Феликс Шведовский - По миру с барабаном. Дневник буддийского монаха Страница 24

Потом нашли улицу, на которой Нитирэн проповедовал прохожим, когда люди, испугавшись гнева властей, перестали к нему приходить. Раньше это было самое оживленное место, а сейчас – тихая улочка.

Подъехали к месту, где пытались казнить Нитирэна. Сейчас это гора, тогда был берег моря – и головы казненных уносил морской отлив. На горе увидели Ступу Мира, построенную Ниппондзан Мёходзи. Нитирэн назвал это место Светом Спокойного Исчезновения. Хотя благодаря чуду казнь не состоялась, Нитирэн все равно считал, что здесь он отдал свою жизнь. Когда палач занес меч, великий святой воскликнул: «Как я счастлив!». Он испытывал самую большую радость оттого, что у него была возможность сделать Лотосовой сутре подношение своей жизнью…

19 октября 1994 г. Побывали у гигантской статуи Будды Амиды в Камакуре. Сергей спросил Тэрасаву-сэнсэя, почему Будда, принявший позу для медитации, сидит не прямо. Сэнсэй ответил: «Он слегка наклонился, чтобы смотреть на людей. У этой статуи одно из самых добрых лиц».

Многие туристы просили разрешения сфотографироваться с нами. Начало надоедать. Но Сэнсэй сказал: «Почему нет? Это будет подношением им». Действительно, стыдно отказываться, если вспомнить, что само наше пребывание в Японии – невосполнимый наш долг перед Учителем.

Идем, ударяя в барабаны, к пещере, где в заточении держали последователей Нитирэна, когда он находился в ссылке на острове Садо. Нитирэн писал им: «Вы должны радоваться, ибо практикуете Лотосовую сутру не только ртом и сердцем, но и телом, находясь в заточении из-за нее». Теперь возле пещеры – храм.

У Нитирэна и его учеников были трогательные отношения. Одному из узников принесли передачу – апельсин. Он отложил его со словами: «При встрече сделаю Учителю подношение. Учитель любит апельсины»…

Неподалеку – чайтья с прахом Нитирэна. В храме возле чайтьи стоит одна из самых старинных статуй Будды. Там же есть домик, в котором хранятся оригиналы писем Нитирэна. Изумляет то, что в деревянной Японии, знаменитой пожарами, письма сохранились по прошествии семисот лет. Это говорит о преданности учеников Нитирэна.

Отсюда мы, ударяя в барабаны, пошли к месту, где жил Нитирэн. Из его проповедей на улице многие поняли, что он критикует уважаемую всеми школу Будды Амиды. Разгневанные люди стали нападать на дом Нитирэна и однажды ночью подожгли его. Небо спасло Великого Святого, послав стаю обезьян, разбудивших его и вытащивших из огня.

По дороге к этому месту Тэрасава-сэнсэй остановился перед каким-то храмом во дворе. Когда Нитирэна везли на осле на казнь, из этого двора одна старушка вынесла ему японский шоколад – бохацу. В память об этом здесь построили храм и назвали его Бохацу. Тот самый японский шоколад мы, оказывается, и ели сегодня утром. Его приготавливают из соевых бобов.

Потом зашли в храм Мёходзи, где нас неожиданно пригласили к настоятелю. Напоив нас чаем, настоятель провел нас в алтарное помещение, стены в котором расписаны сценами из японских преданий, посвященных почитанию родителей. Вот сын, искренне желая исполнить последнее желание умирающего отца, нашел под снегом молодой бамбук: боги послали это чудо преданному сыну. А вот – молодые родители, жившие с мамой одного из них, решили закопать в землю живьем своего малыша, видя, что на четверых еды не хватает и что в то время, как малыш растет, бабушка его все худеет и уменьшается. И тогда молодые сказали: «Детей мы можем еще родить, а мама у нас одна». Но, раскапывая землю, они обнаружили слиток золота. Боги сделали им такой подарок за искреннее почитание матери…

Соседний с Мёходзи храм называется Риссё Анкоку. Он пристроен к пещере, где Нитирэн написал свой главный общественно-религиозный трактат «Риссё Анкоку Рон» («Установление справедливости и спокойствия в стране»), в котором, основываясь на Лотосовой сутре и многих других сутрах Будды Шакьямуни, доказал, что истинное следование буддийскому учению влияет не только на личное самосовершенствование, но и на ситуацию в стране в целом. Мало того, только тот сможет обрести просветление, кто беспокоится не об одном спасении своей души, но о состоянии всего общества, не боясь критиковать нарушающих заповеди, даже если это правители страны.

