немало народу. Ёсиф подошел к окну и взглянул на улицу, взор его упал прямиком на шляпу: окно номера отеля, в котором остановился Стален, смотрело строго на изваяние. «М-да, – подумал он, – что-то мне это напоминает, что-то такое близкое и родное, что-то из Страны Советов». Он почесал затылок и в свойственной ему величавой манере стал расхаживать по роскошному номеру, вымеряя шагами метры двухкомнатного сьюта. Ровно в половине третьего пополудни зазвонил телефон.

– Здравствуй Ёсиф! – прозвучал нежный женский голос на том конце трубки. Ёсиф обладал абсолютным музыкальным слухом и без труда узнал свою собеседницу, это была Пупская.

– Здравствуй, мАя Надежда! – со свойственным ему южным акцентом ответил Стален.

– Как обстоят дела с моим поручением, все ли ты запомнил, что будешь говорить Льву? – спросила Надя.

– КанечнА, я скажу ему, что мы, ты и я, решили пАжениться и хАтим растить детей на благо революции и Мира во всем Мире, – ответил Ёсиф.

– Балда, при чем здесь пАжениться, как ты говоришь, и растить детей, еще и на благо революции. Для этого у нас есть Джежинский со своей пятерней. А твоя задача сейчас служить делу революции. И только ты можешь призвать Льва вернуться в Страну. Я знаю, что ты обладаешь гипнотическим действием и можешь производить неизгладимое впечатление на собеседника. Ёся, я тебя только об одном прошу, когда ты используешь свои чары, не отвлекайся на посторонние действия, а то получится, как в девятьсот пятом.

– А что в девяТсот пятом? – парировал Ёсиф.

– А в девятьсот пятом ты, дорогой мой Стален, засмотрелся на горного орла в горах Тифлиса в тот момент, когда царские казначеи практически добровольно пожертвовали большую часть сопровождаемой ими казны на нужды революции. И что из этого вышло, мне пересказывать тебе не надо.

– Да, но Арел птица свАбодная и красивая, а я тоже Арел. Вот я и загляделся на брата. Да и деньги мы же все равно получили, хАтя и пришлось немного погАрячиться. Так сказать, распушить усы, – пробурчал в трубку Ёсиф.

– Усы он распушил. Ишь ты, важный какой, тараканище прям. Слава Ленину, что все тогда обошлось мирно, вовремя тебя в чувство привели соратники наши, выстрелив тебе в ногу, иначе не сидел бы ты сейчас в теплой Мексике, а хлебал бы баланду в царских «палатах» с видом на тайгу и окошком в клеточку.

– Ой, Надюха, не напоминай, я как вспомню, до сих пор нога ноет. Я как пулю-то получил в ногу, сразу сААбразил что-то со мной не так. Помню: больно было, но видя перед собой стройные ножки Фаннички, я бежал быстрее пули, забыв о боли, – выдохнул в трубку Ёсиф.

– Однако ты, Ёся, и кобель, у тебя пуля была в ноге, а ты за ножками Каплан устремился. Я, конечно, не ханжа, но смотри там, в Мексике, чтоб никакие ножки тебя не отвлекали от поставленной мною задачи. Троцкин должен быть наш и баста. Все, хватит попросту шелестеть, я все же по межгороду звоню, и на коммутаторе, уже, наверное, давно уши греют империалистические шпионы. Там в правом кармане гавайки [2] лежит пошаговая инструкция ведения переговоров со Львом. Будь осторожен, Ёся, если хочешь жениться. Все. Чао! – по-учительски отчеканила Пупская и повесила трубку.

Ёсиф в недоумении покрутил пипикающую трубку перед глазами и резким движением водрузил ее на место. «Сцука, – подумал он, – я к ней со всей душой, а она, сухарь, все только о деле и своей революции. Училка, так и есть училка».

Знакомство с Пупской

Они познакомились в девятисотом в ссылке в Шушенке. Он отбывал наказание за украденный отрез шелка в китайском магазине Тифлиса, что находился на улице Бегларова, в старом доме № 18. Так, ничего особенного, проходил мимо, увидел в витрине яркий отрез ткани, зашел, помахал заточкой перед лицом китайской национальности, в те времена много торговцев из Китая открывали лавки и торговые ряды, и лицо китайской национальности без промедления решило отдать отрез. А в этот момент по улице проезжал кортеж с губернатором и его дочкой, и Ёся, будучи молодым и пылким, одним движением вскочил на подножку кареты и вручил дочери генерала только что украденный отрез. Это уже потом охранка скрутила его и отправила сначала в участок, потом в суд, ну а после – в ссылку с формулировкой о посягательстве на жизнь и достоинство дочери генералгубернатора Тифлиса. И приговорили молодого и отчаянного Ёсифа Джугашмили к двенадцати годкам. Так он и стал ссыльным каторжником в таежной деревушке Шушенк. Шли годы, и ничего в ссылке не менялось, Ёсиф взрослел, набирался криминального опыта от старших и, когда ему исполнилось двадцать четыре годка, снискал себе воровское уважение и авторитет отъявленного головореза, прирезав парочку таких же ссыльных, как сам, сбросив их в реку Шушь. Так сказать, сделал дело, и концы в воду. Жизнь у ссыльных была достаточно вольная. Кто хотел, работал, строил дома для жандармов и их семей, кто рыбу ловил в реке, а кто и просто валял дурака и бил баклуши. Ёсиф целыми днями слонялся по Шушенку и высматривал, где бы чего притырить. Так, блуждая по ссылке без дела, он зашел в местный клуб, где был организован приход, и увидел ее – губернаторскую дочь. Он даже не сразу понял, кто перед ним. А перед ним была Надя, которую он видел в карете, в которую он был все это время влюблен. Это была та же девочка, что и шесть лет назад, дочь генерал-губернатора Тифлиса. Он смотрел на нее и не верил глазам своим. Те же глаза, только больше, те губы, только больше, те же груди, только больше, те же ноги и та же… только выше. Надя приехала в Шушенк после окончания Института благородных девиц учительствовать. Ей, молодой и красивой, надоела родительская опека и постоянный контроль генерала-папы. И после окончания института Надя взяла первую попавшуюся под руку газету, увидела в ней объявление о наборе учительского состава для осваиваемых земель Центральной Сибири и, ничего не сказав родителям, купила билет и рванула на первом же паровозе в неизвестность. Так Надежда Пупская оказалась в ссыльной деревушке Шушенк. По приезде она получила комнату в доме для молодых специалистов и работу учительницы русской словесности. Днем она учительствовала, вечерами читала или вышивала, а по воскресеньям ходила на службу, где пела в хоре и послушно молилась, будучи набожной и благочестивой девушкой. Батюшка здешний, Володимир, был добр и учтив ко всем. И никогда не осведомлялся о происхождении своих прихожан. За что прихожане, а это были жители Шушенка и ссыльные, любили его и охотно шли на службу. Здесь Ёсиф и встретил Надю, зайдя к батюшке на исповедь. Здесь он признался ей в своей верности и преданности. Здесь он вместе с Надей замыслил побег.