Владимир Дурягин - По дороге к Храму Страница 20

Он долго лежал на боку под соснами, рассматривая маячившие вдалеке рыбацкие лодки, изредка делая несколько глотков из горла, забыв про чипсы. Когда же посудина опустела, он швырнул её в воду. Бутылка не утонула, а стала, будто поплавок от удочки прыгать на волнах туда-сюда. В памяти всплыл Григорий, вот так же, будто поплавок, качавшийся на волнах между плавающих брёвен, не желавший исчезать в чёрной пучине.

– «Всё-таки почему?! Я хотел утонуть, но не получилось, а он не хотел, а…» – Размышлял пьяный Андрей. Он закурил, продолжая наблюдать за бутылкой. – Кажется, я и сейчас хочу того же. Иначе сюда бы не притащился… Пойду, пока никого нет. – Он выплюнул окурок и на непослушных ногах, спустился к воде. – Нет… лучше с причала. Забродить, хоть не надо».

Андрей вошел на покачивающуюся бону и протопал по досчатому настилу на самый её край. Скинув с себя пиджак, он неумело перекрестился, и тут с шумом раздались камыши, показывая нос большой рыбацкой лодки. Поскрипывая уключинами, к боне подгребал Рудольф, заядлый рыболов. Он широко улыбался, радуясь, что ещё на берегу ему удастся похвастать своим уловом.

– Привет трудящемуся народу! – Весело воскликнул он. – А чего ты тут без удочки?

– Вот, хотел утопиться, да ты помешал. – Тяжело вздохнув, ответил Андрей.

– Ну-у?! – На всю реку рассмеялся счастливый рыбак. – Так я отвернусь. Справляй свою нужду.

– Теперь не смогу. Пиджак, вон вывозил, надо замыть, да на заборе развесить.

– Вот это правильно. Утопиться всегда успеешь. Даже если реку повернут вспять. Гляди, каких я щурят на спиннинг взял! Девять штук. Возьми парочку, если желаешь.

– Куда мне? Пока варю, утро настанет, а там на работу. До следующего вечера… испортятся.

Присев на край боны, Андрей кое-как заполоскал пиджак, тщательно его отжал и пошел с Рудольфом в посёлок, без особого интереса слушая, каким образом щурята оказались у того в сумке.

Алёнку посадили за одну парту с Сергуней Никитиным, сыном лаборантки Светланы Петровны. Ещё в первом классе он засматривался на эту красивую девочку и пробовал делать всё, чтобы с ней подружиться. Но тогда она сидела со Славиком, не по возрасту фанатичным футболистом и забиякой, потому в открытую объясниться Сергуня не решался. Нынче, узнав, что Славик куда-то подевался, Сергуня попросил маму подсуетиться насчет его соседства по парте с Алёной Гурчевской, пообещав учиться только отлично. Мать на это улыбнулась, но поговорила с их учительницей и мечта Сергуни исполнилась – Алёнка теперь будет всегда рядом! На третий день занятий Алёнка предложила своему новому соседу по парте, после школы зайти всё-таки к Терёхиным и разузнать, куда же подевался Славик. Тот согласился с её предложением, хотя заранее догадывался, что в семье Терёхиных произошло что-то серьёзное, после чего мамы с детьми домой не возвращаются. У него отец тоже много пил и однажды исчез навсегда.

В конце дня, Андрей, привычно разогретый спиртным, курил на крыльце. Внезапно из-за калитки появились две детские фигурки. Напрягая зрение, он разглядел в них Алёнку и Сергуню, приближавшихся к нему.

– Н-ну, здравствуй, цветочек аленький. – Пробормотал он еле внятно. – Здравствуй…

Алёнка внимательно рассматривала красивое лицо Славкиного отца и размышляла, как бы ему доходчивее пояснить цель своего визита. Она слегка наклонила голову на бок и, поджав губы, сделала свои очаровательные ямочки на щеках.

– Дядя Андрей, а Славик ещё не приехал? – просто спросила она.

Андрей словно сквозь туман смотрел на детей, и ему показалось, что рядом с Алёнкой стоит его сын.

– А, это кто с тобой?..

– Это? Сергуня… Никитин, разве не видите? – она посмотрела на однокашника и улыбнулась. Её немного развеселило поведение дяди Андрея.

– А-а, Сергуня… – протянул тот, скривив в усмешке рот. – Уже Сергуня… Не успел уехать Славка – у неё уже Сергуня. Вся вылитая мамаша…

– Пошли, пьяный он. – Шепнул Алёнке однокашник.

– Сейчас. Дядя Андрей, а Славик больше не приедет? – последний раз спросила Алёнка.

Отвернув лицо к забору, тот неопределённо пожал плечами:

– Наверное, они меня бросили. Я остался один – сам себе господин…

Он уронил голову на грудь и шумно засопел. Когда дети были уже за калиткой, Андрей снова приподнял голову. В его пьяной душонке зародилось, что-то вроде ревности Алёнки к этому конопатому пацану.

