Михаил Гаёхо - Мост через канал Грибоедова Страница 12

Но с пером и бумагой можно и по-другому повернуть дело. Вот идет Афанасий по мосту через канал Грибоедова, и тут ему встреча. Жена его, например, – бывшая, но которая все-таки помнит, или друг, или любимый начальник. И судьба поворачивается, как колесо, обратно. И вот борода Афанасия причесана и подстрижена, и сидит он за столом в доме, с женой и друзьями, ест, пьет «Каберне» со «Столичной» – возлюбленный за годы странствий коктейль. Ест, пьет и вдруг видит на стене картину Репина, на которой он когда-то был изображен в виде бурлака или нищего на обочине, и задумывается…

А можно и так. В запасниках музея хранится картина Репина, на которой Афанасий изображен в виде восьмого бурлака в ватаге или нищего в девятом ряду на паперти. И вот в ночь полнолуния, в эту ночь роковую, там собираются работники музея – сторожа, вахтеры, сантехники. Они пьют молдавское «Каберне» смешивая его со «Столичной», и один сторож, поднимая руку для тоста, теряет равновесие и плещет этой смесью на нарисованного Афанасия. Тот оживает и сходит с картины…

А если с этого сюжета да повернуть на первый? И сидит Афанасий за столом, тут рядом вновь обретенная жена, теща, дети малые. Он сидит, ест, пьет и вдруг видит на стене картину Репина – репродукцию, разумеется, картины, – с которой когда-то сошел. Он задумывается, потом, дождавшись, когда взрослые выйдут, лохматит пятерней бороду и со спокойным взглядом входит в картину, занимая в ней свое место то ли второго бурлака, то ли восьмого в ватаге. И несытый кредитор, вдруг появляясь из ниоткуда, напрасно шарит взглядом по комнате. В ней нет никого – в смысле, кого ему нужно. Только дети малые плачут: «Папа! Папа!» Но папа их уже не слышит.

Носиков вернулся к бумаге и уверенной рукой начал писать слова в строчку. В конце концов – Носиков понимал – здесь тот случай, когда не сюжет важен, а только слова те самые – он не смог бы объяснить, почему: «борода», «Каберне», «Столичная», «картина», «бурлак». И не важно, какой линией действия, какими глаголами и частями речи они будут соединены. Они появлялись из темноты – проявлялись – словно на фотоснимке в ванночке под красным светом – «бурлак», «борода», «картина», «Столичная», «бурлак», «Каберне» – среди пустот текста, которые предстояло заполнить, сохранив (это казалось важным) соразмерность объемов, уложить в чередование вдохов и выдохов.

Закончив дело, Носиков перечитал, удовлетворенный, то, что получилось, и пошел на кухню жарить себе яичницу. Из четырех яиц с колбасой и помидорами.

P.S. Сны эти самые снились Носикову, когда он спал на красном диване, а когда перешел на зеленый (на красном уже не мог заснуть), все равно продолжали сниться. Дело, значит, было серьезное.

57

Когда жена сантехника, Марина, перестала приходить к Носикову, а в очередной четверг пришел ее муж Николай, Носиков задумался.

Он думал над тем, что она сказала, отвечая на вопрос, до какого этажа ей не лень было бы подниматься, приходя в гости.

До пятого этажа было «да», до девятого – «нет», это Носиков помнил. Значит шестым, седьмым или восьмым измерялась мера усилий, которые ей не лень было затратить. Наверное, она уехала куда-то, откуда добираться до квартиры Носикова ей было уже неудобно, все равно как подниматься на девятый этаж. Носиков чувствовал бесполезность своей мысли, но другим мыслям неоткуда было взяться, и он продолжал думать.

А мыслей, которые в перспективе могли оказаться полезными, было всего две.

Первая мысль пришла с потолка, вторая – со стороны буфета.

С потолка – идти на канал Грибоедова, место случайных встреч.

А от буфета – Носиков купил в магазине мясных котлет типа «бифштекс» и пучок зелени.

58

– Уважаемый!

Носиков шел по улице и обернулся на голос. Это был Афанасий, Носиков узнал его сразу. Полез в карман за мелочью.

– Нет, – бомж остановил его руку, – денег мне не надо, а спасибо свое персональное спешу сказать.

– Пустяки, – пробормотал Носиков, – не стоит благодарности.

– Совсем не пустяки, – сказал Афанасий, – что вы делаете, это мало кто может.

– Не знаю, – сказал Носиков.

– У меня для вас есть подарок, – Афанасий вынул из сумки какую-то книгу и протянул Носикову. Это был альбом Репина с репродукцией «Бурлаков» на обложке. Страшные бородатые бурлаки тянули лямку, увязая ногами в песке, – все косматые, черные. Та ли это на самом деле была картина?

