Наталья Горская - Корова (сборник) Страница 15

– И почему же нам эти феодалы теперь швыряют свои деньги? – никак не могла понять Тонька забавы с раздачей денег накануне очередных выборов. – Пусть живут в своё удовольствие. Зачем же нам его раздавать?

– Да ну тебя! – не выдержала Сонька. – Ты уже четырежды четыре дура. Куда им эти удовольствия, если их уже складывать некуда? Вот нам и отслюнявят чего-нибудь. Надо требовать у них денег, раз им некуда их деть. Вот в Западном Бутове семью выселяли из своего дома и взамен обещали дать квартиру, а как семья заартачилась, им шутя предложили уже две квартиры. Так легко! А вы задумывались, сколько в столице может квартира стоить? Это не наша дыра, где «всего лишь» за два мильона можно «трёшку» отхватить, пусть самой поганой планировки с кухней, куда и обеденный стол не влезет. Тут речь идёт не о наших хрущобах и коммуналках, которые нам тоже не по карману, а о новом столичном жилье, которое страшно сказать, сколько может стоить. Но получается, что могут дать эту квартиру, если человек потребует. То есть, и деньги в государстве есть, и жильё, но нам их не дают. Почему-то. Хотя мы и работаем всю жизнь на государство. Зачем-то.

– Не дают, потому что мы казачка перед инопланетянами не сплясали, – объяснила Агафья Васильевна. – Плясали-то много, но вот осталось казачка сплясать, тогда нам и дадут что-нибудь. Может быть. А может, и не дадут. Всё зависит от того, как спляшем.

– Куражатся, стало быть, – всё больше мрачнела Тонька. – Так иногда мужик придёт домой с зарплатой в кармане, где дети голодные, жене в магазине в долг уже продукты не дают, и вот он себя хозяином положения почувствует. Мол, это его деньги, и он имеет право ими распорядиться, как захочет. Захочет – в кабаке спустит, захочет – на гулящих девок потратит. А захочет, что-нибудь и семье перепадёт, если они того заслужат. А на кой чёрт такой отец и муж нужен, если он куражится над своими же?

– А что же делать, если других нету? – хлопнула её по плечу Сонька. – Сиди тогда в девках.

– Ха-ха-ха! – засмеялись все над наивной Тонькой, пока та продолжала недоумевать своим выводам:

– Вот и они тоже так себя ведут. Говорят, что и деньги в стране есть, и квартиры, и рабочие места с хорошей зарплатой, но вы за нас только проголосуйте, тогда мы вам это всё и выдадим. Алмазы есть, золото, нефть, газ. Зачем же мы всю жизнь как нищие живём, коли деньги в стране есть? И всё голосуем и голосуем, выбираем и выбираем, а они всё лгут и лгут. Как же они не устанут обманывать? Это же очень тяжело. Я бы давно устала. И наши родители так жили, и родители родителей, и наши дети, и их дети так будут жить. Разве это можно понять и простить? И кто мы после этого будем, если позволим и дальше так к себе относиться?

– А чего же ты хочешь, Антонина? – решил отвлечь её от мрачных мыслей Аскольд Гидроперитович. – Чтобы разумно всё в стране организовать, надо много и упорно работать, а у нас одна болтовня. Вместо дела раздают советы, которые ни гроша не стоят и не имеют никакого смысла как для говорящих, так и для слушающих. Мелют языками в сторону телекамер и думают, что по ту сторону экрана сидит благодарный слушатель, который хорош тем, что не перебивает этих говорунов, вежлив, внимателен, не задаёт лишних вопросов и проявляет искренний интерес. Но это совсем не значит, что мы так же легко и быстро подчиняемся их позиции. И их шокирует, когда чуть позже они с этим фактом сталкиваются. Они нас шокируют, а мы – их. Мы-то ждём, когда эти обычные люди, которые так же, как и всё во Вселенной, когда-нибудь умрут невзирая на свои колоссальные полномочия и богатство, сделают всё для спасения страны. Мы их даже возвели в ранг внеземных существ, чтобы их самолюбие не страдало от родства с нами. Но они в ответ на это шокируют нас дорогостоящими жестами и заверениями в любви к нам, словно на любовное свидание пришли, а не на работу. Раз в пятилетку возникают на экранах и плакатах только для того, чтобы напомнить о себе. И болтают. Столько болтают, что даже диву даёшься, как у них язык не заболит!

– Озвучивают прописные истины, а ничего не делают, – согласилась бабка Агафья. – Всё на словах: надо создать условия для жизни, надо дорожить жизнями граждан и тэ дэ и тэ пэ. Разве мы бы так жили, если бы на самом деле жизнь считалась ценностью?

– Не делают ничего, и слава богу, – успокоила их Сонька. – А то ведь у нас что ни сделают – всё людям горе. Всё только для того, чтобы ещё трудней выживать пришлось. Все ихние реформы только головной боли добавляют и уменьшают силы и желание хоть как-то жить дальше. Инопланетяне же. Они же на своей планете живут, вот для неё и стараются, а у нас тут сила притяжения другая.

– И ускорение падения, – добавил Тряпкин. – Не пойду я, пожалуй, на встречу с этими пришельцами.

– И я не пойду, – сказала Тонька. – Мне ещё постирать надо успеть, пока воду не отключили.

– А мне надо суп на неделю сварить, – вспомнила свои заботы Агафья Васильевна. – Так что я тоже не пойду.

– Не пойду и я, – заявил Аскольд Гидроперитович. – У меня ещё капуста не убрана, а скоро заморозки начнутся.

– Да и мне не особо нужна их инопланетная «капуста», – присоединилась к группе бойкотирующих встречу инопланетян Сонька.

Ольга продолжала молчать от усталости и завидовать говорящим, что у них есть силы так интересно балагурить, поэтому все вопросительно посмотрели на неё, и только она открыла рот, чтобы сказать о своей солидарности с ними, как мимо них на всех парах пронеслась агроном Галка:

– Народ, айда к станции! Там инопланетянин прилетел с электоратом беседовать. При телохранителях! Девки, побежали, хоть поглядим на мужиков, чтоб не забыть, как они выглядят. Говорят, что абсолютно трезвые и в галстуках.

– Иди ты?! – ахнули все и даже Ольга.

– Явка добровольно-обязательная, – дополнила на бегу Галка. – Будут обсуждать животрепещущие проблемы и судьбоносные вопросы.

– Беседовать? С нами?! Инопланетянин?!! Живой!! Люди-и!!! Счастье-то какое!

Всех сорвала с места какая-то неведомая сила, и никто не заметил, как вынесла их к ветхому зданию вокзала, где уже стояла летающая тарелка последней модели. Подле неё на жидкую, не просыхающую уже лет сто грязь был брошен большой лист фанеры, а поверх него – настоящий персидский ковёр, дабы инопланетянин не испачкал свою инопланетную обувку. Наконец, на него царственно ступил пришелец с другой планеты в виде обычного мужичка средних лет с брюшком и, как подобает истинному буржуа, разочарованно посмотрел в сторону запыхавшихся землян. Потом он пошептался с местной поселковой администрацией, устремил поверх всех голов исполненный мудрости взгляд и начал говорить в микрофон с пятью усилителями, так что до соседней деревни долетало. Постепенно он стал срываться на крик. Очень долго кричал, что его партия ратует за здоровый образ жизни.

– Вот те на! – крякнул бывший учитель химии. – Страна спилась на корню ещё в девяностые, а они теперь за здоровый образ жизни ухватились. И что это за обет такой? Эка невидаль: «Наша партия ЗА здоровый образ жизни». А мы уж думали, что они сейчас нам скажут, что они НЕ здоровый образ жизни станут внедрять. Обычные правила гигиены объявляют своими политическими программами. Даже с такими лицами, как после хорошего перепоя. Ещё лет десять тому назад говорили, что выпить любят, водку бесплатно раздавали, чтобы завоевать расположение к себе, а теперь вишь как их развернуло с больной-то печенью.

– А ты как думал? – ухмыльнулся Витька. – Смена политического курса.

По ходу речи инопланетянина откуда ни возьмись выскочили резвые девицы в коротких штанишках и маечках, невзирая на очень холодную погоду, и стали выкрикивать лозунги партии, при этом ритмично пританцовывая и размахивая большими помпонами из блёсток. Так на футбольных матчах у кромки поля группы поддержки прыгают. Станцевали нечто соблазнительное для озадаченных баб в телогрейках, пока кандидат в микрофон орал что-то о своих заслугах в виде хороших оценок, которые он ещё в школе получал. И ведь орёт как на ярмарке, не перекричишь! Словно товар какой нахваливает, словно поскорее продать хочет, чтобы ехать дальше свои прелести демонстрировать. Кричит, что на выборах каждый раз решается судьба России, но всё никак не решится. Народ-то его по делу спросить хочет, например, когда электричество к их домам проведут, но ничего ж не слышно. Ещё и музыка гремит. И зачем народу весь этот черлидинг?

Тут на горизонте возникла местная почтальонша Феврония с большим мешком пустых бутылок.

– А что, бутылки уже не принимают? – воткнулась она в толпу и показала на мешок. – Мой гадёныш за месяц вона сколько выдул… А это кто? Никак инопланетянин? А я уж думала, что приёмщики бутылок приехали. Они так же громко в мегафон орут. Я как услыхала, сразу и рванула, а тута вона что.

Пришелец как раз перешёл к заключительной части речи и начал кричать всем известные слоганы про величие России, про её самый лучший народ, который перенесёт все трудности нашего непростого времени. А за это «слуга народный» обещает избирателям бороться с мировым терроризмом и коррупцией по всем направлениям.