Поразительно, но, уезжая из Камакуры, на железнодорожной станции мы увидели лозунг японских фашистов с теми же иероглифами: «Риссё Анкоку»! После этого немудрено, что ученые, неглубоко изучившие жизнь Нитирэна, пишут, будто бы он рвался к власти. Насколько подобные утверждения способны запутать несведущих людей! Ведь современное сознание очень поверхностно, падко на внешние совпадения…

20 октября 1994 г. После вечерней церемонии Тэрасава-сэнсэй рассказал нам, при каких обстоятельствах мирянка Токоро-сан предоставила ему этот дом в токийском районе Омори, где мы сейчас живем. Тогда у Сэнсэя был трудный период. Получив шариру, он задумал проехать с ней из Токио через весь мир в штаб-квартиру ООН в Нью-Йорке, чтобы мощи Будды Шакьямуни освятили весь земной шар. Никто из его собратьев-монахов не верил, что такое возможно. Из-за этого разлада Сэнсэй не мог больше спокойно продолжать практику в монастырях ордена Ниппондзан Мёходзи. Поэтому упасика и предложила Тэрасаве-сэнсэю один из своих домов. В итоге Сэнсэю удалось осуществить задуманное.

Конечно же, это не значит, что он стал собственником дома. Здесь могут жить и другие монахи Ниппондзан Мёходзи, и, как мы убедились, просто друзья Тэрасавы-сэнсэя, которые, безусловно, по-своему понимают и ценят то, чем занимается Сэнсэй, однако сами увлечены мирскими делами. Для нас, монахов, их присутствие и общение с ними – испытание. Эти люди имеют возможность наблюдать весь наш быт. Они должны увидеть, что мы действительно монахи, а не просто обычные молодые люди, «на халяву» желающие повидать мир. Как важно показать им подлинное монашество!

Япония очень материалистична. Вся ее вежливость, нежность и красота – только ради того, чтобы выгоднее сбыть товар. Религия ее также стала материалистичной. Храмы, стоящие миллионы долларов, принадлежат не монашеской общине, а семьям священников. Работа же священников заключается лишь в том, чтобы за деньги проводить церемонии на кладбищах[55]. Молитвы превратились в способ заработка! Хотя многие в Японии произносят «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё», это не приносит блага. Из этой-то Японии Сэнсэй и ушел в орден странствующих монахов, созданный преподобным Нитидацу Фудзии, и всегда помнит, ради чего…

22 октября 1994 г. Ночуем в гостях у младшего брата Тэрасавы – секретаря помощника депутата японского парламента. Он попросил Сэнсэя освятить алтарь в его недавно приобретенном доме.

На ужин подали традиционный японский суп. Считается, что он не только не портится от длительного хранения, но, настаиваясь, становится еще полезнее. Японцы едят в основном гущу, лишь чуть-чуть запивая жидкостью, в которой снова и снова варят овощи.

Смеясь, Сэнсэй рассказывал, как в детстве они, четверо братьев, часто дрались, стараясь ухватить кусок получше.

После ужина хозяин – большой любитель гольфа – научил Андрея держать клюшку. «Бизнесмены!» – подшучивал над ними Тэрасава-сэнсэй.

Каждый из братьев Тэрасавы выбрал свой путь: старший одно время был марксистом и в 60-х годах участвовал в студенческих антиправительственных выступлениях, второй брат принял христианство, третий (Сэнсэй) стал буддийским монахом, и только самый младший сказал маме: «Я буду простым смертным».

24 октября 1994 г. Для завтрака я приготовил одинаковые чашки, но Сэнсэй взял для себя особую. Это напомнило мне, как однажды, когда я раскладывал рис, он также подал мне чашку, отличавшуюся от остальных, и мягко подчеркнул: «Она будет моей». Мы не должны забывать, что он – Учитель. Сэнсэй старается внушить нам необходимость равного отношения ко всем людям, однако он не просто один из нас. Хочу отметить, что осознание этого важно для нас, а не для него, и что он никогда не дает нам почувствовать свое превосходство.

После утренней церемонии Тэрасава-сэнсэй рассказал, что нас похвалил его учитель уличной практики. Тот каждый день, ударяя в барабан, обходит снаружи императорский дворец, следуя завещанию Нитирэна проповедовать Дхарму правителю страны. Прохожие рассказали ему, что недавно видели много монахов из других стран. Всего один час практиковали мы вокруг дворца императора – и вот какой благой результат! Нитирэн в «Риссё Анкоку Рон» пишет об особой роли странника: он приходит в гости к правителю, сидящему во дворце, и говорит ему всю правду о его стране, которую обошел своими ногами. Мы тоже странствуем, ища Путь, который можно обрести, только узнав правду из первоисточника.

Мы пошли в нитирэновский храм встретиться с ученым Никан-сёнином. Это сгорбленный сухонький старичок с очками на носу, похожем на клюв. Он написал много книг о Нитирэне.