Дарья Крупкина - Шрамы, что мы выбираем Страница 16

– Ммм… я не вовремя?

– Как тебе сказать. Мог бы найти время поудачнее.

– Извини. Хотел пригласить тебя на Хэллоуин.

Кристина принялась вспоминать, какое же сегодня число. Вспоминалось смутно, тем не менее, она была уверена, что не меньше двух-трех недель до названной даты.

– Не рано ли? – с сомнением спросила Кристина.

– У тебя будет время подумать над костюмом.

– О да. Это обязательно?

– Твое присутствие – да. Костюм – нет. Ты же знаешь, что все равно быстро его снимешь.

– Не сомневаюсь.

Кристина вспомнила, как во время одной из предыдущих встреч Анна говорила о том, что следует отпраздновать Хэллоуин в Доме. Она не знала, как об этом спросить, но Фредерик опередил ее:

– Праздновать будем за городом, в нашем особняке.

– Хорошо, я поняла. Буду готовиться.

Думать об этом сейчас Кристине совсем не хотелось, поэтому она решила, что отложит мысли о далеком празднике на потом… когда-нибудь потом. Кинув ключи на столик, она перебрала письма, вытащенные из ящика. Как и всегда, ничего особенного там не было, если не считать интересными счета и рекламу. Но внезапно руки Кристины нащупали под парой листовок настоящий конверт, и она с любопытством посмотрела, кто же написал ей. При виде имени адресата глаза Кристины невольно расширились: Лукас Веласкес.

Отложив остальную корреспонденцию, Кристина села на диван, ошарашено смотря на конверт. Размашистый почерк с изящно выписанными буквами, не был ей знаком, но имя отправителя можно было разобрать вполне четко. Кристина перечитала еще раз. Сомнений быть не может: Лукас Веласкес.

Кристина повертела конверт в руках, пытаясь отыскать печати, но все они оказались смазаны и неразборчивы. Судя по состоянию конверта, он уже много времени провел в пути. Не удивительно, если вспомнить, что Лукас умер год назад. Что за злая шутка почты, которая держала письмо целый год! И что за странная шутка Лукаса, который решил написать совершенно не знакомой женщине.

Не теряя времени, Кристина разорвала конверт, и ей на колени выскользнул плотный лист бумаги, на котором была всего одна фраза тем же почерком. Темно-бордовые, почти черные, чернила ничуть не потускнели за прошедший год.

«Твоя Башня рухнет, когда тебя будет соблазнять Дьявол».

Совершенно сбитая с толку, Кристина с недоумением опустила письмо. Лукас писал так, будто знал ее. Но она не сомневалась, что никогда ей не был известен человек по имени Лукас Веласкес! Более того, Кристина не сомневалась, что видела его только раз в жизни, тогда, мельком в клубе с Анной.

Положив письмо на стол, девушка обхватила себя руками: она ощущала, что дрожит, хотя в комнате не было холодно. Она понятия не имела о смысле письма, и чем больше думала об этом, тем более странным казалось все происходящее. Откуда Лукас мог знать ее?

Даже само послание как-то отходило на второй план. Его значение Кристина понять не могла. И куда больше ее интересовало не что написал Лукас, а почему он это сделал.

Твоя Башня рухнет, когда тебя будет соблазнять Дьявол.

Винсент не пожелает говорить с ней о Лукасе. Он же ясно дал понять, что его смерть – одна из запретных тем. Выяснять что-то у Анабель бесполезно, она вряд ли расскажет. Поэтому Кристина набрала номер Фредерика.

– У тебя еще какие-то вопросы? – в его голосе слышалось удивление.

– Нет, но я хочу поговорить с тобой. Это возможно?

– Конечно. Я так понимаю, нужна личная встреча?

– И как можно быстрее.

Фредерик помолчал. Но видимо, в голосе Кристины были странные нотки, потому что он сказал:

– Если я заеду минут через тридцать, тебя устроит?

Фредерик был на ее пороге уже через двадцать. Войдя внутрь, он с любопытством оглядывал дом и, похоже, нашел его весьма милым.

– Ты живешь тут совсем одна? – поинтересовался он.

Кристина кивнула и провела Фредерика в гостиную.

– Мне нравится, что у меня есть целый дом.

– Понимаю. Так о чем ты хотела поговорить?

Кристина уселась в кресло напротив гостя:

– О Лукасе Веласкесе.

Выражение лица Фредерика ничуть не изменилось, и можно было бы подумать, что тема его не волнует. Но Кристина видела, как он напрягся. Как замер, как будто ожидал чего-то или готовился.

– Что ты хочешь знать?

– Все. Как вы познакомились, как он жил здесь, как умер, наконец.

