Гали Манаб - Всего лишь женщина Страница 11

«…А я сяду в кабриолет и уеду куда-нибудь…»

Жертва системы

Система… Какое это было весомое слово! В конце прошлого столетия люди из других городов часто приезжали в столицу и устраивались на любую черную работу на каком-нибудь предприятии, входящем в систему, где выделялся государством лимит на жилье. И, проработав определенное время, зарабатывали себе вожделенную московскую прописку и квартиру.

Вспоминается мудрость: «Кто-то хочет увидеть Париж и умереть, а кто-то – прописаться в Москве и жить». Получается, я отношусь ко вторым. Хотя всю сознательную жизнь мечтаю пожить в Париже, среди своих любимых, как мне кажется, близких мне по духу французов. Людей свободной любви. Ведь там некогда бывшие страстные любовники, испив чашу страсти до дна, легко и непринужденно расстаются. Ни взаимных упреков, ни оскорблений, ни обид… И к тому же они остаются друзьями. Но это лирика. В жизни все гораздо прагматичнее. Что касается системы, то я стала ее жертвой.

Приехав в Москву, я избежала участи лимитчицы. У меня были другие цели – я хотела окончить московский вуз и по окончании уехать по распределению. Это казалось так романтично! Но судьба распорядилось по-своему. Пока я грызла гранит науки и пребывала в счастливом студенчестве, я успела параллельно влюбиться по уши, выйти замуж и родить двоих детей. А мой благоверный тем временем работал в этой ему ненавистной системе за гроши и заработал нашему семейству махонькую двухкомнатную квартирку. Тут он расслабился и на радостях нашел себе другую работу для души, к тому же высокооплачиваемую. Но оказалось, что он недоработал положенного в системе срока, и ему аннулировали ордер. Там было очень много всяких заморочек, как выразилась бы нынешняя молодежь. Для решения этой проб лемы, высосанной из пальца, требовались, конечно, деньги. Которых, естественно, у нас не было. И единственным выходом было возвращение в систему. На семейном совете, в состав которого входили мы с мужем, поскольку дети еще выросли от горшка два вершка, было единогласно решено, что глава семьи отработал свою карму в злосчастной системе, ему не стоит далее унижать себя мизерной зарплатой, тем более, что у него на шее трое, и на стезю борьбы с системой выходит хранительница очага…

В то время я сидела дома с маленькими детьми, и для меня работа казалась даже полезной для разнообразия. Единственной на тот момент свободной вакансией в системе оказалась вакансия уборщицы, и я оформилась на эту должность. (Согласно идеологии страны: «Всякий труд в почете»). Но мы с мужем всячески ухищрялись, чтобы мне не заниматься этой увлекательной деятельностью. То мы находили женщину, которая, согласно двойному окладу, выполняла мою работу, то – мужчину-дворника, который подработал вместо меня. Какое-то время нам удавалось договориться с техником, непосредственным моим начальником, которая, в свою очередь, действительно здорово выручала меня.

Таким образом, свободного времени у меня было предостаточно, и я себя полностью посвятила развитию моих подрастающих детей. Я их водила на спортивно-танцевальный кружок. Они с удовольствием танцевали рок-н-ролл, словно воплощая мою мечту в жизнь – я всегда мечтала научиться танцевать рок-н-ролл. Также мы занялись английским языком, тут я, пожалуй, частично воплотила в жизнь давнее свое желание выучить язык. Чтобы помочь детям хотя бы изначально, мне пришлось самой вместе с ними изучить язык. (Я брала уроки английского у Томы). Мы также занимались плаванием – для профилактики здоровья, во-первых, и, во-вторых, это просто доставляло им огромное удовольствие. Затем – школа, музыкальная школа, эти постоянные сопровождения… Короче, в начале сентября я окуналась в школьную жизнь с головой, а в конце мая только открывала глаза и удивлялась тому, что, оказывается, есть и другая жизнь, кроме школы, детей и семейных забот. И так прошла целая жизнь. Но на работе никаких сдвигов не было. На все мои прошения по улучшению жилья приходил отказ, поскольку у меня небольшой стаж.

Дети подрастали, самостоятельно ездили в школу и в кружки, иногда их сопровождал отец, и я стала немного тяготиться своим положением, близким к состоянию неприкаянности. Тут опять судьба мне преподнесла очередной крутой поворот в жизни. На нашем родном предприятии начались повальные сокращения. И я тоже под него попала, и мне предложили, как я уже рассказывала, должность швейцара.

