Олег Рой - Одно чудесное пари Страница 26

Сказав это, он выжидательно посмотрел на Леокадию Альбиновну, и та несколько стушевалась под его прямым настойчивым взглядом.

– Да, они у Ирины Николаевны, – подсказала Иннокентию Федоровичу его верная союзница, но тот лишь с досадой отмахнулся.

– С этим мы еще разберемся, где надо… Но даже если у вас и есть разрешение на строительство, это все равно ничего не значит! Вы общественный порядок нарушаете! Грязь вокруг развели, кабели разбросали, свет загородили, шум постоянный, ни днем ни ночью покою нет! Нет, мы этого так не оставим! Мы на вас в суд подадим!

– Так уж сразу и в суд… – усмехнулся прораб.

– Именно так! – Иннокентий Федорович уже разошелся не на шутку. – Всех за решетку посадим! Вплоть до самого главного директора! Что за олигарх этой вашей фирмой владеет? Еремин, кажется, его фамилия? Вот его первого в тюрьму-то и отправим. Ишь, кровопиец, наворовал полную мошну денег, нажился на чужом горе, а теперь думает, что ему все можно!

– Послушайте, прекратите! – заверещала вдруг девица. – Как вам не стыдно. Как вы можете оскорблять человека, которого совсем не знаете.

– Тише, матрос Ершова, умерь свой пыл, – Георгий примирительно положил ладонь ей на руку, но девица тут же ее отдернула. Тогда прораб повернулся к своим гостям и на удивление спокойно проговорил: – Мы закончили? Тогда я вас больше не задерживаю.

– Нет, мы не закончили! – гневно выкрикнул Иннокентий Федорович, вставая. – Завтра же здесь будет пикет из защитников заповедного уголка столицы. Вы еще с позором уберетесь отсюда. Мы еще разберемся с законностью вашей стройки, мы до Собянина дойдем, если надо. До Гаагского трибунала!

Довольный, что в этой битве победа осталась за ним (ну, почти), ветеран решительно поднялся и зашагал прочь из офиса. Очень хотелось напоследок демонстративно хлопнуть дверью, чтобы ее стук прозвучал зловеще, как предупредительный револьверный выстрел. Но как назло, в помещении, которое эти буржуи специально оборудовали, чтобы заманивать людей и выкачивать у них деньги, двери закрывались мягко, и сопроводить свой уход угрожающим грохотом не удалось.

– Ну, погодите, господа капиталисты, мы вам покажем!.. – бормотал Иннокентий Федорович, вышагивая по улице. – А этот Георгий, нет, ну каков прохвост! Я сразу, с первого взгляда понял, кто он таков! Морда совершенно бандитская!

– Разве? А мне что-то так не показалось, – возразила семенящая рядом Леокадия Альбиновна, и эти слова возмутили старого коммуниста до глубины души. Он резко остановился, повернулся к ней и грозно осведомился:

– Вы что же, голубушка, на вражескую сторону решили переметнуться? Вы уж сделайте милость, решите, с кем вы: со мной или с ними?

С ответом Леокадия Альбиновна колебалась недолго. Что говорить, приобретение полноценного отчества, конечно, очень порадовало, и она была всей душой благодарна этой девочке за такой замечательный подарок. Да и прораб такой интересный мужчина… Как-то уже и не очень хотелось ссориться с ними. Но ведь, с другой стороны, если прекратить борьбу, то что в ее жизни останется? Зима уже на носу, а зимой любимыми цветами не займешься, только комнатными, даже до того времени, когда настанет пора выращивать рассаду, еще далеко. Так за чем же коротать время между сериалами и любимыми телепередачами? Опять же Иннокентий… Она уже так привыкла к его визитам, совместным посиделкам за чашкой чая, норовила всегда и прибраться к его приходу, и купить чего-нибудь вкусненького. И если она сейчас скажет, что прекращает борьбу, он не просто перестанет к ней ходить, но еще и обидится, они наверняка поссорятся. Нет, такого никак нельзя допустить!

– Конечно, я с вами, как вы могли подумать! – возмутилась Леокадия Альбиновна.

– А коли так, помогайте мне, – сурово отвечал пенсионер. – Нам срочно нужно оружие против них. Наверняка у них рыльце в пушку, у этой строительной компании. Как бы нам подтверждение этому получить?

– Я обязательно поспрашиваю, – заверила соратница. – Сегодня же к Ирине Николаевне схожу, пусть попросит внука в этом посмотреть, как его… Энтернете. Иннокентий Федорович, а, может, зайдете сейчас ко мне? Чайку попьем. И печенье овсяное еще со вчера осталось…

Глава десятая

Хотела, как лучше…

– Ну вот, – усмехнулась Марго, когда за пенсионерами закрылась дверь офиса. – Новый виток гонки вооружений вам теперь точно обеспечен.

