Владимир Фомичев - Человек и история. Книга четвертая. Москва коммунальная предолимпийская

Владимир Фомичев

Человек и история

Книга четвёртая

Москва коммунальная предолимпийская

Глава 1. Крыша над головой

Не скажу, что интересно

Детство, юность вспоминать:

Было как-то серо, пресно,

Невпопад, где неуместно

После драк лежать, стонать,

Вспоминать родную мать.

И потом годов не лучших

Предстояла череда.

На земле, не в райских кущах

Ел и пил не без вреда.

Где усы, где борода,

Нудный пресс от власть имущих?

Время выпало как раз —

Пожалеть себя сейчас!

После сокращения с асфальтобетонного завода у меня имелось время на раздумья. Возвращаться на завод с наступлением строительного сезона не было никакого желания, поскольку от вынужденного увольнения остался неприятный осадок. Теперь пока не было ни работы, ни жилья. Пришло время, когда надо было подумать о крыше над головой. Сестра с мужем сами находились в стеснённых бытовых условиях (проще говоря, комната в общежитии).

Однажды, гуляя от нечего делать по городу, я решил навестить свою тётушку, которая проживала в центре – как раз там, где я прогуливался. Набрал гостинцев в гастрономе – с пустыми руками в гости не ходят. Был уже вечер (правда, не поздний), и мне быстро открыли дверь. Я нисколько не преувеличу, сказав, что радость тётушки была очень искренней. Да и по натуре она была человеком очень добрым, отзывчивым.

Ещё бОльшую радость проявил её сын. Ещё бы – вместе росли, дружили, вместе ходили в школу, сидели за одной партой. Я ему, по науськиванию старших ребят, для их потехи разбивал кулаком нос. На что в ответ он мне разбивал голову какой-то железкой. Насладившись кровавой разборкой, великовозрастные садисты расходились. Мы же с Толиком, сопливо всхлипывая, бежали по домам – залечивать кровавые раны. Был у тёти Поли ещё один сын – Виктор, с которым я дружил в ранней юности. На тот момент он был уже женат и жил со своей семьёй в отдельной квартире.

Тётка получила квартиру на троих, а теперь они жили в ней вдвоём, так что свободного места было хоть отбавляй. Узнав о моей неустроенности в смысле жилья, она тут же объявила, к большой радости сына, что я буду теперь жить здесь, у них. Вот так неожиданно решилась моя жилищная проблема.

Рано утром тётя Поля с Толиком уходили на работу (они работали в одной организации), а я, отлежавшись всласть, съедал оставленный мне завтрак и не спеша отправлялся на прогулку. Фильмы, которые шли в кинотеатрах, все были мною просмотрены. Изучать их наизусть нужды не было.

Все достопримечательности – такие как крепостная стена, памятники старины, музеи, соборы – мною давно были дотошно обследованы. Под окнами тётушкиного дома была небольшая асфальтовая площадка – на неё ровно в одиннадцать часов выбегали парни и девушки и начинали разминаться с волейбольным мячом. Тогда было заведено (и на это отпускалось время) делать производственную гимнастику. Правда, каждый использовал это время, как хотел. Закончив гимнастику, физкультурники поднимались на крыльцо соседнего здания, на котором виднелась какая-то табличка.

Как-то раз, проходя мимо, я остановился перед этой вывеской – полюбопытствовать, что она обозначает, а заодно и покурить. На высоком крыльце, опёршись о перила, стоял парень. Видя, что я закуриваю, он попросил у меня сигарету. Я поднялся к нему на крыльцо, угостил сигаретой и, кивнув на вывеску, спросил, что обозначает аббревиатура из трёх букв: ГПИ. Парень тут же услужливо всё мне растолковал: это Государственный проектный институт.

– А что он проектирует? Конечно, если это не секрет.

– Да какой тут секрет: проектируем в основном промышленные здания и сооружения.

Тут на крыльцо вышли ещё несколько ребят и попросили у моего собеседника закурить. Тот кивнул на меня: сам стрельнул. Я угостил и их и ловко щёлкнул зажигалкой, которую приобрёл ещё в Москве. Это всем понравилось. Мой первый собеседник продолжал:

– Здесь у нас несколько отделов: строительный, электротехнический и сантехнический. А у вас какая специальность? – обратился он ко мне.

Я объяснил, что у меня специальность тоже техническая, но только совсем специфическая. Тут в разговор встрял другой сотрудник:

– Кстати, о музыке, – начал он. – У нас собираются открывать технологический отдел. А у него будет настолько широкий профиль, что специалистов по каждому профилю замучаешься искать.

В это время к нашему крыльцу приближался дородный мужчина.

– Г. Ляхов идёт – вот мы у него сейчас и спросим насчёт технологического отдела.

– Странная какая-то фамилия: Г. Ляхов, – удивился я.

