Елена Арсеньева - Мужчина в пробирке Страница 11

Нет, ну это… это…

Да что же это такое?!

Володька возмущенно кинулся к раковине и наклонил над ней бутылку. Прозрачная чистенькая водичка полилась, булькая, как самое настоящее вино. Володьке показалось, что булькает она ужасно насмешливо, он в сердцах тряхнул бутылку – и услышал тоненький звон, как будто что-то ударилось в стенку бутылки изнутри.

Он замер и посмотрел бутылку на свет. В самом деле, там что-то было внутри… не видное сквозь темное стекло, когда в бутылку была налита вода, а теперь проступили очертания какой-то узкой длинной трубки – вроде пробирки, что ли.

Володька вылил оставшуюся воду как мог осторожно. В голове у него было пусто, впрочем, иногда в этой пустоте ослепительно просверкивали какие-то приключенческие сюжеты о перевозке контрабандных бриллиантов в пробирках…

Он застелил дно раковины полиэтиленовым пакетом и бережно вытряс на него пробирку. Посмотрел на ее содержимое… потом на полиэтиленовый пакет… и ему очень захотелось надеть этот пакет себе на голову и покрепче затянуть.

Постелил, главное! Чтоб, если пробирка разобьется, бриллиантики, не дай бог, в сток не попали?! А бриллиантиков-то и не было! Большая, тщательно запечатанная пробирка оказалась наполнена ярко-голубой жидкостью.

Володька положил ее на стол и принялся вскрывать и опустошать остальные бутылки. Ни одной мысли в голове его при этом не было, он находился словно бы в каком-то исступлении. Наконец он устало оперся ладонями о края раковины, глядя на результаты своих трудов.

Пустые бутылки темного стекла – четыре штуки.

Темно-коричневый сургуч – кучка.

Пробирки с неизвестной жидкостью ярко-голубого цвета – две штуки.

Пробирки с неизвестной жидкостью ярко-розового цвета – две штуки.

– Так, – простонал Володька. – Голубое и розовое… Для мальчиков и девочек, что ли?!

Его возмущенный разум кипел, как в известной песне «Интернационал», и напрочь отказывался принять подлянку, которую зачем-то подстроила ему судьба. И в этот миг полного разлада с миром раздался звонок в дверь.

Володьку словно кипятком обварило!

Родители приехали с дачи? И они сейчас войдут и увидят все это?! Ему страшно, до остроты, захотелось утопиться в стоке кухонной раковины… Но тут же и отпустило немного: у родителей есть ключи, с чего им звонить? Это кто-то из соседей, наверное. Да ладно, позвонят и уйдут, может, его дома нет.

Но звонки не прекращались.

А вдруг случилось что-то?

Он побрел к двери, поглядел в «глазок».

На площадке стояла какая-то тетка в косыночке и темненьком плащике.

– Кто там? – буркнул Володька.

– Показания счетчика снять, – так же неприветливо ответила тетка.

Счетчика?! Он просто задохнулся, так много ему захотелось ей сказать… высоким штилем! – и не только про счетчик.

– Некогда мне… я в ванне! Моюсь я! – рявкнул он, еле сдерживаясь.

– Вы лучше откройте, молодой человек, – сказала тетка весьма настойчиво. – Такой порядок – надо списывать показания! Нам разрешено даже участковых вызывать, если кто-то отказывается впустить нас в квартиру. Протокол составляют, по месту работы отправляют… Это же минутное дело – показания снять, а вам потом хлопот не обобраться.

Да, вот только протокола участкового ему в жизни и не хватало, подумал Володька, обреченно вздохнул и открыл дверь.

Тетка вошла, глядя на него настороженно, держа руки в карманах.

Володьке вдруг отчего-то стало не по себе. И сквозь вселенскую злобу на весь мир и его окрестности пробились кое-какие мысли.

Первой мыслью было – что она не такая уж и тетка, лет тридцать ей, ну, чуть больше.

Второй – на кой черт ей платок и плащ, когда на улице солнце, и вообще, вдруг стало тепло, почти как в Одессе?

Третьей – он ее где-то вроде бы видел раньше, точно, видел!

Четвертой… четвертая мысль родиться на свет не успела, потому что незваная гостья вынула из кармана правую руку и… и в ней оказался пистолет.

– Быстро, – сказала она. – Мой чемодан, быстро, а то… Имей в виду, это не газовый, и я не промахнусь, если что!

– Что, впервые видите такое? А та докторша, которая до вас приезжала, – запальчиво сказала Елизавета, – уверяла, что она уже с чем-то подобным встречалась! И что никакие психологи помочь тут не могут, вообще, медицина бессильна… только какая-то целительница врачует такие «траблы».

– А кстати, что там у вас произошло с врачами? – вспомнил Артем. – Ваша соседка слышала, как вы выгнали бригаду. Так вы их вызывали или нет?