Ирина и Алевтина

Итак, я – женщина среднего возраста, с высшим образованием, мать двоих уже немаленьких детей, приступила к обязанностям швейцара, проще, вахтера. Мне, просидевшей дома продолжительное время, изголодавшейся по общению с людьми, все было ново и интересно. Я буквально наслаждалась. До этого я особенно редко разговаривала с мужчинами. Только с мужем и его друзьями, которые видели во мне только жену друга (это святое!), но никак – отдельную личность, тем более, женщину.

Сначала в общежитии я познакомилась с Ириной. Она оказалась старожилом. Отзывчивая и гостеприимная, она пригласила меня к себе на чашку чая. Поднимаясь к ней на лифте, а затем проходя по коридору, я испытывала некоторый шок. Все было настолько убого, что мне с каждым шагом становилось не по себе. К своему стыду я чувствовала себя сытой американкой, у которой быт налажен с самого ее рождения и которая случайно попала в перенаселенную коммуналку. Как все в жизни относительно! Мне ведь приходилось жить в таком же общежитии в студенческие годы, но тогда казалось все нормой – и общий коридор, и общие санузлы, и общий душ, и общая кухня. Но сейчас вид такого же общежития из моего прошлого не вызывал у меня ностальгию по студенческим веселым и счастливым годам. Может, возраст уже не тот, а может, жильцы не студенческого возраста, а может, времена не те. Двадцать первый век на дворе. Я была в тот день перенасыщена впечатлениями и переварить их просто не успевала. Так много нового, интересного… С другой стороны, меня немного угнетала неизвестность, которая могла ожидать на рабочем месте.

Ириша тем временем угощала меня чаем без ничего (чем богаты…). В тот момент она не работала, перебивалась на деньги, посылаемые отцом и матерью. В дальнейшем мы с Иришей подружились. Она одна воспитывала дочь. И они с дочкой стали приезжать к нам в гости. И у меня сначала не было ни одного дежурства, когда бы я к ней ни заходила или она бы ко мне ни спускалась.

Однажды Ирина сказала, что у нее событие в жизни, которое нужно обязательно отметить. Ей наконец-то удалось сдать документы в муниципалитет на квартирную очередь. Это было действительно величайшим событием, впереди забрезжила перспектива вожделенного отдельного жилья. Как в мире все относительно! И я еще возмущалась своей судьбой, что мне из-за жилья приходится работать вахтером. Нет, чтобы благодарить судьбу: ведь отдельная квартира у меня есть. И детям моим не приходится ходить в общую душевую, не говоря уж о санузле, что мне самой не нужно мучиться на общей кухне… Да, все познается в сравнении.

На празднование Ирина пригласила подругу Алевтину. Она тоже была старожилом общежития и оказалась очень веселой, компанейской. Знала много анекдотов, чем нас весь вечер занимала.

Они обе были искренними, непосредственными и этим меня покорили и одновременно шокировали оголенной непосредственностью и простотой, которая хуже воровства. Но мне с ними было так легко, уютно, что я тоже начала делиться интересными воспоминаниями из своей студенческой жизни, когда мне приходилось подрабатывать в психиатрической больнице.

Ирина накрыла вкусный стол, преимущественно рыбный. У нее родители жили на Камчатке и часто присылали всякие рыбные вкусности.

Алевтина была не только жительницей общежития, но и работала здесь уборщицей. Она, как оказалось, тоже одна воспитывала сына и, конечно, как и все, надеялась на получение квартиры.

Боже, думала я, сидя с ними и слушая их. Что же это такое творится на свете? Почему они, молодые, здоровые, красивые одни растят детей? Почему они так называемые матери-одиночки? Это что, дань моде? Или это какая-то особенная тенденция? Они ведь ненамного моложе меня, мы дети одного поколения. Но почему у них другая жизнь, другой мир? Они и сами совсем другие. Как и их мир, где обитают люди, обделенные всем, мир матерей-одиночек, и мир, где молодая женщина может вообще ничего не делать или работать уборщицей, поскольку уровень притязательности у нее совсем невысок. Это мой новый мир, в котором мне придется пожить какое-то время. Но везде живут люди. Даже в Сибири и на Магадане. И на Колыме тоже…

Коллектив

Постепенно я познакомилась и с остальными членами нашего дружного коллектива. Он состоял в основном из женщин бальзаковского возраста. Уникальный своего рода возраст, когда уже не молодость и еще не старость, и не пришла пора сдавать свои позиции. И в этом возрасте у женщин еще полностью сохраняются инстинкты молодости, потребности молодых девушек, как физиологические, так и психические, душевные.