Виктор Дьяков - Взорванная тишина (сборник) Страница 16

Андрей, конечно, появился позже срока указанного отцом. Примерно час Зыков то недвижимо сидел в кресле, то нервно мерил шагами кабинет. Пару раз звонил телефон: Валя сообщила, что к нему прорывается по межгороду кто-то из деловых партнёров, потом по мобильнику на него вышел один из снабженцев, желая согласовать цену на найденные им в какой-то организации несколько тонн алюминиевого лома. Партнёра Зыков проигнорировал, а вопрос с ценой решил со свойственным ему математическим анализом.

Андрей явно не выспался и ощущал последствия очередной попойки. Также по всему чувствовалось, что он не имеет ни малейшего представления о причине вызова, и тем не мало озадачен. Ему шёл двадцать пятый год, он был высок и плечист, однако из-за мешков под глазами и уже появившихся зачатков обрюзглости смотрелся старше. Но за одеждой, в отличие от отца, он следил, и потому даже сейчас одет как всегда безупречно: прямые серые тонкой шерсти брюки и пиджак с двумя глубокими почти до талии разрезами сзади, на ногах классические, эффектные туфли. Он никогда не тяготел к молодёжной моде и любил солидный, дорогой «прикид» – здесь сын пошёл в мать, которая тоже любила и умела одеваться.

– Садись, – Зыков указал на стул, где час с небольшим назад сидела девушка. Андрей плюх-нулся на него и с вожделением посмотрел на графин с водой. Зыков выглянул в коридор и, убедившись, что там никого нет, запер дверь, взял трубку телефона и отдал распоряжение Вале:

– Полчаса со мной никого не соединять. Если Владимир Михайлович позвонит, скажи, что я на завод отлучился. – Действия отца ещё больше насторожили Андрея, он даже перестал созерцать воду в графине. – Ты мне ничего не хочешь сообщить? – Зыков начал с «прощупывания» почвы.

– А что я должен тебе сообщить? – Андрей удивлённо смотрел на отца.

– Ну, о жизни своей… о друзьях, – Зыков предпочёл не спрашивать напрямую о подругах.

– Папа, мы же с тобой столько раз уже об этом говорили… И чего тебе мои друзья?

– А то, что они вместе с тобой, или благодаря тебе транжирят не деньги своих родителей, а твоего отца. Так что я в некотором роде являюсь и их спонсором, и потому имею право спросить!

Андрей скептически усмехнулся – разговор сворачивал в своё обычное тупиковое русло. Стоило ли из-за этого вызывать его.

– Пап, я попью, – Андрей схватил стакан, налил воды и с жадностью залпом выпил.

Хоть Зыков и освободился по амнистии, почти на год раньше срока, он не успел ни спасти жену – она была неизлечимо больна, ни сына – тогда ещё не казалось, что с ним всё так серьёзно. Вот тут-то у него в сорок с небольшим лет и появились первые признаки усталости от жизни. Тогда из прострации его довольно быстро вывел Кудряшов. Он, используя предоставленные Перестройкой возможности, уже легально занимался коммерцией, и ему как воздух был необходим Зыков. Так они вновь на пару стали делать деньги, только вот удовольствия от этого процесса Зыков год от года испытывал всё меньше. А сейчас стало очевидным, что все его достижения – фирма, деньги, загородный дом, «мерседес»… – оказывались ненужными. Пошёл уже четвёртый год как Андрей бросил институт. Зыков, по горло занятый делами фирмы, думал, что сына вылечит время – погуляет год, ну два и возьмётся за ум. Но «академические каникулы» затягивались: сын по прежнему со своими друзьями прогуливал в казино и ресторанах ежемесячно тысячу долларов, выдаваемую ему на «карманные расходы». Зыков пробовал сократить дотации, но привыкший сорить деньгами Андрей стал делать долги. А потом, не имея возможности отдавать, он стал появляться дома избитым, причём избитым со специфической жестокостью. Тюремный опыт сразу подсказал этническую принадлежность кредиторов сына. Зыков не на шутку испугался и вновь стал давать деньги. Он не знал, как быть, как бороться с этой напастью, так как Андрей наотрез отказывался менять образ жизни и таким образом ставил крест на своём будущем, делая ненужными и все усилия отца.

Вызвав сына, Зыков сам себе боялся признаться, чего он ожидает от этого разговора: а вдруг девушка говорила правду и этот ребёнок действительно от Андрея… то есть, о Господи яви чудо, его внук (мысль о внучке как-то не приходила в голову). Он не знал, как подступиться к этому щекотливому вопросу. «А что если он её даже не помнит?» Но надо с чего-то начинать.

– Тут ко мне с час назад одна твоя знакомая приходила.

– Какая ещё знакомая? – округлил глаза Андрей, вновь нацеливаясь на графин.

– Ну, такая худенькая, страшненькая, – желая ужалить сына, Зыков сгустил краски.