– На фиг бы мне их вызывать, они просто измором меня взяли! – опустила голову девушка. – И все какую-то ерунду про свою целительницу молотили, Оксану какую-то там… она за тысячу баксов мозги вправляет тем, у кого вдруг крыша съехала, как у меня. А где я им возьму тысячу евро?! И потом, дадут тебе какие-нибудь БАДы, а толку-то с них…

– Правда, правда, с этими БАДами – сплошное шарлатанство, – раздался вдруг слабый голосок, и Артем с изумлением увидел Ирину Филимоновну, которая прокралась-таки в квартиру. – Я вот недавно в какой-то газете прочла, что есть лекарство восстановительное после инсульта, ну, просто как новенькая станешь, и телефон был указан. Позвонила им – они говорят, стоит лекарство двадцать четыре тысячи рублей! А тут ко мне как раз Петр Федорович приехал и говорит, это БАД, чистые шарлатаны, просто деньги выкачивают! Я, конечно, ничего покупать не стала. Так они меня замучили звонками! Наверное, у них мой номер определился. Я уж им судом пригрозила, тогда только отстали.

– А кто такой Петр Федорович? – спросил Артем.

– Да это ж наш Петька, – хихикнула Галя. – То есть доктор Мамонтов.

– Как же – вместе работаете, а Петра Федоровича не знаете?! – неодобрительно поджала губы Ирина Филимоновна.

В кармане у Артема зазвонил мобильный.

– Артем Сергеевич, вы что там застряли? – услышал он голос диспетчера Натальи. – У вас новый вызов, адрес я водителю продиктовала, это на площади Свободы. Надо ехать поскорее, там женщине с сердцем плохо стало.

– Галя, поехали, – скомандовал Артем. – Новый вызов. Спускайся, я тебя догоню. Чемодан оставь, сам принесу.

Галя ушла, а он остался. Он не мог уйти просто так!

– Послушайте, Лиза…

Она злобно оскалилась.

– Извините, я не знаю, как вас в таком случае называть, – торопливо сказал Артем, – но это имя стоит у вас в паспорте. Поэтому я к вам и буду так обращаться. Лиза, происходит что-то странное, я за вас беспокоюсь! Послушайте, вы, конечно, можете мне не верить, но… моя девушка меня к вам приревновала тогда, в магазине, поэтому… поэтому вы мне как бы не чужой человек.

«Господи, что я несу?!»

– Мать твою… – тихо сказала Лиза. – И так, и так, и снова, и опять, и этак в бога душу… Ты, чертов гомик, – ты ко мне клеишься?!

– Я не гомик, а вы спятили, ясно?! Вы не мужчина, а женщина! И я к вам не кле… Ладно, это к делу не относится, я все понимаю, но я вас прошу… как врач, понимаете? Разрешите мне сделать вам укол? Это просто успокоительное. Клянусь чем хотите! Вы уснете и нормально проспите до вечера. А вечером я сменюсь и приеду – и мы посмотрим, что делать дальше. Может быть, все пройдет. Может быть, я за это время что-нибудь узнаю о таких случаях. Пожалуйста, я вас очень прошу…

– Да иди ты знаешь куда?!

– Нет. Это не разговор, – упрямо сказал Артем. – С психикой не шутят!

– Лизонька, – послышался дрожащий голос Ирины Филимоновны, – деточка, не упрямься, пожалуйста! Может быть, и правда у тебя в голове помутилось? А поспишь – тебе и полегчает. А я тут посижу. У тебя. Постерегу, чтобы тебе не стало страшно, если ты вдруг проснешься.

– Отличная мысль, – сказал Артем. – У вас мобильный есть, я вижу? Отключите звук и поставьте телефон на вибрацию. Я буду вам позванивать. И если надо, я заплачу вам за это дежурство, сколько скажете.

– Да я по-соседски! – обиделась Ирина Филимоновна. – Мне все равно делать нечего. А у Лизы телевизор хороший. Я сейчас, только запру свою дверь и возьму шаль. Минуточку!

И она проворно засеменила в коридор.

Пожелтевший листок, исписанный фиолетовыми чернилами, спорхнул на пол.

– А это что такое? – поднял его Артем.

– А, это… – Лиза пожала плечами. – Эта докторша, которая у меня была, уронила свою папку с бумагами. Она их все собрала, а этот залетел под диван, я его потом заметила. Вообще, в мусорке ему место, но я не выбросила, может, это что-то нужное?

– Ну да… Не исключено, что она за ним еще вернется.

– Вернется – не открою, – буркнула Лиза. – Выброшу листок в окошко! Противно было бы эту парочку увидеть еще раз.

– Лиза, мне пора, – напомнил ей Артем. – Укол давайте сделаем, пожалуйста. Я прошу вас, как…

Он хотел сказать – как друг, но постеснялся. Какой он ей друг? Еще обзовет его опять гомиком!

– Как врач, – сказал он, будто спрятался за этим словом.

– Ладно, давай, врач-грач, делай, – буркнула Лиза. – У меня уже сил нет спорить – все на истерику ушли. Куда колоть будем? Задницу я тебе не подставлю!