Фредерик как будто думал, с чего начать. Или просто размышлял, стоит ли рассказывать. Но в итоге вздохнул:

– Наверное, стоило догадаться, что ты захочешь узнать. Хорошо. Я расскажу тебе историю Лукаса. Только давай договоримся: больше никаких вопросов на эту тему, ни одного.

Кристина не была уверена, что у нее не возникнет вопросов. Но, боясь упустить возможность, она кивнула.

– Мы познакомились с Лукасом во время учебы. Мне и Винсу было по восемнадцать, Лукасу больше. Он заканчивал обучение, был полон амбиций и страстных желаний, на которых мы и сошлись. Лукас вообще был увлекающимся человеком. Когда его начинал интересовать тот или иной вопрос, он изучал его досконально, вникал по самую макушку. Он получал удовольствие от своих страстей и, в отличие от многих, ничуть этого не стыдился.

Найти подобного человека для нас с Винсентом стало неожиданностью, чем-то странным и волнующим. Мы сошлись быстро. И тесно общались до того момента, пока не пришло известие о смерти наших родителей. Нам пошли на встречу, и мы смогли закончить обучение на несколько месяцев раньше. Но сама понимаешь, мы уехали так быстро, что даже не успели кого-то предупредить. Да нас в тот момент и не очень волновало, кто будет знать, а кто нет.

Мы уже год или два занимались делами отца, когда Лукас вышел с нами на связь. Он просто явился в офис издательства и заявил, что не уйдет, пока не поговорит с кем-нибудь из «этих засранцев Уэйнфилдов». Охрана хотела выставить его вон, но прежде решила связаться со мной. Лукаса я узнал сразу, так что, разумеется, впустил. Тогда он и рассказал, что переехал в Лондон.

В то время я и Винсент работали без выходных, отдавая все силы семейному делу. Поэтому с Лукасом виделись крайне редко. Но все же виделись. К тому же узнали, что у него есть сестра: оказывается, она всегда жила в Лондоне и была, как и сам Лукас, фотографом. Так мы познакомились с Анной.

В то время я, Винс и Анабель проводили порой вечера подобные тем, что ты видела. Как-то мы рассказали об этом Лукасу, и он загорелся идеей. Так он и Анна присоединились к нам. А чуть позже Лукас стал встречаться с Ани. Тогда ей было пятнадцать.

Это было чудесное время. Мы делали то, что нам нравилось и хотелось: дела издательства постепенно шли в гору, а наши вечера становились все изощреннее и утонченнее. Наверное, я бы мог сказать, что это было самое счастливое время в моей жизни.

Это случилось осенью. Точно помню, что шел дождь. Я радовался ему, заканчивал дела на работе и думал о том, как сегодняшний вечер мы проведем в особняке, который я купил за городом именно для подобных целей. Внезапно зазвонил телефон, и я понял, что-то не так.

Голос Винсента был абсолютно бесцветным. Я даже не сразу узнал его. А когда узнал, смысл слов никак не мог дойти до моего сознания. Винсент говорил, что Лукас мертв. Говорил, что нашел его в особняке. Я помчался туда, разбрызгивая грязь на подобиях дороги и едва не съезжая в кювет.

Ты еще увидишь этот особняк. Прекрасное викторианское строение, стоящее на отшибе, в стороне от всех дорог. Мрачный дом, со скрипящими ступенями и ветром, порой завывающим в щелях. Когда я приехал, там было темно. Темно и тихо, только дождь барабанил по крыше.

Винсент сидел рядом с телом Лукаса, которое уже начинало остывать. Оно лежало в гостиной, почти рядом с дверью на кухню. Я не сразу понял, что произошло, а потом посмотрел на лестницу. Похоже, Лукас решил приехать пораньше и подготовить нам какой-нибудь очередной сюрприз, но почему-то не стал зажигать свет. И попросту упал с лестницы, которая находилась как раз между кухней и гостиной. Он сломал шею.

Фредерик замолчал, а Кристина тоже не знала, что сказать. Повисла тишина, которую прервал сам Фредерик, тряхнув головой:

– Так оно все было. Потом приехала полиция, она была обязана провести расследование, удостовериться, что это несчастный случай…

Фредерик осекся, и Кристина не сразу поняла причину этого. Но через секунду ее осенило:

– Они хотели забрать Винсента.

– Допросить, – кивнул Фредерик. – В принципе, со мной они тоже были не прочь поговорить… но ты понимаешь, нам тогда было не до разговоров, особенно Винсенту. Поэтому мы предпочли замять дело.

Кристина не стала спрашивать, каким образом они это сделали, в конце концов, состояние Уэйнфилдов вполне позволяло им замять любое дело. Оставалось только удивляться, как о подобной новости не пронюхали газетчики и не раздули ее до небес. Им-то дела не было до заключений полиции.

– Я удовлетворил твое любопытство? – Фредерик улыбнулся, но Кристина видела, что улыбка вышла усталой.