Сергей Буянов - Рандолевый катран Страница 28

Никола вышел в коридор, надел измызганную фуфайчонку – предстояло грести навоз в коровнике и свинарнике. На голову нахлобучил шапку с обрезанными наполовину ушами, так легче слышать на морозе. Хотя в этом году морозов толком не было.

Продолжая тихо ворчать на занятых детей, Никола вышел в сарай через дверь, расположенную в стене кухни.

Жена молча гремела посудой на печи.

Никола взял совковую лопату, вытер ещё сухой лоб и принялся выгребать жижу, перемешанную с навозом. Одно корыто, другое.

Вынес во двор, свалил в кучу. Николай посмотрел на часы. Скоро принесут почту. И зачем пошёл управляться в такую рань?

– И чего я тебя послушался? – спросил он жену, после того как вернулся. – Всего-то, два корыта!

– А то ты забыл? – она встала, подбоченясь.

– Чего забыл-то?

– Нас приглашают на вечер! Между прочим, касается перспектив нашего хозяйства!

– Вспомнил. Пойду, поглажу галстук.

– Пей чай! Всё уже отутюжено.

– Маня! Ты прям как компьютер! Всё-то у тебя готово и запланировано.

– А как иначе? Если все будут жить спонтанно, получится хаос!

Никола посмотрел на жену. Она и не думала смущаться.

– Откуда слов таких нахваталась? Поясни уж.

– Пояснить, откуда?

– Пояснить, что! – заметив недоуменный взгляд жены, Николай пояснил, жестикулируя: – Вот это самое, что ты сейчас сказала!

– Если каждый будет делать только то, что хочет, разведём бардак!

– Теперь понятно. Выходит, если мы пойдём на этот дурацкий вечер, то хаоса нам не видать как своих ушей!

– Верно!

Никола отмыл руки, сполоснул лицо, обрызгался одеколоном.

– Ты готова?

Мария не отвечала. По-видимому, готовилась. