Маша Трауб - Не вся La vie Страница 16

– Да, только мы заболтались, – сказала я.

– Ничего, Маруся, поправим.

– Мы заблудились, – сказала Эвелина.

– За мной, девчонки, выведу. – Маргарита повела нас по коридору. Ее шатало. Она чувствовала, что ее шатает, и начала оправдываться: – У нас тут такое совещание было. И еще идет. День рождения начальника. А что такая грустная? – Маргарита обняла меня и чуть не упала. – Не плачь, Мару-у-ся, пройдут года, солдат верне-о-тся, ты только жди, – спела она мне.

– Ага, – сказала я. – Девчонка.

– Какая девчонка? – не поняла Маргарита.

– В песне.

– А Маруся где?

– Там, где от счастья слезы льет.

– Ты кто вообще?

– В смысле?

– Ты сюда как кто пришла?

– Как писательница.

– Ладно, приходи еще, – сказала Маргарита.

Любовные сети. Счастье на «мыло»

У моей подруги Аньки, той, которая издателя оплевала, – бурная личная жизнь. Она подсела на сайт знакомств. Нет, приличный сайт, самый популярный. Каждый день – свидание. И кандидаты – сплошь олигархи, продюсеры, художники… К тому же в телевизоре пошел сериал про поиски любви через Интернет. Что ни история – обращаться можно, с хеппи-эндами. Все поженились и жили долго и счастливо. Анька свято во все истории верила. Так вот, она оставила свою анкету на сайте знакомств. Сначала была в эйфории – она пользовалась спросом, ее рейтинг составлял сто с чем-то пунктов, и отсеивала кандидатов. Потом наступил период легкого раздражения – женихи ей попадались какие-то странные.

Анька пошла на очередное свидание. Кандидат – писатель. Зовут Иван Синицын. На самом деле по-другому, а Иван Синицын – псевдоним.

Писатель был небрит, немыт, нестиран. Но Аньку это не испугало.

– Ты знаешь, там, под бородой, он очень даже симпатичен, – говорила Анька.

– В смысле внутренний мир богатый? – уточнила я.

– Нет, если ему сбрить бороду, ну, виртуально, как в фотошопе на компьютере, то получится очень даже ничего.

– А ты его на фотошопе побрила?

– Нет, я же говорю, просто представила.

Иван Синицын оказался приятным собеседником и «прозрачным» до кристальности. «Прозрачность» – это главное качество, которое Анька стала ценить в мужчинах после того, как связалась с сайтом знакомств.

– Я же не многого прошу. Правды. Пусть сразу скажет, что женат, или там разведен, или что ему от меня надо, – говорила Анька.

– И если он скажет правду – что женат, а от тебя ему нужны только необременительные для его семейной жизни встречи, ты будешь с ним встречаться?

– Да нет, ну, не знаю. Почему они все время врут? Что мне их, пытать на первом знакомстве? Вот все так хорошо. А потом начинается про любовь, бывших жен, непонимание… – Анька закатила глаза.

Так вот, Иван Синицын был «прозрачен». В тот же вечер привел Аньку домой. Дома было многолюдно.

– Илюша, ужинать будешь? – вышла из кухни женщина в возрасте.

– Нет, я поел. Мам, это Аня, Аня – это мама, – сказал Иван, оказавшийся Ильей.

– Очень приятно. Здрасьте, – сказала Анька.

– Здравствуйте, – сказала мама Ильи. – Ладно, у меня кабачки там.

– Проходи, – сказал Илья.

Анька сделала шаг по коридору.

– Папа, папа, смотри, что у меня, – выбежала из комнаты маленькая девочка и сунула Ивану-Илье самодельные бусы.

– Молодец, – сказал Илья.

– А ты спать сейчас ляжешь или работать будешь? – спросила девочка.

– Я с Аней буду разговаривать, – сказал Илья. – Вера – это Аня, Аня – это Вера.

– Поня-я-я-тно, – протянула девочка и скрылась в комнате.

– Сегодня суббота, – сказал Илья Ане.

– Поня-я-ятно, – протянула Анька.

– О, наконец-то, – вышла из другой комнаты женщина. – Я тут все перерыла, где такая папка, серая, на завязочках?

– Не знаю, – ответил Илья. – Ира – это Аня, Аня – это Ира.

– Поня-я-тно, – сказала женщина.

– Проходи, чего ты? – сказал Илья Аньке, подталкивая ее к оставшейся свободной комнате. Там он сгреб с единственного стула бумаги. – Садись, – предложил он.

– Слушай, – в комнату вошла женщина по имени Ира, – сейчас Вадик зайдет. Он у тебя взять что-то хотел.

– Ладно.

– Ира, иди попробуй кабачки, – крикнула из кухни мама Ильи.

Ира убежала на кухню.

– А это кто? – спросила офигевшая Анька.

– Кто?

– Ну, Ира, Вера?

– Вера – моя дочь. Ей семь лет. Нет, шесть еще. А Ира – моя жена, – как ни в чем не бывало объяснил Илья.

– Ты женат?

– Нет, бывшая жена.

– А Вера – ее дочка?

– Нет, ты что? Вера – дочка Наташки. Моей жены.

– Так ты женат?

– Нет.

– А Наташка?

– Бывшая жена.

– С-сколько у тебя было жен?

– Две, нет, три.

– Так ты женат? В третий раз?

– Нет, говорю же – не женат.

– А Вадик – твой друг?

– Нет, он муж Наташки.

– И вы все, типа, дружите?

– А что? Нормально общаемся.

– А как мне тебя называть? Илья или Иван?

– Илья. Раз уж мы вместе.

В этот же вечер Анька осталась сидеть с чужим ребенком. Ира нашла папку и уехала домой, мама Ильи ушла к соседке, а сам Илья с пришедшим Вадиком ушли за вином в магазин.

– Мы скоро, – сказал Илья.

Через час, за который Верочка все рассказала ей про личную жизнь папы, Анька начала нервничать. Илья с Вадиком не возвращались. Телефон не отвечал.

– Папа поздно придет, – сказала Верочка.

– Ладно, мне тоже пора, – сказала девочке Анька.

– Ты же меня не оставишь одну? Детей нельзя оставлять одних, – сказала Верочка.

– Нельзя? – переспросила Анька, поскольку ничего про детей не знала.

– Нельзя, – решительно подтвердила девочка.

– А когда твоя бабушка вернется? – спросила Анька.

– Не знаю. Когда наговорится, тогда и вернется.

– А давай ей позвоним. Ты знаешь ее телефон?

– Не-а.

– А твоя мама? Она за тобой может приехать?

– Нет.

– Почему?

– Потому что сегодня суббота.

– И что?

– По субботам я у папы.

– И что же мне делать?

– Постелить мне постель. Вон в том ящике – простыня, подушка и одеяло, включить ночник, дать ежика и сказать «спокойной ночи». Потом зайти, когда я уже засыпать почти буду, и спросить, не хочу ли я пить или в туалет. Еще можно мне дать конфетку или печенье. Целовать не обязательно. Не люблю, когда со мной целуются. Вся в слюнях потом.

– Ладно.

– А вы будете спать на том диване. Лучше сейчас постелить, а то потом папу не поднять. А дядя Вадик здесь будет, на кушетке.

– А дядя Вадик не сможет уехать?

– Не-а. Не сможет. Он даже ходить не сможет.

– Ладно. Тебе я постелю, дождусь твою бабушку и уеду.

– Как хотите, но я вас предупредила.

Илья с Вадиком пришли раньше бабушки. Аня уложила Верочку и сидела, набирая номер Ильи.

Илья заснул одетый. Вадик свалился на диванчик. Все как и говорила Верочка. Правда, перед этим они успели поговорить.

– Здрасьте, – сказал Вадик, держась за косяк.

– Илья, у тебя совесть есть? – закричала Анька. – Я тебе звоню, звоню.

– Привет, – сказал счастливо улыбающийся пьяный Илья. – А ты кра-а-а-сивая-я-я…

– Илья, я поехала. Вера спит.

– И откуда такая красота берется? – улыбался Илья.

Тут до Аньки дошло, что Илья ее не помнит.

– Илья, я Аня.

– Ан-я-я… – затянул Илья. – Я буду звать тебя Ню-рой. Ладно?

– Илья, ты вообще понимаешь, что происходит?

– Ню-ю-ю-рррр-а. А вы читали мои рррр-ома-а-аны? – почему-то начал грассировать Илья.

– Нет, не читала. – Аньке начинало все это надоедать. Но уйти она не могла. Вадик с Ильей перегородили ей проход.

– Зрррря-я-я, – протянул Илья и улыбнулся. – Зря ты, Нюра, не читаешь. Надо читать, – назидательно сказал он.

– Хорошо. Я пойду.

– Не-е-ет. Без истории я тебя не отпущу. Правда, Вадик?

Вадик кивнул.

– Какой истории?

– Итерррр-есной. Расскажи мне историю, а! Пожалуйста! Тебе жалко, что ли? – пьяно обиделся Илья.

– У меня нет историй.

– Не хочешь рассказывать? Да?

– Ладно. Если расскажу, отпустишь?

– Отпущу.

– Какую историю тебе рассказать? Про что хоть?

– Интеррресную. Про любовь, страсть, можно с убийством. Нюррра, ты никого, случайно, не убивала?

– Нет, – испугалась Анька.

– А жаль, – искренне расстроился Илья и схватился поудобнее за косяк. Вадик тем временем сел поперек двери и хлопал себя по карманам в поисках сигарет.

– В общем, однажды, – начала Анька, поняв, что другого выхода у нее нет, – жили-были девушка и молодой человек.

– Как интересно… – улыбнулся Илья. – Жили-были… Были-жили. Жили-поживали, добра наживали… Вадик, ты это уже где-то читал?

Вадик нашел сигареты, прикурил и опять кивнул.

– Вообще-то это из сказки, – сказала Анька.

– Какой конкретно? – серьезно спросил Илья.

– Ну, русской народной, – ответила она, понимая, что сходит с ума.

– А ты, Нюра, у нас из народа? – уточнил Илья.

– Да, оттуда. Так вот, девушка пришла в гости к молодому человеку, засиделась, там еще много людей было, и провожать ее пошел другой. Мужчина. Просто проводить до метро. Потому что молодой человек был пьян, а ей было страшно идти одной. И оказалось, что у мужчины в этом же доме жена жила. И собака у них была. Жена как раз с собакой вышла погулять. Так вот она, то есть жена, увидела своего мужа с молодой девушкой и решила, что это любовница. И вместе с собакой – овчаркой, между прочим, – побежала за этой девушкой. Хотела выяснить, кто такая, почему с ее мужем по ночам ходит. А девушка испугалась овчарки и побежала. Так они до метро и добежали – девушка, собака и жена. Такая вот история. Пустишь теперь?