– Да нет, фамилия у него Ляхов, просто он подписывается так: ставит «Г, точка, Ляхов». Все его теперь так и называют.

С ним поздоровались и тут же задали вопрос насчёт технологического отдела.

– Распоряжение насчёт открытия есть, теперь нужно кадры подбирать.

– А мы Вам рекомендуем вот этого специалиста, – и указали на меня. – Технолог, можно сказать, по рождению, не только по образованию!

После такой внушительной аттестации Ляхов окинул меня взглядом и предложил: «Зайдите ко мне». После перекура меня подвели к кабинету с табличкой: «Главный инженер Г.М. Ляхов». После непродолжительной беседы Ляхов сказал мне: «Приходите с документами. Если всё согласуем, будете у нас работать. Перспективы у нас имеются».

Глава 2. Технологический отдел

Дом, в котором я жил, находился рядом, и я в тот же день был оформлен на работу. Помещения для технологического отдела ещё не было, и меня приютил руководитель группы Гена Рыков. У него нашлось свободное место со столом и кульманом. Его группа была сплошь женская, и он очень завидовал другому руководителю группы, у которого были в основном ребята. Группы эти входили в строительный отдел. Рыков тут же начал меня агитировать, пытаясь переориентировать мою специализацию:

– Ну дались тебе эти технологические заморочки! В строительном проектировании ничего сложного нет, и ты через неделю это поймёшь.

Я искренне благодарил его за предоставленное место в его группе – «в цветнике», как ехидничал руководитель другой группы, Олег – друг и соперник Гены. Однако переходить в его группу в качестве строителя-проектировщика вежливо отказывался. Пока технологический отдел существовал только на бумаге, но в моём лице уже был первый специалист этого отдела и мне тут же прицепили кличку Технолог. Я довольно долго существовал под этим псевдонимом. Что мне делать и чем мне заниматься, я не знал (да и никто не знал). Так что спросить было не у кого. Я стал размышлять: кому-то пришла мысль организовать технологический отдел. Это могло произойти по аналогии с другими институтами. Раз там есть – давай, и мы заведём! Или же столкнулись с необходимостью иметь технологический отдел.

Сам государственный проектный институт ГПИ находился в Москве, здесь же было только его отделение, как бы усечённое. Теперь это пытались восполнить. Узнав, что появился технологический отдел, пусть даже только в моём лице, главные инженеры проектов – ГИПы – складывали на мой стол альбомы типовых проектов, их технологическую часть, а также копии проектов заданий объектов, находящихся в работе. Поначалу лавина этой проектной документации казалась мне несокрушимой, а невозможность умственно охватить всё и сразу чуть не привела меня на грань отчаяния. Я даже усомнился в своих способностях и возможностях, но быстро огляделся, разобрался, в чём дело, и успокоился, тем более что никто меня не понукал, не торопил. Ознакомился я и с работой смежных отделов. Они просто брали типовой проект, который находился в полном соответствии с проектным заданием, и делали «привязку», корректируя кое-где по мелочам. Это была работа ведущего инженера. Затем экземпляр этого типового проекта, привязанного и скорректированного, передавался технику, и тот делал разноску на остальных экземплярах, числом в среднем около пяти. Я всю эту работу делал сам, поскольку находился в единственном числе.

Прошло не так уж много времени, как взяли на работу начальника технологического отдела по фамилии Брандорф. До этого он работал главным инженером предприятия по производству строительных материалов. Он привёл с собой женщину по фамилии Манойленко, которая не захотела расставаться со своим начальником, когда его интригами (как он сам признался) вытеснили с должности и с предприятия. А раз появился начальник, то вскоре появилось и помещение с табличкой на двери: «Технологический отдел». Я тут же переселился на своё законное место, накрыв предварительно «поляну» для Рыкова и его группы, – поблагодарил их за радушие.

Мой новый начальник был солидным человеком, имел полагавшийся начальнику толстый живот, начальственную осанку, а оттого – и одышку. Первое время, с некоторой моей помощью, он постиг цели и задачи технологического отдела. Потихоньку начали появляться и другие специалисты. Они также не спеша стали осваивать премудрости проектного дела. Каждому предоставили кульман и стол, а также листы ватмана и прочие чертёжные принадлежности: карандаши, резинки и разные мелочи. Чертили все новобранцы технологического отдела прескверно. Да и сам Брандорф плохо разбирался в чертежах, особенно тех, которые исполнялись не очень умело. Пока что выручали привязки альбомов типовых проектов. Но так как типовые проекты были уже давно разработаны всякими НИИ, а время шло, то они устаревали. Требовались не только привязка типового проекта и лёгкая корректировка, а более солидное проектирование, разработка новых, более производительных технологических линий. Всё это вело за собой расчёт других потребностей и коммуникаций.