Татьяна Московцева - Екатерина Хромова Страница 28

– Это не тот, с кем ты была на море, а потом бросила?

– Не-е-е, ну ты что, бог с тобой! С этим у меня вообще ничего не было и быть не могло, – она махнула рукой в сторону подъезда, откуда они только что вышли, и из которого, казалось, неслась кокаиновая метель и раздавались блядские стоны.

– Так за что он получил отставку, тот хлопец, с кем ты была в Сочи, открой мне страшную тайну – если не изменил, не оскорбил, не подвёл, не сделал ничего плохого? – согнав с губ презрительную усмешку, спросил Андрей.

– Просто перестал существовать.

Андрей несмело предположил:

– Умер, что ли?

– Да не-е-е… живой! Это я имею в виду для меня перестал существовать. Просто косячник он, – она снова отмотала ленту событий своей жизни на год назад:

– Когда всё случилось, я проанализировала такие ключевые моменты: насколько он мне нужен сейчас, насколько он мне нужен вообще и какой он человек. Оказалось, что ценность его упала очень и очень сильно для моей жизни… хоть он и понравился моим родственникам. Значит, будучи с ним, я могла себе позволить отношения с другими мужчинами. Учитывая его поступок, дальнейшие действия с ним нужно было строить именно исходя из этого, а не из "любви". И снова, как в «Караване», Андрей слегка растерялся от откровений Кати, по сравнению с которой ябеда Вероника казалась сущим ангелом. – Потом я попыталась перенастроить наши отношения. Я хоть и была на него злая, но он мне был нужен, я его любила, он из моих мужчин был очень близок к идеалу. Мне было хорошо с ним. И он меня любил. Я предлагала стать друзьями или секс-товарищами. И разное. В итоге, получалось, что ему не нужна со мной дружба, но она была нужна всё-таки больше, чем секс. Но больше всего нужна всё-таки любовь. Даже если не дружить и не заниматься сексом. Из этого я делаю вывод: любовь, даже платоническую, мужчины хотят больше секса. Вот так, обобщила из выводов по одному мужчине, всех мужчин. Я тот ещё эксперт по любовным отношениям, – так она разбирала по квантам свой прошлогодний роман и его последствия. В её голосе было куда больше холодного профессионализма, чем женской ранимости. Пристально вглядываясь в её лицо, Андрей сказал:

– Я считаю, что дружба между мужчиной и женщиной невозможна по определению. Если даже одна из сторон строит иллюзии, то другая сторона неизбежно захочет большего, ведь отношения должны развиваться – если не вперёд, то назад, и тогда возникнут осложнения. Определённо, так: может быть просто секс, могут быть дружеские отношения плюс секс, может быть секс плюс любовь и брак, но чисто дружба – это утопия.

– Ну почему же? Вот парни и девушки, которых ты только что лицезрел – они именно дружат.

Весь облик Андрея как бы говорил, что он неизмеримо выше того разврата, который вот как глубоко разъел целую полосу нашего народа.

– «Дружат» организмами?! Нет, это не для меня. Если до сегодняшнего дня моя жизнь не была наполнена алко-наркотическим дурманом и сексуальными экспериментами, то считаю, что нет никакого повода менять свои привычки.

– Раньше тут было всё по-другому.

– Раньше, в моё время, если попадались такие девушки, которые «блевали наверху» и хвастались насчёт опыта тройного проникновения… на таких сразу ставили клеймо. Сейчас в моде вседозволенность и такие вот девушки с «индивидуальностью». Одних это очаровывает, других привлекает, третьих удивляет и так далее.

– Ты слишком нетерпим в вопросах морали.

– Зато терпимость твоих друзей распространяется чрезвычайно далеко, – сказал он с улыбкой и рассмеялся, стараясь и тоном, и смехом, смягчить резкость высказывания.

– Ну, ты ничего не подумай, я – верная! Угу?! – сказала она и в взволнованных словах объяснила, что,

– …Я всегда стараюсь быть собой, я не пытаюсь понравиться или впечатлить. Я просто есть, какая я есть. Чем больше я честная с собой, тем больше я честная с людьми и тем больше я получаю от всего мира. И это самая настоящая правда, – для убедительности последнюю фразу Катя произнесла с многозначительными паузами между словами.

Ночью, когда он, улёгшись в постель, закрыл глаза, то увидел перед собой соблазнительную улыбку Кати, её серые глаза; и заснул под звук дождя, который доходил до него через полуоткрытое окно его спальни.