– Ты за кого меня принимаешь, я дешёвок не подбираю, – Андрей криво усмехнулся и взялся за графин.

От такого ответа у Зыкова даже заныло в груди, и он с решимостью обречённого выложил свой последний аргумент:

– Тем не менее, она утверждает, что беременна от тебя.

Андрей поперхнулся водой и секунд двадцать не мог прокашляться. Он вскочил и, даже не вытерев выступивших от кашля слёз, быстро заговорил:

– Вот уж не ожидал… прямо к тебе… надо же тихоня… Я же ей говорил, что достану деньги!

– Какие деньги? – настороженно, словно боясь спугнуть удачу, спросил Зыков.

– Какие, какие… На аборт, на что же ещё!

– Так она действительно беременна? – с прежней осторожностью выспрашивал Зыков.

– Конечно… врать-то ей зачем. Глупо всё так вышло.

– И беременна от тебя, ты в этом уверен?

– Извини пап, но в том то всё и дело… тут уж никаких вариантов. И как меня на неё потянуло, ума не приложу. Теперь вот и у тебя лишние хлопоты. Я её предупреждал, что всё сам сделаю, подождать только просил. А она вот… Прямо к тебе…

От нервозности Зыкова не осталось и следа.

– Сядь, – приказал он сыну и тот, сразу почувствовав железную волю отца, повиновался. – Расскажи мне всё об этой девушке.

– А что тут рассказывать? Денег ей надо на аборт и всё… Пап… ты дай мне, а то у меня уже почти не осталось. В счёт будущего месяца, а… Клянусь, я их ей отдам.

– Заткнись! – почти закричал Зыков. – Я тебе такой аборт устрою!.. – Андрей затих, не понимая причины бешенства отца – не мог же он так разъяриться из-за нескольких сотен баксов. – Как её зовут и как вы познакомились?

– Наташа. А она разве не сказала тебе?

– Понятно. Давай дальше, не отвлекайся.

– Мы в институте вместе учились.

– Так, вы уже действительно давно знакомы. Почему же тогда она утверждает, что всего раз это самое… с тобой была, и вообще, что до тебя ни с кем? Ей же, наверное, как тебе, где-то 24-е?

– Пап, ты не понял. Она же, Наташка-то, не из этих, ну не из публичных… потому и залетела сразу. Сам посуди, разве проститутка или даже блядь дешёвая так влетит? Они знаешь как предохраняются, с ними можно иметь дело, – сын с некоторой опаской, но в то же время и с превосходством объяснял специфические премудрости несмышлёному в данных вопросах отцу.

– Она институт-то кончила, или тоже бросила?

– Почему бросила, нет… Просто отец у неё умер, когда она ещё на втором курсе была, с тех пор у неё с деньгами напряжёнка. Она сначала академ брала, потом на вечернее перешла. Днём работает в детсаде, вечером учится… на последнем курсе кажется.

– Понятно. Теперь выкладывай, как она в вашу компанию попала спаянную и споенную, – Зыков решил всё выяснить до мелочей, дабы не было никаких сомнений касательно принадлежности ребёнка.

– Да никогда она с нами не водилась, смеёшься что-ли. Я её совершенно случайно тогда встретил. Иду, а она навстречу. Здравствуй, здравствуй, как дела… Совсем дошла, смотреть страшно, хуже чем сейчас, кожа да кости. Про себя рассказала, без работы долго куковала, только устроилась, и видно, что голодная. Ну, я и решил угостить её. Она ведь сколько раз помогала мне тогда, я ведь, наверное, после первого же семестра вылетел, если бы не она. В общем, в ресторан её пригласил, заказал… Она стеснялась сначала, а потом как налегла. Ну, а я выпил… Она тоже развеселилась, говорит, на неделю наелась и тоже выпила немного, я её уговорил. Не надо было, конечно… Провожать её пошёл. В общем, там, где она работает, в детском саду, она и ночует там же… поздно уже было… и мне вино в голову ударило, и её с непривычки развезло.

«Какая мерзость… пьяные в детсаду», – возмутился про себя Зыков, но тут же сообразил, что если бы не эта «мерзость» сейчас он по прежнему не видел бы ни малейшего света «в конце тоннеля».

– Пап, помоги ей, ты же можешь. Через дядю Володю. Хорошая ведь девка, хоть и уродина…

6

Зыков уже не слушал сына. Он прикидывал, высчитывал, строил планы. Всё обдумав, он тут же приступил к действиям:

– Вот что сынок, придётся тебе жениться.

Андрей сначала не поверил, что отец говорит серьёзно. Рассмеявшись, он поддержал «шутку»:

– Прямо сейчас? – но, посмотрев ему в глаза, понял, что тот не шутит. – Ты что пап, в своём уме… зачем она мне?!.. Ты же видел её, на неё смотреть-то страшно!..