Наталья Горская - Мальчики-мальчишки Страница 2

Но это было в ту далёкую эпоху, когда все мы были наивными детьми и горячо верили в то, что являемся гражданами самой лучшей страны в мире. Тогда все дети Советского Союза состояли в советских детских и молодёжных организациях и союзах, что само по себе было неплохо. Хотя сейчас многие наши сограждане и плюются при воспоминании о той поре и неистово накладывают на себя крестное знамение, уверяя всех в своей непричастности к подобным учреждениям. Принято считать, что тогда не было свободы. Может быть. Но её и сейчас нет. Сегодня многие люди по-прежнему несвободны, только не от государственного гнёта, а от гнёта проходимцев всех мастей и собственных дикости и дурости.

В первом классе нас принимали в октябрят – дружных ребят, которые «любят труд и уважают старших». Вот тогда к нам в класс и явился Слава Трубачёв, который был тогда уже пионером и собирался вступать в комсомол. Он деловито сказал, что мы являемся его подшефным классом, и приколол к нашим школьным пиджачкам и фартучкам звёздочки с портретом ангелоподобного хорошенького мальчика лет пяти-шести. После златокудрый юный бог на октябрятских звёздочках уступил место пионерскому значку и галстуку, а они, в свою очередь, – комсомольскому значку, на котором златокудрый мальчик превратился в лысого дяденьку.

Слава нам всем сразу понравился, потому что был обаятельным и, как сейчас сказали бы, харизматичным.

Он с детства проявлял задатки лидера: возился с нами, не жалея сил и времени, учил маршировать под аккомпанемент барабанного боя, организовал школьный хор, устраивал всевозможные праздники, готовил нас к первомайской и ноябрьской демонстрациям. Даже ставил для нас настоящие спектакли со своими однокашниками, где виртуозно играл главные роли! Если же брал роль второго плана, то в его исполнении она становилась ведущей.

Слава бесподобно играл в школьном спектакле по повести Гайдара «Военная тайна» Мальчиша-Кибальчиша, который не хотел, «чтоб буржуины пришли и забрали нас в своё проклятое буржуинство». Он не выдал Военной Тайны даже после страшной муки, а самим им, проклятым, было не догадаться, что за тайна такая. Обаятельно он сыграл и Мальчиша-Плохиша, вероломно предавшего мальчишей-малышей за бочку варенья да корзину печенья. И самого Главного Буржуина с толстым накладным животом и в шляпе-цилиндре. В этой роли он таращил глаза и, обхватив ладонью подбородок, искренно удивлялся: «Что же это такая за непонятная страна, в которой даже малыши знают Военную Тайну и так крепко держат своё твёрдое слово?» И давал команду трубить тревогу сигнальщикам и махать флагами махальщикам, потому что «будет у нас сейчас не лёгкий бой, а тяжёлая битва».

– И погиб Мальчиш-Кибальчиш… – со слезами произносила слова автора Ленка Ковалёва, председатель совета пионерской дружины нашей школы, а мы все рыдали в зрительном зале от горя и ещё больше ненавидели злобных пузатых буржуев.

Ещё Славик Трубачёв проводил в нашем классе политинформации по четвергам, где рассказывал об ужасах капиталистического мира:

– А вы знаете, дети, что в Нью-Йорке настолько высокая преступность, что вероятность быть застреленным на улице такая же, как во время оккупации в годы Второй мировой войны? – риторически спрашивал он.

– Ой, мамочки! – пугались мы, потому что нас учили не оставаться равнодушными к тому, что происходит в мире, и радовались, что у нас нет такой преступности и многих других кошмаров «продажного буржуазного мира».

Мы тогда ещё не знали, что совсем скоро наступит время, когда нам придётся шарахаться от собственной тени в подъезде, когда отравляющий любое существование страх станет основной эмоцией на постсоветском пространстве, потому что мы позаимствуем у Запада не только джинсы и тяжёлый рок, но и оголтелую преступность. Хорошо бы нам научиться заимствовать у других народов что-нибудь хорошее и полезное, а не только плохое и разрушительное: мы всегда сметаем всё без разбора, как заплесневелую колбасу с пустого прилавка сельмага. Только где этому можно научиться?..

Трубачёв бегал с нами, как с писаной торбой, доказывая всем, что его подшефные пионеры – самые лучшие. При этом он умудрялся оставаться шпаной, но ему всё сходило с рук опять-таки благодаря его безмерному обаянию и активной общественной работе. Правда, он был не таким, как нынешние отморозки, а напоминал, скорее, Мишку Квакина из «Тимура и его команды», ворующего яблоки из чужих садов, или обаятельного Остапа Бендера. Кто бы мог подумать, что эти герои окажутся невинными детьми при сопоставлении с сегодняшними аферистами и правонарушителями?

