Федор Московцев - Он украл мои сны Страница 22

– Ты правда подаришь мне домен и поможешь с сайтом? – спросила Таня.

Он ответил, что сделает всё от него зависящее и заплатит за рекламу, она принялась рассказывать разные светские сплетни, он рассеянно слушал. Он интересовался только женщинами и не понимал, зачем следить за жизнью каких-то абстрактных знаменитостей, которых нельзя оприходовать. И, дождавшись, пока она выговорится, принялся развивать свою тему:

– Экономика и учет – это единственная проблема, которую не может контролировать моё эго. Может, кому-то по душе этот стерильный мир формул, но не мне. Сейчас время широких замыслов и крылатых надежд, и я хочу, разделавшись с проблемными долгами, спокойно претворить в жизнь кое-какие идеи. К сожалению, выручка с вексельного проекта ушла на текущие расходы, и сейчас у меня два варианта: взять в банке кредит под разумный процент… либо повернуться к кредиторам задом, к себе передом… и уехать куда-нибудь где меня никто не знает.

Таня попыталась изложить контр-аргументы:

– …насколько я понимаю, этот бюджетоемкий проект с туманным будущим… Ты спускаешь заработанные на Экссоне деньги, и неизвестно, как дело пойдёт дальше. Вот Ренат…

И она в мягкой форме изложила то, что Ренат говорил насчет аптек. Андрей подозрительно посмотрел на неё. Он доверял Ренату, работавшему так, будто дом строит – основательно, постепенно, кирпич за кирпичом. Но когда его слова пересказывает Таня…

Андрей фыркнул:

– Он меня критикует… Но сам при этом он не сочится идеями, чтоʹ нужно делать и куда двигаться. Я не воспринимаю критику Рената в принципе, эта критика – рассуждения евнухов о любви: сам Ренат ни одного дела в жизни не создал, умеет только подчиняться, выполнять чужую волю. Чтобы в чем-то понимать, нужно самому этим заниматься.

Таня попыталась возразить:

– Но это неразумно…

– Пусть Ренат называет меня как хочет! – перебил Андрей. – Ему ли, пигмею, понять настоящего бизнесмена, человека с большим горизонтом!

– Он хочет как лучше!

Андрей на секунду помрачнел, затем сказал:

– А ты что, его защищаешь?!

Она отвела взгляд.

– Таня! – требовательно сказал он.

– Что? – она снова смотрела ему в глаза тем особенным взглядом, которому он верил.

– Что происходит? Почему ты не хочешь заниматься со мной любовью?

– Просто вчера я много выпила и мне было плохо.

– Да, но если сейчас мы отправимся в гостиницу, у тебя опять найдется причина. Или ты хочешь сказать, что мы, как раньше, сольемся в экстазе прямо у двери?!

– Сегодня у меня недомогание… по женской части, – соврала она, всё так же глядя ему в глаза, собственно как он сам учил её говорить неправду так, чтобы тебе поверили.

– Можно в устной форме, ЛОР-часть у тебя в порядке, – сказал он раздраженно, не надеясь уже ни на что, и видя, что она уже приняла решение и не отступит.

Она посмотрела на него укоряющим взглядом.

– Будем считать, что ты ничего не говорил, а я ничего не слышала. И мы не будем практиковать простоту нравов.

– Раньше ты практиковала, еще как!

– Я не против орального секса, я против этих мерзких речевых оборотов!

– А я против твоего динамо! – сорвался на крик Андрей. – Объясни мне, что происходит! Что с тобой? Нашла себе нового парня?

Закусив удила, он наговорил ей много резких слов, после которых интим исключен был полностью. Он терялся в догадках, в чем дело: ничего не изменилось, но теперь всё по-другому. А вести конструктивный диалог не мог физически – настолько Таня возбуждала его, такая сочная, сексуальная, настоящая бандитка любви.

Проводив её домой, он какое-то время продумывал следующее, завтрашнее свидание с ней, он чувствовал, что сможет отвоевать своё сокровище… но по итогам раздумий позвонил в прокат автомобилей, с которым у него был договор, и попросил подогнать к своему подъезду Форд Мондео. А когда водитель пригнал машину, Андрей погрузил в неё вещи, и, выехав из города по Третьей Продольной, повернул на Саратов. Конечной целью путешествия была Казань.

