Коллектив авторов - Вслед за путеводною звездой (сборник) Страница 10

– Ну как, весело было?

Инженер кивает, вежливо благодарит. Про то, каких страхов натерпелся, ни слова. Потому не культурно.

– Одного, – говорит, – не пойму. Отчего прочие женщины сдувались, а львица светская, наоборот, в рост пошла?

– Так это ж физика! – удивляется Петрович. – Неужто ты своим инженерным умом не дотумкал? Если проколоть то, что внутри полно, оно течь даст и через это уменьшится. А ежели внутри пустота – она завсегда через ту же дырку заполняться начнет. Потому как природа пустоты ни в каком виде не любит. То-то.

Старик и птица

В одном большом шумном городе жил старый актер. Были времена, когда его улыбка заставляла сердца поклонниц трепетать от восторга, а роскошные черные усы являлись предметом зависти у мужчин. Он играл великих любовников, отважных мореплавателей и полководцев. Песни, которые он пел, распевали подростки на улицах и суровые кондукторы трамваев, продавцы в магазинах и рабочие на стройках. Говорили, что в те прекрасные дни сам глава государства, втайне от подчиненных, тихонько насвистывал мотив веселенькой матросской песенки, которую исполнил актер, играя лихого пиратского капитана по прозвищу Черный Корсар. Но время не щадит никого. Даже знаменитостей.

Годы шли, афиши покрывались пылью, один за другим умирали друзья и знакомые. Все реже и реже звучали музыка и смех в обширной квартире забытого кумира. И однажды настал момент, когда, увидев по телевизору фильм со своим участием, актер не узнал себя в юном щеголе, разбивающем сердце обворожительной герцогини В. Он позабыл все свои песни, а вместо шикарных усов носил неровную бородку-эспаньолку, давно и безнадежно седую.

Не узнавали его и прохожие на улице, когда он гулял со своим дряхлым сварливым пуделем по кличке Баронет. Сердца людей занимали новые кумиры. Только старушки, что сидели летом на скамейке у подъезда, тихонько вздыхали, завидев печальный призрак в длиннополом клетчатом пальто: «Какой был красавец! Какой франт! Помните этот фильм про пиратов? Я тогда влюбилась в него по уши! Эта шляпа с пером, и усы! А-ах…»

Не удивляйтесь. Ведь старушкам тоже когда-то было шестнадцать.

Впрочем, иногда про старика все же вспоминали. Как-то раз актеру позвонили с телевидения, из ток-шоу «Пепел звезд». Хотели приехать, взять интервью. Он согласился, и уже через два дня в квартиру актера ворвался энергичный молодой корреспондент Юра Тщетный, а вместе с ним юная девушка-оператор в красной бандане, комбинезоне веселого персикового цвета и огромных черных очках. Девушка молчала, меланхолично чавкала жвачкой, время от времени выдувая внушительные пузыри и топтала грязными берцами эфиопский ковер, подарок одного чернокожего режиссера. Корреспондент, напротив, тараторил без умолку, хлопал старика по плечу, называл по имени и, вообще, вел себя так, будто они знакомы со школьной скамьи. Актер расчувствовался: «Не забыли! Помнят!» Предложил телевизионщикам чаю с клубникой, а сам тихонько заглянул в шпаргалку с собственной краткой биографией, которую готовил весь прошлый день, прикидывая, что может привлечь суетливого журналиста. Однако вопросы Тщетного повергли старика в шок. Юру интересовало, сколько раз в день и какие таблетки пьет бывший кумир, где и что конкретно у него болит – а не могли бы вы показать язвочки? – велика ли пенсия, нет ли в квартире грибка и далее в том же духе. Чаша терпения актера лопнула, когда девушка оператор неожиданно осведомилась печальным прокуренным голосом: «Сортир снимать пойдем?» Что конкретно он тогда сказал, актер точно не помнил, зато вещи, которые он в ярости швырял на пол, были все на виду. Из-за двери, закрытой на все щеколды, еще некоторое время слышался взволнованный фальцет Тщетного и вялый, слегка шепелявый мат операторши – как видно, жвачку она так и не выплюнула.

Как-то раз осенним вечером актер отправился выгуливать Баронета во двор. На лестнице он встретил соседа, предпринимателя Владика Лихачева. Тот загонял в открытую дверь своей квартиры целый выводок разноцветных воздушных шариков. За широкой спиной горе-бизнесмена сквозь портал входа была видна полутемная прихожая, бугрящаяся овальными силуэтами надувных узников.

Судьба по-разному обходится с людьми. Кому-то выпадает полная чаша, других греет маленькое личное счастье, третьи кочуют от удачи к неудаче. Владик получил от провидения большую черную дыру. Любимое дело, которому он посвятил себя без остатка, старательно высасывало из печального ИП Лихачева все соки и средства.

