Вионор Меретуков - Лента Мебиуса Страница 25

– мысленные аккорды об абсурдности бытия и возможном – в чрезвычайно отдаленной перспективе – спасении объединенной Души человечества и слиянии ее с Душами иных миров.

Всё это отметилось на красивом лице короля лишь тем, что слегка затуманились пронзительно синие глаза бывшего обитателя дома на Рю де ля Буше.

И еще губы… Они стали другими… Тонкие губы, со скорбно опущенными уголками, они сделали лицо короля Самсона более мягким и равнодушным…

Король, вернувшись из прошлого, оглядывает своих подданных… Какие, однако, невыразительные глаза у этих государственных мужей! Видно, власть и высокие должности накладывают на людей такую вот обезличивающую печать, когда лица не выдерживают, разглаживаются и становятся похожими на чистые тетрадные листы…

Лица серые, у большинства нижняя губа брезгливо оттопырена. Кажется, каждый из них на обед получил ежедневную тарелку с персональной порцией блевотины. И съел ее. Лбы полны властных продольных морщин. Вместо глаз пробитые гвоздями отверстия, из которых нет-нет высовывается пещерный испуг, смешанный черт знает с чем, с завистью, подлостью и готовностью предать кого угодно, даже самого себя…

Почти все они как родные братья, обделенные индивидуальностью, думает Самсон…

Король смотрит на Генриха Берковского, который говорит и никак не может остановиться… Почти все министры и прочие официальные лица клюют носами.

А дело, ради которого собрались, ни с места…

В Самсоне зреет королевский гнев…

Видимо, все же Берковский не совсем дурак, поскольку, только взглянув на преображенного короля, тотчас замолкает.

Король обводит всех строгим державным взглядом и говорит:

– В течение всего нашего сегодняшнего балагана меня не покидала тревога за судьбу государства… Если мы и в дальнейшем будем жить и трудиться по схеме «Ешьте меня мухи, мухи с комарами», то окончательно развалим страну, и наши прекрасные песчаные пляжи поглотит море… А теперь слушайте меня внимательно. Мы, король Асперонии Самсон Второй, повелеваем издать закон об отмене ограничений на монаршую власть, а также о возврате к старой форме правления, то есть к тирании… Подробности в газетах… Это – шутка, господа. Но это моя последняя шутка. Более я шутить не намерен. Вы все не оправдали моих и моего народа чаяний… Итак, Парламент распускается… Упраздняются все институты власти кроме власти короля, таким образом, власть короля становится безграничной… Отныне в Асперонии устанавливаются абсолютизм и автократия…

Последние слова он произносит стоя.

Стоят, боясь шелохнуться, вытянувшись в струнку, и все сорок сановников и придворных…

Ни у одного из них и мысли не возникло проявить удивление, неудовольствие или каким-либо иным образом выразить свое отношение к страшным словам короля.

Многоопытные, они нижним нюхом чуют: наступают новые времена…

Глава 9

При обыске у Лоренцо была обнаружена миниатюрная коробочка с красной кнопкой и часовым циферблатом. Эта коробочка и стала главным доказательством его вины.

Ввиду важности дела, допрос вел лично заместитель министра внутренних дел полковник Шинкль.

Лоренцо сразу же во всем сознался.

«Этого даже пытать не надо…» – с сожалением подумал заместитель министра, который был одновременно и начальником тайной полиции.

Шинкль, не скрывая презрения, рассматривал тщедушного Лоренцо, мальчишеское лицо которого уже украшали синяки. Это профилактически поработали сотрудники полковника.

«Подожди же, заморыш… Сейчас я вобью в твою дурью башку все, что мне надо!»

Из-за жары Шинкль был только в шортах и майке. Он терпеть не мог кондиционеров, которые, на его взгляд, только портили естественный воздух, и поэтому в помещении остро пахло потом.

Шинкль каждое утро по часу занимался в тренажерном зале полицейской академии силовой гимнастикой и никогда после этого не принимал душа, справедливо считая, что слишком часто мыться вредно и что водные процедуры отрицательно влияют на гладкость, упругость и чистоту кожи.

Шинкль с удовольствием поигрывал мускулами и видел, какое это впечатление производит на мальчишку.

Немало времени ушло на то, чтобы втолковать перепуганному насмерть Лоренцо, что его участие в заговоре ограничилось лишь установкой взрывного устройства и приведением его в действие.

– Лоренцо, мальчик мой, ты ни в чем не виноват! Ты лишь нажал кнопочку! – убежденно вскрикивал полковник. – Ты же не преступник! У тебя чистые глаза! Они не могут лгать! Ты всего лишь слепое орудие в руках истинных преступников…

Лоренцо созерцал мир одним глазом. Второй глаз был подбит и полностью заплыл, и если Лоренцо им что-то и видел, то только какие-то постоянно расширяющиеся и тут же сужающиеся разноцветные круги.

Сравнение со слепым орудием неприятно поразило его. Он еще плохо соображал и подумал, что полковник хочет подбить ему для ровного счета и второй глаз.