Утром 9 ноября, в четверг, Андрей включил компьютер и открыл набранный накануне файл «Заява». Сосредоточился, перечитал и дополнил заявление в ОБЭП Советского района. История получилась следующая:

«Я, Разгон Андрей Александрович, 1972 года рождения, проживающий по адресу: г. Волгоград, пр. Ленина NN-NN, с 1998 по 2006 гг был официальным учредителем и генеральным директором ООО «Совинком». Неофициальными учредителями были граждане Верхолётов Сергей Валерьевич и Паперно Павел Ильич. Они получали доход от деятельности организации и распоряжались денежными средствами фирмы.

С середины 2001 по февраль 2006 гг я постоянно проживал в г. Санкт-Петербурге. В Волгоград я приезжал приблизительно один раз в три месяца по выходным.

Для осуществления предпринимательской деятельности ООО Совинком кредитовалось в Кировском филиале Волгопромбанка, в котором Верхолётов С.В. был трудоустроен официально (на должности юриста). Решение о кредитовании принимал не я, документы для получения кредитов также готовились не мной, я только подписывал кредитные договора в присутствии представителей банка. Начиная с самого первого кредита и по ноябрь 2004 г, при каждой выдаче кредита Верхолётов С.В. брал из кассы фирмы 10 % от выдаваемой ссуды. Эти деньги он передавал руководителю кировского филиала Волгопромбанка (как утверждал Верхолётов С.В., без этого нашей организации не выдали бы кредит). Верхолётов С.В. пользовался неограниченным доверием со стороны сотрудников банка. Об этом свидетельствует факт выдачи ему ссуды по поддельному поручительству без присутствия поручителя летом 2003 г (он составил фиктивный договор поручительства № 671 от 02.06.2003 на сумму 75050 руб., на котором подделал мою подпись). Кроме того, он пролонгировал указанный договор ссуды еще на 3 месяца без моего присутствия.

В июле 2006 г от оперуполномоченных УНП я узнал, что для получения кредитов в Волгопромбанке подделывалась бухгалтерская отчётность, предъявляемая банку. До этого я об этом не знал и не участвовал в подготовке указанной документации. Я находился в Санкт-Петербурге и приезжал в Волгоград только для того, чтобы подписать кредитные договора (обычно по субботам). По моим данным, на момент получения кредитов (а с 2001 по 2005 гг кредитный комитет созывался не менее 12 раз) вся документация была в порядке, в противном случае Совинкому бы не только не выдали новый кредит, но отозвали бы предыдущие транши, так как вся подаваемая в банк документация тщательно проверялась сотрудниками Кировского филиала, сотрудниками службы безопасности Волгопромбанка, а также членами кредитного комитета. Поэтому, чтобы узнать, кто подделывал упомянутые документы, надо допросить того, кто их передал в УНП.

Граждане, занимавшиеся хозяйственной деятельностью в ООО Совинком в Волгограде, от моего имени, не ставя меня в известность, заключали договора купли-продажи с поставщиками медицинского оборудования, получали от указанных фирм товар, продавали его лечебным учреждениям Волгограда, Ставрополя, Казани и т. д. Подделывая мою подпись на платёжных поручениях и в чековой книжке, с расчётного счёта Волгопромбанка производились перечисления и съём денег. В доказательство вышесказанного предоставляю:

1. Договора с поставщиками медицинского оборудования.

2. Приходные и расходные документы.

3. Гарантийные письма, по которым получали товар в кредит.

4. Отчётность, подаваемую в ГНИ.

5. Договора с покупателями (лечебные учреждения).

Также прилагаю банковские выписки за те периоды, когда я отсутствовал в Волгограде и не подписывал, соответственно, платёжные поручения и чеки. В указанных документах подделана моя подпись.

Предоставляю также список работавших в ООО «Совинком» сотрудников.

В результате хозяйственной деятельности указанных граждан перед поставщиками медицинского оборудования образовалась задолженность, а именно:

1. Б.Браун – 1,786,176 рублей

2. Джонсон и Джонсон (Москва, ул. Большая Тульская, 43) – 6,483,250 рублей

3. Егамед (Москва, Спартаковская пл. д.14, стр.1) – 2,458,436 рублей

4. Импланта – 1,917,657 рублей

5. Карбоникс – 933,750 рублей

6. Ланс Медикал – 860,411 рублей

7. Мединж – 766,600 рублей

8. Медлинк (Москва, Рязанский пр. 8а/14 оф.705) – 797,134 рублей

9. Орфе – 400,000 рублей

10. РИПЛ – 1,358,548 рублей

11. Сейм – 1,800,223 рублей

12. Сименс (Москва, ул. Дубининская, 98а) – 102,377,672 рублей