Александр Полюхов - Ленин и Керенский 2017. Всадники апокалипсиса Страница 19

Объект «АБЦ» создавался в качестве запасного штаба войны, контртеррора или любых неприятных и необходимых действий в общенациональном масштабе. Супостаты привычные и потенциальные, методы борьбы с ними обычные и неортодоксальные. На пожарной станции ленивое течение времени прерывается частыми учебными и редкими настоящими выездами. Здесь же готовились изо дня в день к катастрофе, что еще не случилась и от того ужасна своей непредсказуемостью. Игорь имел детально разработанные планы на разные крайние случаи и теперь счел, что край уже близко. Он не верил в совпадения: две инкарнации одновременно даже правоверного христианина поставили бы в тупик, а для агностика с генеральским званием являлись сигналами тревоги, замигавшими и справа, и слева. На Всадников Апокалипсиса уроженцы Симбирска или американской биолаборатории пока не тянули, однако медлить с реакцией – самый проигрышный алгоритм действий. Высокий жилистый шпион провел мускулистой рукой по бритой голове и задействовал механизмы оперативного управления, обеспечивающего взаимодействие ВСЕХ спецслужб России. Суперкомпьютерная система заглотила коды активации «АБЦ» и без промедления разрешила отдачу прямых приказов ЛЮБЫМ исполнителям и выдала рекомендации по оперативным мерам. И они последовали.

Позже их предстоит утвердить через совет безопасности, прокуратуру и суд, но то позже и в теории. Как случится, практически не знал ни компьютер, ни те, кто его программировал и использовал. Это № 1 считал, что надо просто нажать на шефа ГБ, тот нажмет на кнопку и всё случится так, как хочет хозяин Кремля. По жизни тысячи людей садятся в авто утром, чтобы добраться на работу, и думают, что приедут. Не у каждого получается. А уж куда вывезет государственная машина марки «АБЦ» вообще неизвестно. Но поступила команда, дигитальные колеса завертелись, техника заработала, опера и агенты забегали.

Владелец и руководитель «Национального центра изучения общественного мнения» видел эротический сон, ощущая крепкую эрекцию, которой в последние годы порой подводила в ситуациях реального секса. Отличную наполненность кровью полового члена можно было бы отнести на счет магической самки – получеловеческой, полузвериной, что совокуплялась с ним в царстве Морфея. В действительности адюльтер привлекал его изредка, а зоофилия – никогда.

Проснулся толчком, глаза открывать пришлось, хоть и не хотелось. Над ним склонилось лицо фельдъегеря, сверху обрамленное фуражкой. «Как он попал в запертый коттедж?»

– Зря не отвечаете на звонки, – посетовал посланник.

– Извините, выключил смартфон.

– Вам пакет, код «красный».

Встать и одеться не пришло в голову: прочёл лежа, щурясь без очков.

– Ясно? – дежурно уточнил секретный письмоносец.

– Понятно, – выдохнул социолог.

– Позвольте документик. Его требуется уничтожить.

Засунул лист в отделение стального чемоданчика. Легкий запах сожжённой бумаги, никакого дыма. Приказ получен, приказ исчез. Офицер и сопровождающий в штатском сели в машину: еще два адреса в маршрутном листе. Смотревшие им вслед дверь и ворота дома не обиделись – их не взломали, а аккуратно открыли и закрыли ключами из опечатанной коробочки, что прежде находилась в сейфе отдела технического обеспечения объекта «АБЦ». На тот случай, который нынче наступил.

Исчерпывающе информативная табличка «Управляющая компания ЖКХ» на внешней металлической двери. Если пройти через помещение насквозь, то упрешься во вторую – потрепанную внешне, сверху обитую дешевым дерматином, внутри бронированную, без надписи и даже замочной скважины. В храм налички попадали только посвященные в тайны обнала, по звонку на безымянный мобильник, что находился в соседнем здании. Его владелец связывался с персоналом внутри денежного хранилища по хитрому проводному телефону, что не был подключен к городской сети, но коммутировался через домовую электропроводку. Мещерскому доводилось уже бывать здесь, когда заказчики не желали рассчитываться напрямую. Выйдя на улицу и вдохнув летний воздух с примесью дизельных выхлопов, режиссер ощущал в нагрудном кармане итальянского пиджака приятную тяжесть конверта с пачкой новеньких голубоватых сотенных банкнот. Федеральная резервная система ежедневно печатала их на полмиллиарда, порой более. Хотя данный междусобойчик американских банков не имел отношения к правительству США, их бумажную продукцию охотно использовали повсюду на планете как средство ценообразования, платежа, накопления. И грабежа, естественно.

– Молчи, папаша, – нечто жесткое уперлось в бок слева, твердая рука взяла за предплечье и подтолкнула к режиссера к его машине. – Сядь за руль, отдай бабки и не дергайся пятнадцать минут. Тут рядом мои подельники: поднимешь шум, пришьют.