Лоренцо передернулся, как от озноба.

Его собеседник заметил это.

«Ну, держись, сукин сын! – с энтузиазмом подумал начальник тайной полиции. – Сейчас ты у меня запляшешь!»

– Я хорошо знаю твоего отца, – ворковал он, заглядывая в бумаги, принесенные сотрудником полковника, секунд-майором Ригертом, который уже несколько месяцев рогом рыл землю, ведя тайное расследование по фактам взяток в министерстве обороны, – этого достойного бизнесмена, настоящего патриота Асперонии! Прекрасный человек твой отец, безукоризненно честный и порядочный! – радостно восклицал полицейский. В бумагах он уже увидел всё, что ему было нужно: явно просматривалась преступная цепочка Роберто даль Пра – маркиз Закс. – Твой отец мне очень нравится! Очень! – Шинкль даже повизгивал от предвкушения удачи. – Ах, если бы все предприниматели были такими, как твой отец! На таких людях держится наша любимая отчизна! Они – основа государства!

Лоренцо облизнул пересохшие губы. Вот так поворот! Еще два часа назад он был почти королевским зятем… И зачем он, дурак, вылез из покоев принцессы? Валялся бы сейчас в тепле, в мягкой кровати, занимаясь любовью с двумя классными девчонками. Так нет! Надо было выпендриваться со своим рыцарством! Поперся какого-то черта выяснять, кто там что-то взорвал… Ну, помучили бы эти сексуальные маньячки его немного… Но ведь не убили бы… Видно, все-таки ночные забавы не прошли для его мозгов бесследно…

Лоренцо исподлобья глянул на страшного полковника. Господи, содрогнулся он, какая же жуткая рожа у этого живодера! И как он ужасно воняет! Почище Эдолфи Маркуса… При воспоминании о далеком американском друге Лоренцо чуть не вывернуло наизнанку. Будь проклят этот чертов марксист, этот сучий революционер Эдолфи! Это он, ублюдок, виноват, что жизнь Лоренцо висит сейчас на волоске…

– Если ты на суде, мой мальчик, – показывая огромные желтые зубы, вкрадчиво говорил тем временем полковник, – подтвердишь, что взрывное устройство ты получил из рук самого господина Закса, то тебе ничего не будет. Ничего! Это я тебе торжественно обещаю и клянусь честью дворянина!

Тут полковник немного пошалил с истиной. Отец его был карточным марафоном, а мамаша подторговывала фальшивыми желтыми билетами.

– Даю тебе честное слово офицера, – полковник округлил глаза и ударил себя кулаком в грудь, – и готов поклясться на библии, что тебя освободят прямо в зале суда, и ты спокойно отправишься доучиваться в свою Америку. Никто тебе мешать не будет! Тебя даже, возможно, наградят за сотрудничество. И ты будешь свободен! Тебя ждет прекрасное будущее! Ты еще, может быть, потом женишься на принцессе Агнии и станешь королем Асперонии!

«Как же, нашел дурака! Так я тебе и поверил… – подумал Лоренцо. – Черта с два с станешь тут королем, скорее твои подручные замордуют до смерти!»

– Лоренцо Второй! – соловьем разливался полковник. – Право, как это здорово звучит! Почти как Леонардо да Винчи или Наполеоне Буонапарте… Дух захватывает! Не правда ли? А если ты откажешься, подлая тварь, – голос полковника стал до приторности сладким, – то из тебя дуршлаг сделают, тебя не просто вздернут, посадят на кол или поджарят на костре, это, брат, было бы слишком милосердно! Нет, дружок! Сначала из твоей спины нарежут ремней, потом твои вонючие яйца прищемят дверью, потом тупым ножом отпилят язык, потом выколют глаза, потом подвесят за ребро, потом… ну я даже не знаю, что я с тобой сделаю, подлый выродок! Если тебе, гнида, этого покажется мало, я прикажу каминными щипцами – естественно, без анестезии! – дергать тебе зубы, но перед этим тебе их просверлят электрической дрелью до челюстной кости! Как тебе это понравится? Это мое личное изобретение. Эта пытка – моя гордость! Я даже дал ей официальное название «Мечта дантиста». Не правда ли, оригинально? И тебе будет предоставлена почетная возможность на собственном опыте оценить ее по достоинству! О такой мелочи, как иголки под ногти и подсоединение твоего набалдашника к электросети, я и не говорю. Все это, сучара, ты получишь полной мерой… Это я тебе обещаю… Я буду лично следить за тем, как тебя пытают… Мучения Христа по сравнению с тем, что тебя ожидает, просто невинная забава, вроде детской игры в жмурки… Так что, выбирай. Или свобода, жизнь, девочки, деньги, всякие там «Феррари», пляжи, рестораны, Багамы, Елисейские поля… Или твой изуродованный до неузнаваемости труп бросят бродячим собакам… Ну, что ж ты молчишь, засранец? Хочешь, я дам тебе совет?