Александр Овчаренко - Сказки тридевятого округа Страница 21

– Жаль! А я так хотел попробовать, как твой дядя готовит плов.

– Сожалею, но Вам, господин, придётся подождать завтрашнего дня. Впрочем, он уже наступил. Могу ли я предложить Вам чай?

– С удовольствием, а если у тебя вместо кружки найдётся вторая пиала – я буду просто счастлив.

– Найдётся! – улыбнулась девушка и подобно фокуснику неуловимым жестом достала из-под стола расписанную красными маками пиалу.

Они пили чай и неспешно вели беседу – обо всём. Иногда он замолкал, и тогда Юлдуз заботливо подливала ему в пиалу чай. После очередной порции душистого чая Али с удивлением увидел в окно, как на горизонте забрезжила розовая полоска рассвета.

В эту ночь он так и не зашёл к себе в номер. Дождавшись окончания дежурства, он проводил девушку в противоположное крыло гостиницы, где проживали холостые и незамужние сотрудники «объекта», и лишь только после этого отправился на службу в банк. День обещал быть хлопотным – в банк уже начали завозить оборудование.

Неожиданно, без предварительного уведомления, в «Тридевятое царство» прибыл будущий начальник службы безопасности банка Лев Гуров. Это была инициатива Высшего совета.

Узнав об этом, Пётр Алексеевич даже крякнул от досады. Заявку на начальника службы безопасности он не посылал специально, надеясь утвердить в этой должности Соловья-Разбойника, которого Малюта Скуратов рекомендовал как специалиста по работе в странах с нестабильной криминальной обстановкой. Однако Высший совет решил иначе, и изменить что-либо в создавшейся ситуации Романов не мог.

Лев Иванович Гуров оказался полковником милиции в отставке, с большим опытом по раскрытию самых запутанных преступлений. Его хорошо знали и уважали по обе стороны баррикад – и те, кто составлял основу криминального мира, и те, кто с этим миром боролся.

– Всё, что ни делается, к лучшему! – заключил Романов, ознакомившись с личным делом Гурова. – Можно сказать, что нам повезло! Могли прислать бывшего кадровика или сотрудника ГАИ, а из них начальник СБ, как из собачьего хвоста сито!

Присутствующий при этом Малюта Скуратов пожевал губами, почесал в затылке, а потом спросил:

– Пётр Алексеевич! А может, пристроим Соловья на должность инспектора по связям с общественностью?

– Ты что, Малюта! – опешил Романов. – После вчерашней медовухи ещё не протрезвел? Ты представляешь, как он будет с представителями прессы общаться?

– А что такого, царь-батюшка? На лицо Соловей-разбойник, конечно, не Варвара-Краса, но если его постричь малость, приодеть и передние зубы вставить, то к людям его выпустить будет не стыдно.

– Не во внешней привлекательности дело, – поморщился начальник строительства. – Он ведь у тебя не художественным свистом занимается, а, так сказать, его «боевым» применением. Ну а как начнут представители «жёлтой» прессы ему неудобные вопросы задавать, или какой-нибудь правдолюб найдётся и как пиявка пристанет к нему со своей правдой, что тогда? Соловей – парень горячий, и вторую часть своего имени носит не зря: свистнет в четыре пальца и снесёт представителей «четвертой власти» вместе с пресс-центром к едрёной Фене! Мне порой самому так поступить хочется, но нельзя, пойми, Малюта, нельзя! Одно дело, когда он так с криминальным элементом обходился, и совсем другое, когда «боевой свист» применяется в мирной обстановке.

Долго они так судили и рядили, пока не сошлись на предложении о создании подразделения физической защиты «объекта» на случай форс-мажорных обстоятельств.

– Тридцать витязей во главе с дядькой Черномором, которые у нас по ночам дозор несут – это, конечно, сила, – задумчиво произнёс Пётр, – но по большому счету витязи – это патрульная служба для пресечения проникновения за периметр и для задержания отдельных нарушителей, а в современном бою они малоэффективны. Давай-ка наберём десятка полтора боевых магов, а Соловья-разбойника поставим над ними старшим. Подчинятся он будет напрямую тебе, Малюта, – предложил Романов.

– Зело своевременное решение, – привычно поддакнул Скуратов. – А то криминал совсем распоясался! Того и гляди к нам в «Тридевятое царство» нагрянет.

Глава 7

Там на неведомых дорожках…

(Продолжение)

День не заладился с самого утра. Проснулся Павка в постели один – это был верный признак того, что Русалочка на него сердится.

– Ты опять не пошёл с рыбаками в море! – встретила она его упрёком, как только он вошёл в маленькую, но чистую кухню.

– Не пошёл, – согласился Павка и глотнул морса прямо из кувшина. – Не пошёл, потому как в море от меня пользы мало. Не рыбак я, понимаешь, не рыбак! Не моё это!