После короткой беседы выяснилось, что Владик в очередной раз прогорел с бизнесом. Денег на газовый баллон у бедняги не было, и поэтому шары он надувал с помощью обыкновенного насоса.

– Не хотят лететь вверх, – Владик грустно вздохнул. – Детям нравится, когда вверх.

Погода была хуже некуда. Рыхлые серые тучи сыпали мелким противным дождем. Из подворотни во двор проникал промозглый сквозняк и поднимал рябь на поверхности больших смоляных луж;, окружавших островок детской площадки. Актер отстегнул поводок, и пудель в десятитысячный раз отправился обнюхивать знакомую территорию. Старик протиснулся между мокрыми тушами припаркованных у бордюра авто и выбрался на сухое место. Он намеревался укрыться от дождя под ржавым покосившимся навесом-мухомором, что стоял здесь с незапамятных времен. Качели, песочницу и деревянные домики, в которых летом любили «торчать» наркоманы, время от времени обновляли, а мухомор почему-то не трогали.

Актер приблизился к железному грибу и тут увидел, что под красной в белых пятнах кровлей уже есть обитатель. Сначала старик решил, что перед ним бродяга – один из тех несчастных, что обитают вблизи рынков и вокзалов. Актер привык, что обычно их сопровождает целый букет резких, неприятных запахов. Но от неподвижного маленького тела исходил легкий аромат свежескошенной травы и нагретой солнцем древесной смолы. Наверное, этот контраст и заставил актера внимательнее присмотреться к незнакомцу. Тот сидел, опустив голову и подобрав под себя грязные ноги. Бледные, чрезвычайно тонкие руки охватывали измазанные глиной лодыжки. Лицо пряталось в чаще темных нечесаных волос.

– Простите, – нерешительно начал актер, – вы…вам плохо?

Незнакомец медленно поднял голову. Растрепанная копна шевелюры неохотно отступила, открывая бледный овал лица. Перед актером сидел мальчик лет двенадцати. Удивительно чистая бледная кожа впалых щек и высокого лба, казалось, светилась изнутри. Тонкий, с небольшой горбинкой нос и бескровные губы плавали в этой туманной белизне, словно хлопья в молоке. Глаза под арками весьма густых темных бровей были плотно закрыты.

– Мне стыдно, – тихо произнес мальчик.

– Э… всем нам когда-то бывает стыдно, – актер удивлялся сам себе. Почему он стоит здесь и говорит всякие благоглупости этому малолетнему клошару? А ведь на улице, между прочим, дождь, и, скорее всего, простуда уже не за горами.

– Все зря, зря, – мальчик замотал головой, и с его волос во все стороны брызнули холодные капли. – Я не смог. Всех подвел.

– Полно. Нет ничего непоправимого, – выдал очередное клише актер, понимая, насколько фальшиво звучат его слова.

– Есть, – просто ответил ребенок.

– Под дождем всегда так. Все кажется безнадежным. Что, если мы сейчас отправимся ко мне и выпьем по ба-алыпущей чашке горячего шоколада? Как тебя зовут?

– Птица, – мальчик неожиданно прытко вскочил на ноги. – А что такое шоколад?

Люди очень любят свои привычки. В душе каждый из нас жаждет чуда или просто чего-то необычного. Однако когда эти нежданные перемены стучатся в дверь, мы частенько остаемся глухи и стараемся ничего не замечать. Более того! Неожиданности вызывают у нас стресс и раздражение пополам с желанием вернуть расшатанную повозку обыденности в устойчивое положение. Нечто подобное испытывал актер, когда шел по направлению к своему подъезду, держа в одной руке теплую ладонь нового знакомого, а в другой поводок недовольного короткой прогулкой Баронета. Злость на самого себя в душе старика смешивалась с неуверенностью, жалость с брезгливостью.

Медленный старый лифт доставил их на шестой этаж, лязгнул и остановился, предлагая пассажирам самим открывать двустворчатые двери кабины, а затем и скрипящую калитку металлической шахты. Пять шагов по сумрачному, пахнущему картошкой и сигаретами коридору, и вот она – квартира. Старое гнездо старого человека. Актер шагнул через порог и удивленно огляделся. Затхлый аромат холостяцкого жилья давно не вызывал у него отторжения. Но теперь старик словно бы мог провести черту, дистанцироваться от окружающей действительности. Очевидно, причиной тому был удивительный запах, исходящий от нового знакомого. «И Баронет его ни разу не укусил», – подумал актер, провожая гостя в ванную комнату.