Когда систолическое артериальное давление снизилось до привычных 150, Мещерский сделал вывод: ментам жаловаться – себе дороже, убыток следует разделить с остальными артистами, выступавшими на корпоративе «Супера». Решение по-бухгалтерски логичное, по-житейски не мудрое, особенно, если применять не московские, а питерские стандарты, в быту обычно именуемые понятиями. Иные из них, сформировавшихся в 1990-е, в последующие тучные 2000-е подзабылись, но наступившая рецессия актуализировала их заново. Формально говоря, вознаграждение, положенное участникам, следовало выплатить полностью и в срок, иначе сформируется безнадежный долг, который будет передан в работу коллекторам. Короче, артистическая крыша вот-вот наедет со всеми вытекающими. Даже кровь может вытечь – жидкая же.

Прологом к печальному исходу стал звонок Лиды на квартиру в пригороде Северной столицы. Мать осталась недовольна отсутствием как дочери, так и обещанных средств на содержание внука. Сквозь словесные упреки и оправдания вдруг прорвался детский фальцет.

– Мамочка, ты скоро приедешь? Я соскучился очень-очень.

– Скоро, – сквозь слезы заверила женщина. – Сейчас в Москве работаю.

– Приезжай!

– Не могу, работаю с одним дядей.

– У него в ботинках есть шнурки? – последовал на удивление спокойный и неожиданный вопрос.

– Да, а что? – напряглась родительница.

– Это хорошо, потому что у меня тоже ботинки со шнурками. Мы с ним сможем маршировать, как солдаты: Ать-два, левой!

– Ты до сих пор в ботинках ходишь? Ведь тепло уже.

– Бабушка мне обещала купить сандалики, только у нее денег нет.

– Я пришлю. До свидания, – поспешила закончить разговор расстроенная Лида.

Её следующим абонентом стал «Рефрижератор». Авторитет, впечатленный просмотренной в сети записью выступления Керенского, ожидал вылета в аэропорту «Пулково». Уговаривать себя не заставил: «Щас подтянусь в Москву, разберусь. Привет Шурику».

Глава 12

Прорыв

Угрозы – часть окружающей homo sapiens среды: голод, холод, засуха, цунами, землетрясение и т. д. до бесконечности. Человек – самая гибкая из тварей божьих – приспосабливается лучше других животных. Зачастую, игнорируя потенциальные проблемы и концентрируясь на реальных. Мещерский сосредоточился на двух бандитах во плоти, что вымогали у него деньги в пользу Лиды. «Второй раз грабят! – возмутился внутренне. – Карма ни к черту!». Вслух хоть что-то сказать не мог – велели «пасть закрыть». С сомкнутыми губами, за которыми челюсти от страха слегка постукивали, сложно выражать понимание серьезности положения, можно лишь кивать головой в знак согласия. Каждый раз седая шевелюра опускалась на глаза и приходилось встряхивать головой, чтобы открыть обзор. К сожалению, вновь и вновь следовало визуальное и вербальное подтверждение намерения «коллекторов» замочить, коли должник не удовлетворит финансовые требования – растущие поминутно. Наконец, разговор – довольно односторонний – подошел к логическому завершению.

– Счетчик включен: отдашь завтра – живи спокойно, отдашь до воскресенья – сумма удваивается каждый день, не отдашь…, – замахнулся собеседник и дал пощечину, звонкую, умело зацепив и ухо жертвы.

– Отдам сегодня, – поспешил заверить Мещерский, уверовав не только в готовность парочки осуществить угрозу, но и осознав свою неготовность к последствия, что наступят, ежели не собрать нужную сумму. – У меня есть заначка.

– Котелок варит! – неожиданно похвалила одна из «шестерок», направленных «Рефрижератором», и, одобряя разумную переговорную позицию, одарила режиссера пощечиной послабее. – Адрес скажи.

Окрыленный вновь обретенной, хотя и условной свободой организатор корпоративов мчался с бандитами к отделению «СуперБанка», где в сейфовой ячейке хранились его золотовалютные запасы. Спрятаны про черный день и, вот, чернота сгустилась. В ушах нарастал гул, в глазах потемнело, а когда взял в руки заветный металлический ящик, открыл крышку и стал пересчитывать, то отключился. Так и рухнул на гранитный пол, осыпав себя и его купюрами. Страны, их эмитировавшие, разные, а исход один – острая сердечная недостаточность. Минут семь инсталляция оставалась статичной: тело с нелепо подогнутыми конечностями в окружении бумажек зеленых, голубых, фиолетовых. Потом центральный элемент – лицо – стал терять цвет, стремительно бледнея. Вошедший работник банка остался недоволен финальной композицией и вызвал «скорую». Её услуги свелись к констатации смерти и попыткой прихватить несколько банкнот, попавших под труп. Наглость медиков вызвало неодобрение банковских служащих, полагавших, что лишь они имеют право на часть выморочного имущества клиента. Всё, увы, умыкнуть нельзя – в сейфовом отделении установлены видеокамеры.