– Ишь-ты! Изменщица проворная… – пробубнил он себе под нос и на четвереньках пополз к порогу. – Вся в мать… в… свою.

На другой день, за злоупотребление спиртных напитков в рабочее время, Андрея показательно уволили с работы, чтобы другим повадно не было. Это событие его немного встряхнуло. Утром, едва оторвав голову от подушки, он нагрел воды, намылил щетину на лице и стал осторожно соскребать её со щёк. Руки дрожали, бритьё не получалось. Он побрил половину лица и нервно швырнул станок об стол, вытерся заскорузлым полотенцем и быстро оделся. На пути в палатку (в такую рань!), он никак не ожидал встретить Антонину. Она шла ему на встречу, и отвернуть было некуда – в этом месте по обе стороны улицы тянулся длинный заборчик. Как и тогда, зимой, они остановились друг против друга. Но теперь было ещё не очень холодно, и торопиться было тоже не куда. Андрей почувствовал, как знакомые мурашки пробежали у него по спине. Он, ей просто, молча, кивнул и хотел пройти мимо, но не смог. Её глаза смотрели на него с какой-то укоризненной жалостью.

– Спешишь сделать прибыль торгашам? – спросила Антонина. – Совсем ты себя распустил. Жена с сыном ушли! С работы выгнали… Посмотри на кого стал похож. Ты себя в зеркале-то видел? А какой парень был! Эх ты!.. Совсем, ведь спился. Пропадешь. – Антонина выразительно выговаривала ему это, будто пионервожатая закоренелому двоечнику, и Андрею от этой выволочки стало легко и даже немного весело. Он вскинул на неё глаза и их взгляды встретились.

– Кабы с тобой жил, не пил бы. – Сказал он, словно выстрелил и смущённо опустил голову. Они немного помолчали. Нарушила молчание Антонина.

– Ты, знаешь? Сегодня по Григорию девятый год, как…

– Девятый уже?! – Удивленно переспросил Андрей. – А будто вчера… – Чуть не сказав «он его», Андрей закашлялся.

– Да, девятый. И я думаю, меня никто бы теперь не осудил за новое замужество. Только мне алкаши не нужны. Сам понимаешь.

– А я… закодируюсь! – С иронией воскликнул он.

– Заходи сегодня… помянуть.

– Угу.

– Ну, ладно, ступай к своим драгоценным торгашам.

– Так, я… за куревом. Папиросы кончились. – Оправдываясь, сказал он.

Антонина на это ему ничего не ответила и пошла дальше по своим делам. Андрей зашёл в палатку, поглядывая через грязное стекло на удалявшуюся Антонину. Он достал деньги, отвесил поклон маленькому окошечку и услышал голос продавщицы:

– Большую, или маленькую?

– Не какую! – Сердито ответил он. – «Беломора» мне две пачки и… всё!

– А нету «Беломора»! – Развела руками продавщица.

– Как это? Всегда был, а теперь нету?!

Андрей купил две пачки сигарет. В его руке они казались такими непривычно маленькими, что он, глядя на них, сплюнул и крепко выругался в адрес обуревшей продавщицы.

На пути к дому, он несколько раз останавливался, оглядываясь на то место, где встретился с Антониной и потряхивал головой, сомневаясь, уж не приснилось ли ему всё это.

Вода в чайнике была ещё горячей. Он приготовил бритвенные принадлежности, поставил перед собой зеркальце и, глянув в него, ужаснулся: одна половина лица была кое-как побрита, а на другой ёжиком топорщилась щетина!

– И такая рожа лица говорила с нею?! Боже мой! Да это же натуральное дно… – Возбуждённо и самокритично рассуждал Андрей, держа обеими руками станок и упорно соскребая щетину со щёк. Он, хотя и с несколькими перекурами, но выбрился гладко. Ему показалось, что за этим занятием провёл уже полдня и, вбежав в спальню, посмотрел на будильник. Тот, стоял на комоде, не помня хозяйской руки. Он включил телевизор, покрытый толстым слоем пыли и на туманном экране, в нижнем углу, рассмотрел цифры: девять двадцать. Теперь он принялся разыскивать свои ручные часы. Перевернув всё в доме вверх тормашками, нашёл их в наволочке подушки, поставил точное время и присев на табурет, устало выдохнул из себя остатки перегара. В данный момент Андрей не помнил, по какому поводу его пригласила Антонина, а помнил лишь, что он должен быть у неё в полдень и чувствовал предстоящий поворот в своей судьбе.

Переодевшись в чистую одежду, он себя чувствовал как-то неловко, настолько привык за последние прожитые в винном угаре годы к замызганной рабоче – повседневной форме.

– Едешь куда? – спрашивали его встречные знакомые.

– Не как маманю навестить собрался?

– Ты, случаем не в город? Забежал бы…

– «Откуда же вас сегодня повылазило?!» – Нервно думал Андрей, каждому чего-нибудь соврав. За Тониной калиткой, опять же, как на грех, стояла её соседка, и Андрей, кивнув ей, протопал мимо, но вдогонку услышал: