Юлия Монакова - Артистка Страница 2

Ариадна Васильевна рассказала Вике о том, что после пятого класса в училище обычно начиналась великая чистка – отсеивали юных балерин без сожалений. В программу впервые вводили дуэтный танец, а мальчики не могли поднимать на руки «жирных свиноматок», как выражалась одна из педагогинь. Все дико боялись контрольных взвешиваний и худели изо всех сил. Многие девчонки доводили себя до полного истощения, вызывая рвоту после каждого приёма пищи. А уж половое созревание вообще знаменовалось трагедией для каждой второй ученицы – наливалась грудь, тяжелела попа…

– У нас была одна студентка, Анюта Васнецова, – вспоминала старая балерина. – Ух, как же мы её все ненавидели!.. Ей повезло от природы, она могла есть сколько угодно и не поправляться ни на грамм. О, как она нас раздражала, когда съедала в столовой полный обед из трёх блюд, а затем ещё – нагло, на глазах у всех – прикупала в буфете пирожное, в то время как большинство из нас сидело на томатном соке, чёрном хлебе или кефире! Мы пакостили ей исподтишка, по мелочи: то подмешивали соли в чай, то высыпали на её постель крошки от зачерствевшего хлеба, и она потом всю ночь ворочалась и ругалась… К счастью для Анюты, в неё влюбился сын одного из членов Политбюро. Она моментально выскочила замуж и упорхнула из театра. Зажила райской жизнью, как птица в золотой клетке… Даже приезжала на наши спектакли – всегда сидела в ложе, в мехах и драгоценностях, со своими куклоподобными детьми, просто картинка из журнала. Обеспеченная, довольная жизнью. Счастливая…

– А мне кажется, – осторожно высказалась однажды Вика, – что она вам завидовала… Вы верно заметили, она была как птица в золотой клетке. Ну что дало ей замужество? Богатство, да и только… А тут вы. Порхаете над сценой, как сказочные невесомые феи… Вам аплодирует зал… Вами восхищаются, несут цветы…

– Главное богатство для любой нормальной, подчёркиваю – нормальной женщины, – отчеканила Ариадна Васильевна, – это семья. Муж и дети. А что оставалось в активе у нас после того, как стихали аплодисменты? Изуродованные ноги – летом даже босоножки обуть невозможно, чтобы людей не распугать; испорченное навеки здоровье и одиночество. Вот такова плата за успех… К моменту выпуска из училища у большинства из наших девочек прекратились месячные. Диагноз «бесплодие» – один из самых частых в балетной среде, деточка… Плюс остеопороз, атеросклероз и прочие прелести. Ну, вот я… Танцевала на сцене Большого театра. Потом много лет преподавала в Государственной академии хореографии. И что? Что в сухом остатке?..

– Ну, нет уж, – твёрдо сказала Вика, думая о своём. – Если мне всё-таки суждено стать актрисой, то я никогда не стану выходить замуж и рожать детей. Буду занята карьерой, и только карьерой!

– Вичка! – возбуждённо заговорил Фунтик в трубку. – Ты где сейчас и куда направляешься?

– На Арбате, – отозвалась та задушенным голосом, чтобы не выдать своих слёз. – Собираюсь ехать домой. А что?

– Во ВГИКе сегодня последний день предварительного прослушивания! – выпалил приятель. – Туры ещё не начались, приезжай быстрей, ты успеваешь!

– ВГИК?.. – Вику никогда особо не волновал этот институт, поскольку её больше привлекал театр, чем кино. – Нет, дружище, прости, но это не моё.

– А что ты теряешь? – привёл он железный аргумент.

Вика вздохнула.

– Фунтик, у меня сил практически не осталось. Настроя тоже никакого. Я дико устала и очень хочу есть, а денег – ноль, даже на какой-нибудь паршивый пирожок с капустой не наскребу…

– Да куплю я тебе пирожок, – завопил он, чувствуя, что она вот-вот «соскочит». – Дуй скорее на прослушку, я жду!

– Посмотрим, – уклончиво отозвалась Вика и нажала на кнопку отбоя. Ей не хотелось спорить, но мысль о том, что опять придётся куда-то тащиться, зачем-то нервничать, доставляла только раздражение. Ни в какой ВГИК ни на какое прослушивание она, конечно же, не собиралась. Хватит с неё этой московской суеты, погостевала – и будет…

Телефон в руке завибрировал, принимая новую смс-ку. Вероятно, Фунтик шлёт ей вдогонку заклинания приехать, устало предположила Вика. Однако это было сообщение от Антона. Вика несколько раз перечитала короткий текст, прежде чем до неё дошёл смысл написанного.

«Извини, Викуль. Ты классная, но я встретил другую девушку. Давай останемся друзьями. P.S. Мне очень жаль, что ты не поступила. Правда».

Это гнусное предательство, и – главное – то, что Антон так трусливо известил её в смс, не удосужившись даже позвонить, а не то что дождаться её возвращения, настолько ошеломило Вику, что несколько секунд она просто молча глотала ртом воздух. Это было подло, подло! Правду говорят: с глаз долой – из сердца вон… «Останемся друзьями…» Каков лицемер! Вика совсем уже было собралась перезвонить и высказать всё, что о нём думает, но вдруг сообразила, что Антон едва ли ответит. Он ведь и до этого сбрасывал её звонки, избегая объяснений… Только сейчас ей стал понятен его странноватый тон в последних разговорах. А теперь, чего доброго, ещё и в чёрный список её номер занесёт, чтобы она его больше не беспокоила и не мешала наслаждаться личным счастьем.

«Ну, погоди! – мысленно пригрозила ему Вика. – Вернусь домой – я тебе устрою райскую жизнь! Нельзя так со мной, я не какая-нибудь дешёвка… Неужели невозможно было расстаться по-человечески?»

Она представила, как приезжает обратно в Самару, вспомнила их с бабушкой тесную квартирку на Стара Загора (привет болгарскому городу-побратиму!), вообразила перед своими глазами красивое, чуть насмешливое лицо Антона… Ей сделалось тошно.

«Не хочу никаких разборок… – подумала она устало. – Бог ему судья».

Повинуясь внезапному наитию, Вика снова достала мобильный телефон и набрала номер Фунтика, сама не понимая, зачем это делает.

– Напомни, на какой станции метро находится ВГИК? – осведомилась она хмуро.

Первым человеком, с которым Вика столкнулась, едва войдя в здание под номером три на улице Вильгельма Пика, стал народный артист России Алексей Яковлевич Михальченко.

– Ой… здрасьте! – смущённо и растерянно выпалила она. Михальченко был любимым актёром её бабушки, да и сама Вика с детства обожала его старые роли: и простодушного владельца голубятни, и сурового коменданта общежития, и полярника с тремя детьми – родной дочкой и приёмными мальчиками… Поздоровалась она, скорее, автоматически, чем осознанно. Столько раз видела это лицо на экране, что воспринимала актёра уже как старого знакомого. Михальченко, однако, не удивился и не проигнорировал, как можно было бы ожидать, а бросил на неё внимательный добрый взгляд и отозвался:

– Здравствуй, дочка.

И таким теплом, таким искренним вниманием повеяло от этой незатейливой фразы, что Вика сглотнула ком в горле и долго ещё стояла на месте, провожая взглядом удаляющегося артиста. «Эх, надо было автограф попросить для бабушки…» – спохватилась она, но было уже поздно.

Разыскав Фунтика в пёстро-разношёрстной толпе абитуриентов и всё ещё находясь под впечатлением от встречи, Вика сразу же взбудоражено затараторила:

– Представляешь, кого я сейчас видела? Алексея Михальченко!

– Да ну? – Фунтик вытаращил глаза. – Ничего не говорил по поводу вступительных?

– А что он должен был говорить? – пожала плечами Вика.

– Ну, приехали! Он же себе курс в этом году набирает. – С этими словами добряк Фунтик сунул ей в руку беляш, памятуя о том, что девушка голодна.

– Михальченко? – Вика тоже округлила глаза. – Я понятия не имела… Значит, мы у него будем прослушиваться?

– У него, у него, – кивнул Фунтик, – ты прямо как с луны свалилась…

– Говорю же, я совсем не планировала поступать во ВГИК, – отозвалась Вика с набитым ртом, с наслаждением пережёвывая сомнительный беляш. – Это ты меня взбаламутил… Господи, какое же это счастье – наконец-то пожрать, ты не представляешь!

Но Фунтик её уже не слушал – взгляд его был устремлён куда-то за Викину спину. Она обернулась и обнаружила, что объектом его пристального внимания является сидящая в некотором отдалении на подоконнике девица – ничего себе, симпатичная, с ногами от ушей, голливудской улыбкой в сто двадцать зубов и отливающими золотом локонами.

– Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь, – насмешливо продекламировала Вика. – Прекрати на неё так таращиться, это уже неприлично…

– Ты что, – Фунтик с усилием оторвал взгляд от незнакомки и посмотрел на Вику, – не узнала? Это же Алла Югова, – он заговорщически понизил голос.

– Понятия не имею, кто это вообще такая.

– Темнота! – Фунтик закатил глаза. – Она снималась в сериале «Красота спасёт мир»!

– Потрясающе оригинальное название. – Вика страдальчески вздохнула. – Мой милый, я не смотрю сериалов, разве ты не знал? По моему скромному мнению, те, кто создают все эти отечественные мыльные оперы, – самозванцы от профессии.