В шестом классе мы сами стали вожатыми у нового поколения октябрят, а наш Слава закончил школу. Мы упрашивали его остаться ради нас хотя бы на второй год, но в его аттестате не было даже «троек». Нам было грустно, а ему весело. Его манили неизведанные дали жизни.

Когда к концу 80-ых в Кремле решили, что наша страна идёт каким-то не таким, как надо, путём, а каким надо идти, тоже никто не смог внятно озвучить, то все мы пребывали некоторое время в растерянности и даже в шоке. Но юность пела нам в уши, что всё будет хорошо, и даже значительно лучше. Таково уж ее свойство!

Вдруг выяснилось, что наша Военная Тайна давно и выгодно продана буржуинам, а сказка про неё придумана только для нас, советских граждан, чтобы мы, не задумываясь, пошли за неё на плаху. Буржуи же все наши тайны и так знали лучше нас самих. Бесстрашный Мальчиш-Кибальчиш был объявлен пропагандистской мистификацией, а главным героем нового времени стал Мальчиш-Плохиш. Только его было уже не прельстить банкой варенья и коробкой печенья – подавай на продажу Родину, и главное, чтобы не продешевить. Совесть была объявлена главным преступлением и недостатком современной и продвинутой личности, поэтому все кибальчиши стали спешно перекрашиваться в плохишей. Началась эпоха перестраивания и перекраивания государства. СССР и всё, что с ним связано, было назвали «совком», и многие находили это весьма остроумным, хотя и ежу понятно, что при таком отношении к своему прошлому получишь соответствующее будущее.

В новой России пришли к власти те же, кто был у руля раньше. Только вместо того, чтобы «законы издавать добрые, человеческому естеству приличные; противоестественных же законов, а тем паче невнятных и к исполнению неудобных не публиковать», – дабы добропорядочные граждане общества могли беспрепятственно работать, зарабатывать, растить детей, получать радость от жизни и встречать старость в достатке, стали создавать условия для тех, кто испытывал непреодолимое желание уничтожать и разрушать чужие жизни и надежды. Они тут же занялись обустройством своего личного благополучия, беспощадно обвиняя своих предшественников в геноциде русского народа и заверяя нынешних избирателей в своей беззаветной любви к ним. Да, наверное, не родился ещё тот человек, который, находясь у распределения благ, забыл бы о себе, да и вообще на Руси казнокрадством давно уже никого не смутишь и не удивишь. Но так, чтобы забыть вообще обо всём на свете и зациклиться только на личном обогащении, чтобы позволить голове своей закружиться от вседозволенности и угореть от безнаказанности, – такого беспредела многострадальная Россия ещё не помнила!

Политические партии, коих появилось превеликое множество, стали больше походить на коммерческие конторы, над входом в которые можно было разместить сверкающую иллюминацией вывеску «Сделайте ваш бизнес, господа!» Попадание в любое правительство или около правительственное пространство стало расцениваться как поездка в элитный санаторий, после пребывания в котором человек набирал вес, обретал заметно округлившуюся фигуру, прописку в столице. Высокий оклад и солидный счёт в банке превратили его в довольное и сытое животное, совершенно невосприимчивое к чужим бедам и проблемам. Когда мозг трудится не на благо всего организма, а только на самого себя, то он начинает заплывать жиром, так что весь организм теряет ориентацию в пространстве.

Надо бы любому человеку, силой обстоятельств оказавшемуся у власти и получившему возможность распоряжаться жизнью миллионов себе подобных, вырабатывать хоть какой-то иммунитет против упоения привилегиями и утраты чувства реальности. Но чаще приходится наблюдать бессилие человека перед развращающим влиянием власти и потерю нравственных идеалов, отчего миллионы людей начинают казаться маленькими незначительными винтиками в бессмысленной суете, которая называется громким словом «государство». Власть тогда перестаёт восприниматься как работа, как профессия, требующая колоссальной ответственности за каждый свой поступок и слово. Она рассматривается как источник всевозможных привилегий и наслаждений, какие только доступны простому смертному. Вроде и был изначально человек честным и искренним в желании сделать что-то нужное и полезное для своих избирателей-земляков. Но, спустя пару-тройку лет, люди узнают, что всё это время он потратил только на то, чтобы обзавестись недвижимым имуществом в виде нескольких московских квартир и особняков, и движимым в виде нескольких иномарок и бойких любовниц, отсуживающих приличные алименты от солидной зарплаты госчиновника, состоящей из налогов обнищавших избирателей.