– Я понимаю, – печально вздохнула Русалочка, перебирая крупу. – Торговать в лавке у старого Мейхиса для тебя зазорно…

– Я воин, а не торгаш! – резко перебил девушку Павка. – И нечего из меня нэпмана делать!

– Да-да я знаю, – поспешно согласилась Русалочка. – Ты воин! Ты не столяр, не рыбак, не печник, не лавочник, не пекарь – ты воин. Однако позволь заметить тебе, дорогой, что в нашем квартале принято работать, к какому бы сословию ты ни принадлежал. Если ты воин, то тогда найди работу, достойную тебя, а не сиди целый день в трактире за кружкой пива.

– Разве я много пью? – обиделся Павка.

– Нет Пауль, ты пьёшь не больше, чем другие мужчины нашего квартала, но ты пьёшь один. Ты целый день сидишь в трактире в одиночестве, и к твоему столику могут присесть разве, что две девицы – Грусть и Тоска! Я знаю, ты грустишь по родному краю и тоскуешь о потерянных в битвах товарищах, но всему есть мера! Нельзя бесконечно лить слёзы о прошлом. У тебя теперь семья, и надо думать, как заработать свой кусок хлеба. Я мечтала, что ты будешь ходить вместе со всеми мужчинами в море, а я буду заниматься домашним хозяйством и терпеливо ждать тебя возле очага, как делают все замужние женщины нашего квартала.

– Ты хочешь, чтобы я ушёл? – напрямую спросил её Корчагин, и уголок его рта задёргался в нервном тике.

– Нет, милый, не хочу! – прильнула к нему Русалочка. – Я слишком долго тебя ждала, чтобы вот так легко взять и отдать тебя ветру странствий. Я люблю тебя и кроме своей любви дать тебе ничего больше не могу, но я ещё хочу и гордится тобой. Я хочу, чтобы, когда я шла на рынок или в лавку, женщины не шептали у меня за спиной: «Вон пошла несчастная Русалочка – жена Странного Пауля, Пауля-Бездельника»!

– А они уже об этом шепчут? – скривил губы Павка.

– О нас с тобой в квартале много чего говорят, – ушла от прямого ответа Русалочка. – Я не хочу давать им очередной повод для сплетен.

– Успокойся, – обнял девушку за плечи Павка. – У меня есть кое-какие сбережения, да и как ветерану классовых битв мне положено небольшое пособие – нам с тобой хватит.

Русалочка хотела было возразить, но в дверь неожиданно громко постучали.

– Не заперто, – ответила на стук Русалочка и отстранилась от Павки. Дверь распахнулась, и в дом вошёл Охотник Хайнц.

– Доброго дня вам, хозяева, – поздоровался огромный как медведь Хайнц и снял с головы меховой треух. – Вчера волки задрали единственную корову у Долговязой Бетти.

– Ах, какое горе! – всплеснула руками Русалочка. – У Бетти двое детей – Кудряшка Эльза и Крошка Кай. Как же они теперь будут без молока обходиться?

– Да, незадача! – пробасил Хайнц и почесал у себя в затылке. – Прямо в хлеву и задрали. Совсем осмелел зверь! Мы тут с охотниками посоветовались и решили, не дожидаясь первого снега, устроит отстрел хищников. Нужны загонщики, пойдёшь, Пауль?

– Пойду! – оживился Корчагин. – Оружие дадите?

– Трещотку, – улыбнулся Хайнц. – Ружей у нас совсем мало и они только у промысловых охотников. Ну, так как? Пойдёшь?

– Пойдёт! Обязательно пойдёт! – заверила охотника Русалочка.

– Ну, тогда до встречи, – покосился на Корчагина Охотник. Ему явно не понравилось, что за Павла решала женщина. – Сбор завтра на рассвете возле старой мельницы.

После ухода Охотника Корчагин опять загрустил.

– Неужели ты боишься волков? – удивилась девушка.

– Ещё три месяца назад наш эскадрон лавой шёл на вражеские пулемёты, – усмехнулся бывший будённовец. – А здесь какие-то волки!

– Тогда почему я вижу грусть на твоём лице? – спросила проницательная Русалочка.

– Представляю завтрашний день: я – Павка Корчагин, кавалерист и рубака, трижды раненный в боях, стою в цепи, как необстрелянный новичок, и в руках у меня трещотка.

– Ну если только в этом дело, то этой беде я могу помочь, – многозначительно произнесла девушка и по лесенке забралась на чердак, где хранились старые вещи.

Через четверть часа, чихая и отплёвываясь от пыли, Русалочка спустилась с чердака, и в руке у неё был продолговатый предмет, завёрнутый в кусок старой парусины.

– Это тебе! – протянула Павке свёрток девушка. Бывший ветеран классовых сражений осторожно принял свёрток и торопливо содрал с него пыльную парусину. Внутри свёртка оказался широкий кожаный ремень с металлической пряжкой, на котором болтался настоящий офицерский кортик. Павел вынул кортик из потёртых ножен, и на отполированном до зеркального блеска клинке весело заиграл солнечный луч.