Марина Болдова - Курсистки Страница 24

Странно, но, кажется, ее ложь удалась. В плане помощи самой себе. Она словно себя закодировала, поставила себе программу. И сама стала верить, что он ей брат. Или там внучатый брат, Ксюша не знала, как правильно. Отгородившись от Клима хотя бы и таким способом, она думала, что не будет теперь времени, бесполезно потраченного на несбыточные мечты. Ан, нет! Остался еще вечер, когда все стихало, и ночь с мятущимися снами. И просыпалась она все также, с его образом в памяти, который начинал медленно таять, как только она открывала глаза.

Она услышала мягкий щелчок закрываемой входной двери. "Соня вернулась. Господи, только бы все было хорошо!".

Они с Викой столкнулись в дверях Сониной комнаты. Соня сидела на кровати и смотрела куда – то в угол.

– Две сироты на сорок квадратных метров наших апартаментов – это круто, – произнесла она скучно.

– Сонь, ты о чем? – присела на край кровати Ксюша.

– Отец умер, да? – Вика утвердительно наклонила голову. Она поняла это сразу.

– Да. У него, оказывается, был рак. А он мне ничего не говорил. А теперь он умер. В Америке.

– Почему в Америке? – не поняла Ксюша.

– Потому, что он там лечился. И не вылечился. А теперь я одна.

– А няня? – вспомнила Вика.

– Няню похоронили еще в прошлом году, – голос Сони дрогнул.

Вдруг она вскочила и бросилась к окну. Ксюша и Вика встали за ней. Около ворот молодой человек разговаривал с Гордеем. Он все время оглядывался назад, словно высматривая кого – то.

– Соня, это кто?

– Это – мой будущий муж, – уверенно произнесла та в ответ, – Я не знаю когда, но мы поженимся.

Вика слегка толкнула Ксюшу, которая хотела было спросить что – то еще. Она была уверена, что Соня придумала такой ответ на ходу, только бы от нее отстали.

А Саша все поглядывал на окна, пытаясь вычислить комнату Сони. Он бы увез ее отсюда прямо сейчас. Только бы она согласилась. Но, он понимал, что нужно дать ей время, чтобы она могла принять решение сама. Он все про нее знал. В последний вечер перед отъездом отец Сони рассказал им с матерью, как Соня оказалась в этой закрытой школе. И то, какой она была. Саша смотрел на фотографию девушки, стоящую на комоде прямо перед его глазами и не верил. Только после того, как Риттер, вздохнув, выдавил из себя: "Это, конечно, не тюрьма, но правила там жесткие", Саша понял, что на самом деле все серьезно. И этот ангел с фотографии действительно еще чуть – чуть и мог стать убийцей. А теперь он не мыслит себя без нее. Какой бы она ни была. Он готов ее ждать, ведь ей всего шестнадцать. Он готов ее увезти в Штаты и готов остаться в России, как она захочет. Но он должен дать ей возможность принять его, как самого близкого ей человека.

Часть 3. 1999 год.

Глава 1

Он так для себя и не решил: винить Марго за то, что она сотворила с его дочерью в его отсутствие или выписать ей благодарственную премию в указанном ею размере.

Контракт с австралийской фирмой был продлен по слезной просьбе владельца до середины девяносто девятого года, и Семен Ляшенко едва успел вернуться к выпускному балу Ксюши. Кинув чемодан, не застав дома жены своей Марго, он бегом побежал в тот лицей, в который сам же и определил дочь. Его встретила недоумевающая директриса и с ходу выдала информацию, что Ксюша у них проучилась всего месяц. "Она учится в школе Агнессы Бауман", – сказала педагогиня с легким презрением, не сумев скрыть своего отношения к известному в узких кругах заведению. "Какая еще Агнесса?" – тупо спросил Семен Ляшенко, опешив от неожиданности. "Эта школа для…гм…трудных девочек", – процедила директриса, пытливо заглядывая ему в лицо. Она и не предполагала, что отец Ксении может быть не в курсе, где его дочь. Видимо, мачеха провернула дело тихо, подделав его подпись на разрешительных документах. Пахло скандалом, и Мамзель (кличка закрепилась за ней с легкой руки той же Ксюши) жадно ждала продолжения. Но, Семен Ляшенко вежливо попрощался и отправился домой.

Конечно же, он мог предположить, что Марго будет ему изменять в его отсутствие. Но, что она поселит своего любовника, явного альфонса, в его доме – это было выше его понимания. Он только показал ему на дверь и парень, суетливо распихивая по карманам мелочи, вроде пейджера последней модели и ключей от автомобиля, уже нетерпеливо поглядывал на дверь: успеть бы смыться до вспышки гнева папика, так он окрестил мужа своей любовницы. Что ж, жилось ему с ней неплохо, шмоток он с нее стряс целый гардероб, к тому же пусть не новая, но БМВ – тоже машина.