– Ничего, прорвемся, – махнул рукой Георгий. – Не с таким справлялись. А ты чего это вдруг в бутылку-то полезла, матрос Ершова?

На этот вопрос Маргарита предпочла бы не отвечать. Не могла же она сказать правду и признаться, что ее до глубины души возмутили необоснованные наезды на ее отца! Однако молчание тоже выглядело бы странно, поэтому она пожала плечами и сказала как можно равнодушнее:

– Терпеть не могу, когда на меня орут.

– А я уж подумал, что ты за наше общее дело радеть стала, – ухмыльнулся Георгий, поднимаясь с места. – Ладно, не злись на них. Люди пожилые, что с них взять? К старости надо относиться с терпением и пониманием. Может, когда мы с тобой станем старыми, так будем еще хуже.

– Я точно не буду! – возмутилась Марго.

– Что именно не будешь? – ехидно уточнил он. – Старой или еще хуже?

– Ни то ни другое! – фыркнула она. – Я вообще до старости не доживу, умру молодой и красивой.

– А, ну-ну, – кивнул Георгий. – Коли так, пойдем в прорабскую. Нагружу тебя работой. Пока ты не умерла, может, успеешь хоть немного принести пользы обществу.

В прорабской он повторил данное Маргарите перед приходом активистов-пенсионеров задание: разобраться с накладными. Ей предстояло рассортировать и разложить по папкам огромную кучу бумаг, да не просто разложить, а проверить на складе наличие каждого наименования, соответствие его указанному в документах количеству и характеристикам и занести всю эту информацию в компьютер. Марго слушала разъяснения начальника и тихо охреневала. Да ей не то что за шесть месяцев – за шесть лет с такой работой не справиться! Тем более что она даже не всегда понимает, о чем идет речь в накладной, и ни за что не отличит с виду какой-нибудь там цемент от сухой смеси… Хотя, может быть, это одно и то же? Она уже давно все это забыла. Деваться, однако, было некуда. Сбежать с поля боя в первый же день и позорно проиграть спор с отцом Марго не могла – считала это ниже своего достоинства. А раз так, то ей оставалось только впрячься в работу.

Очень скоро она убедилась, что понятие «склад» здесь существует исключительно на словах. Изначально на стройке действительно отвели специальное место для хранения необходимых материалов, но через какое-то время там стало тесно, и все начали складывать, что куда – под навесы, во времянки, на первом этаже «Неваляшки», а что-то и просто под открытым небом. Отыскать в этом бардаке, где лежат нужные трубы, да не просто трубы, а именно эти, определенного типа и артикула, казалось практически невозможным. И теперь Маргарите, которая уже готова была рыдать от жалости к себе, предстояло во всем этом разобраться. Стиснув зубы, она взялась за работу.

Был уже третий час, а Марго даже не подумала об обеде. А когда сообразила, что голодна, решила, что это даже к лучшему. Устроит себе сегодня разгрузочный день, ей это полезно, а то за последнее время она немного поправилась, наверное, уже целый лишний килограмм набрала, а, может, и все полтора. Так что голодание пойдет ей только на пользу. Главное, не забывать пить больше. Разрешив себе самой короткий перерыв в работе, она направилась в кухню и вдруг столкнулась у кулера с худенькой, коротко стриженной девочкой лет семи, наливавшей в стакан кипяток. Девочка, одетая в старенькие джинсы и дешевый свитер, который был явно с чужого плеча, в первый момент отчего-то испугалась, увидев Марго, но потом отвернулась и продолжила наполнять стакан, как будто ничего не случилось.

– Ты что здесь делаешь? – удивилась Маргарита.

– Живу тут, – недовольно пробурчала девочка.

– Как это живешь? – еще больше изумилась Марго. – У тебя что, родители на этой стройке работают? Но как же им разрешили поселиться в бытовке с ребенком?

– Нет у меня никаких родителей, – ответила девочка, закрыла кран и попятилась к двери. – У меня есть только друзья, я живу с ними.

– Ничего не понимаю! – покачала головой Маргарита. – Какие еще друзья? Кто вообще разрешил тебе сюда приходить?

– Ты что, совсем тупая? – фыркнула девчонка.

– Но так нельзя! – Марго постаралась не обращать внимания на ее грубость. – На стройке детям нечего делать, здесь опасно. Если нет родителей, тогда тебе надо жить в детском доме. Там тебя будут кормить, дадут нормальную одежду…

– А ты сама-то пробовала в детдоме жить? – парировала девочка. Она совсем по-взрослому посмотрела на собеседницу: в ее взгляде читалось превосходство и презрение. – Ты хоть знаешь, как там?