Глава 32

В Казани основным клиентом Совинкома на протяжении вот уже ряда лет оставалась больница номер шесть, главный врач которой, Азимов Фоат Юнусович, поначалу закупал на Совинкоме без конкурса, а когда законодатели приперли со своими нововведениями и обязали территориальные департаменты здравоохранения устраивать открытые конкурсы по закупке расходных материалов, он сам договаривался в нужных инстанциях, и от Андрея требовался лишь договор, спецификация и счет. И конечно же, последующая отгрузка и своевременный привоз комиссионных (Азимов брал 25 % – не для себя одного, он работал в команде, как во всех других местах). Это был идеальный клиент, такой же как Халанский, главврач волгоградского кардиоцентра. К тому же, веселый и компанейский, и что очень важно, без двойного дна. Если говорил «да», то на него можно было надеяться и рассчитывать продажи на год вперед. В других местах с этим обстояло гораздо хуже – главврачи катали вату, размазывали кашу по стене, мялись как девочки и не могли дать точный ответ, а если обещали, то запросто могли подвести и отдать заявку другим поставщикам.

Андрей одно время пытался наладить поставки дорогостоящего оборудования, но Азимов сразу осадил: «Каждый сверчок должен знать свой шесток». То есть он не перебивал мазу другим своим партнерам, с которыми у него сложились отношения, но и сохранял за Совинкомом существующую делянку.

Изначально в шестую больницу Андрей попал благодаря Вере Ильиничне Галишниковой и Ноне Ильиничне Галимулиной, соответственно главврачу и начмеду Республиканского роддома. У их сотрудницы муж работал в кардиохирургическом отделении шестерки, и эта женщина свела Андрея с заведующим кардиохирургии, а тот вывел на главврача. Поначалу Азимову было непонятно, почему он должен работать с какой-то волгоградской фирмой, не помогло и вмешательство представителей Johnson & Johnson, приезжавших специально в Казань и рекомендовавших компанию Совинком как их официального дистрибьютора по Югу России. Азимов упорно не хотел отказываться от своих поставщиков и заказывал только те позиции, от поставок которых эти фирмы отказывались.

Ситуацию удалось переломить зимой 2000–2001 года, когда Андрей предложил Азимову оплатить новогоднюю поездку в Финляндию (причем не одному ему, а всей его семье). Тот согласился, Андрей оплатил путевки, но в назначенный день туристы не появились в Петербурге (отправление было из Питера, автобус отправлялся от Площади Восстания). Азимов позвонил в последнюю минуту и сообщил, что не сможет поехать по семейным обстоятельствам. А в первых рабочих днях января сделал первую серьезную заявку на продукцию Johnson & Johnson. Впоследствии он признался, что принял решение насчет Совинкома после того, как Андрей не морщась непринужденно оплатил новогоднюю поездку и совершенно спокойно отреагировал на то, что никто не поехал а об отказе от поездки было сообщено тогда, когда уже невозможно было вернуть с турфирмы потраченные деньги.

По договоренности с Галишниковой и Галимулиной Андрей выплачивал им комиссионные не только с закупок по их больнице, но также процент с продаж Совинкома по тем больницам, где они изначально договаривались с главврачами или другими ответственными лицами. Так например, с начмедом РКБ № 3 (так называемая «обкомовская больница») познакомила Галишникова, и Андрей честно выплачивал ей и Галимулиной 5 % со всех оборотов Совинкома по этому клиенту (они всегда работали в паре и все доходы делили пополам). Так же и по остальным клиентам.

Но по больнице номер шесть ситуация обстояла немного иначе. Если у других клиентов продажи пошли благодаря договоренностям «барышень» (так на Джонсоне называли неразлучных Галишникову и Галимулину), то в шестерке наоборот – не благодаря, а скорее вопреки. Знакомство с рядовым доктором из кардиохирургического отделения ничего не дало и никак не подтолкнуло Азимова к решению закупать на Совинкоме. Андрей неоднократно встречался с ним по звонку из московского представительства Johnson & Johnson, в том числе в компании сотрудников Джонсона, и даже это не помогло. А решающее значение имел тот самый новогодний подарок. Между первым визитом в шестерку и первой крупной заявкой прошел почти год и серьезная работа, в которой «барышни» никакого участия не принимали. Больше того, выяснилось следующее обстоятельство: они находились с Азимовым в некоторой конфронтации, которая со временем только усилилась – сначала в какой-то степени из зависти (Азимов единолично распоряжался бюджетом своего учреждения, а они потеряли контроль над собственным финансированием: если раньше они свободно тратили больничные деньги и сами решали, у каких поставщиков закупать, то с течением времени у них отняли такую возможность и передали бюджет РКБ различным структурам, через которые чиновники Минздрава осваивали бюджетные деньги – КМИЗ, Татхимфармпрепараты, и так далее. Андрей по-прежнему платил барышням 10–15 % со всех продаж, шедших на РКБ через указанные структуры, хотя мог уже этого не делать, так как они, один раз познакомив руководством данных организаций, отошли в сторону и дальше он рулил сам). В дальнейшем выяснились другие причины неприязни, в частности то, что в начале 2003 года Галимуллина была назначена заместителем министра здравоохранения РТ по «вопросам родовспоможения и детства», а Азимов прочил на эту должность свою креатуру.