– Что ты сделала с моим ребенком? – угрожающе спросил Семен, как только за молодцем захлопнулась дверь.

– Ты мне еще "спасибо" скажешь, – Марго выпустила струю дыма от сигареты в сторону форточки.

– Рассказывай.

– Ксения безобразно вела себя, хамила учителям, мне. Эта школа – единственное, что могло ей помочь.

– Почему ты скрывала? И как тебе удалось сделать так, что мне все два года врала собственная дочь?

– А что я должна была делать? Сказать тебе, что отправляю твое ненаглядное дитя в исправительное учреждение? А Ксюха молодец! Не ожидала от нее! Значит, она сама тебе звонила и докладывала, что учится в лицее? – Марго удивленно – одобрительно покачала головой, – Не так уж там видимо плохо!

– Ладно, с Ксюшей я сам как – нибудь разберусь. Почему ты сказала, что эта школа – исправительное учреждение? – в голосе Ляшенко опять появились угрожающие нотки.

– Да, так и есть. Только очень высокого класса. Ты погоди на меня бочку катить, Семен. Ксюха твоя там получила великолепное образование. Такого в городе нигде не получить! Языки, математика ее любимая по индивидуальному курсу, этикет, танцы, спорт. Конечно, это стоило денег!

– Ты ее навещала? – голос Семена дрогнул.

– Видишь ли…одно из условий – никаких визитов. Школа закрытая, пойми. Девочки там из приличных семей, только…

– Что только? – Ляшенко почему – то испугался.

– Ну, знаешь…В семьях, где деньги – соблазны и все такое. Много доступно, раннее созревание, опять-таки.

– Ты хочешь сказать, что моя дочь там среди малолетних проституток и наркоманок?! Это ты пытаешься донести до моего сознания?!

– Да она сама чуть не стала такой! От нее слово нормального нельзя было услышать! Сплошное хамство!

– Ладно, – вдруг "остыл" Семен, – Адрес школы говори.

– Это за городом. По трассе на Ульяновск. Если бы вернулся через неделю, она была бы уже дома. Тридцатого там выпуск.

– Хорошо. Я вернусь с дочерью, и мы с тобой поговорим о разводе. Все, даже не возражай, – Ляшенко бросил на жену брезгливый взгляд и вышел.

Только в машине он понял, как перенервничал. Стараясь успокоится, он положил руки на руль и несколько раз глубоко вздохнул. Конечно, Ксюша не была ангелом. Но Семен всегда знал, что у его дочери хватит разума, чтобы не съехать с катушек. К тому же, он, как отец, видел в ней обделенного материнской любовью и пытающегося выжить без этой любви ребенка.

Глава 2

Она никуда из школы не ушла. Зинаида, узнавшая, что Вика задумала, тут же мобилизовала на уговоры партнера Викиного отца Владимира Лунева. Тот и рта не дал раскрыть Вике, сунув ей под нос бумагу: учение оплачено по окончании школы. Будь добра, выполнить волю отца. – А, что потом? – спросила она, не рассчитывая на ответ. Но Лунев – старший ответил. Оказывается, за нее все решено. Не нужно заботиться о своем будущем, не нужно ни о чем думать, потому, что есть кому подумать за нее. Она теперь на попечении Луневых.

…Дядю Володю Вика любила. Но его жена вызывала в ней сложное чувство: с одной стороны, Вике нравилось, что та всегда разговаривает с ней, точно со взрослой, отрывистыми фразами иногда ставя ее в тупик. Вроде, обидеться бы, ведь как бы обозвала недоумком, но Вика понимала, что именно недоумок она и есть. По крайней мере, в данной, обсуждаемой ситуации. Так умела в двух словах объяснить ей тетя Света. Впрочем, тетей Светой называть она себя не разрешала, только Светланой. Но, что не нравилось в Светлане – это ее отношение к сыну. Ванька был рожден ею в тот же год, что и родилась Вика. Но, Вика не могла долго общаться с этим «ботаником», потому, как тема для разговоров у него была одна: учеба. Как удалось матери забить подростку голову только книжной премудростью, Вика не знала. Ванька из – за отсутствия свободного времени не гулял во дворе, и, что от него хочет Вика, не понимал. А Вика хотела его показать своим подружкам: к четырнадцати годам он накачал мускулатуру, занимаясь в спортзале регулярно и с удовольствием. Такой красивой фигуры не имел ни один из Викиных знакомых. Девчонки обзавидовались бы, знай, что этот красавчик – Викин друг. Но, затащить Ваньку на тусовку в конце двора ей не удавалось: он все время куда – то спешил: то в физическую школу при Университете, то в спортзал.

Имея свободу, выписываемую матерью в полной мере (дома дочь ей только мешала), Вика школу посещала, но жила в основном жизнью двора. И ей это нравилось…