– Что вы, не надо, – испуганно сказал Носиков, не принимая альбом в руки.

– Это хорошая книга, – сказал Афанасий и улыбнулся. Зубы у него во рту были ровные и белые. Носиков заметил, что костюм на нем чистый и борода аккуратно подстрижена. Может, это уже был и не бомж вовсе?

– Не надо, – повторил Носиков и быстро ушел, не оборачиваясь.

– А зовут меня Ипполит, – сказал Афанасий вдогонку.

P. S. Через несколько дней после встречи созрело решение. В своем рассказе про Афанасия он заменил «Афанасий» на «Ипполит». Менял, как по живому резал. Обновленный рассказ распечатал, а старые листочки сжег над унитазом и спустил воду. Казалось, так надо.

59

Бурлаки идут по берегу Волги и тянут баржу.

Впереди два крепких мужика. У них черные бороды, черные всклокоченные волосы. Всей грудью налегают на лямку.

За ними трое высоких и безбородых идут без видимых усилий. Один курит, другой чешет голову, третий поправляет на груди лямку. Тот, который курит, смотрит прямо перед собой. Двое других повернули головы налево, в сторону зрителя.

Следом идут четверо лысых и бородатых. Добросовестно тянут лямку, увязая ногами в песке.

Один бурлак полностью скрылся за их широкими спинами, видна только часть его ноги и козырек кепки. Еще один бурлак, тоже в кепке, невысокий, с усами и бородкой клинышком идет сзади, заложив палец за край жилета.

Общее число бурлаков на картине одиннадцать – столько же, сколько мангустов на трех полках в музее. А может, для кого-то их будет не одиннадцать, а двенадцать, – для разных зрителей существуют свои варианты картины.

Бурлаки идут по песку. Песок желтый. На песке предметы – остов старой корзины, коряга, сломанный ящик.

P.S. Один бурлак на картине, как уже говорилось, не виден за широкими спинами товарищей. Это особенность композиции: под каким углом на группу бурлаков ни смотреть, один бурлак из одиннадцати не будет виден. В этом отношении картина напоминает японский сад камней в Киото.

60

Вечером Носиков сделал то, что собирался сделать уже давно, но до сих пор не решался.

Он налил себе в стакан сухого «Каберне» до половины и добавил «Столичной».

Или нет, «Каберне» и «Столичная» пришлись на другой вечер, а сейчас он купил в магазине мясных котлет типа «бифштекс» и пучок зелени. Сделал котлетные пирожки по известному образцу и горячие поставил на стол.

И бутылка вина обнаружилась в темном углу буфета.

Носиков поставил на стол три тарелки, помедлил и две убрал. Может, следовало для полноты соответствия представить себя Жуковым? Он сел, налил себе вина, и тут позвонили дверь.

Носиков пошел открывать, уже радостный, но за дверью была только Лариса, подруга.

Она прошла к столу, взяла пирожок и, не присаживаясь, выпила вино из стакана.

У нее горе было, котик упал из окна. Этаж был девятый.

– Без лифта? – спросил Носиков.

– С лифтом, – сказала Лариса.

– А Марина, подруга твоя, там же живет? – спросил Носиков. – И что это вы не вместе сегодня?

– Не там.

– А где?

– Не знаю, уехала куда-то.

– Николай тоже не знает, – сказал Носиков.

– Ты его спрашивал? – она удивилась.

– Нет, но он сам ее ищет, – объяснил Носиков.

– Ты с ним осторожнее, – посоветовала Лариса.

– Понимаю, – кивнул Носиков.

– А есть еще такой Никанор Петрович в соседнем доме, – сказала Лариса. – Он может знать. Но он мужик непростой. У него за одну неделю квартиру три раза ограбили.

– А сама ты не хочешь узнать, где она? – поинтересовался Носиков. – Я этого Никанора Петровича не знаю, он меня тоже не знает. Может, мы вместе к нему сходим?

Она замотала головой, не хотела больше разговаривать: у нее было горе, и она хотела, чтобы Носиков ее утешил.

Носиков стал утешать, и сам понемногу утешался. Утешал, утешался, а утром Лариса ушла, оставив адрес непростого Никанора Петровича.

Фамилия Никанора Петровича была Клепиков.

Лучше бы он был Петром или Сидором, подумал Носиков.

61

Для поддержания беседы люди могут пить различные напитки – вино, водку, пиво. Из безалкогольных – чай или кофе.

Трое сидели и пили вино из широких бокалов: Носиков, человек по фамилии Сегё (Георгий) и Жуков.

Носиков никак не решался сказать Георгию, что его фамилия лежит в списке имен тайных зулусских вождей (правильней было бы сказать «тайных имен зулусских вождей» – и истинным, незашифрованным его именем тогда следовало считать Mono), да и нужно ли было?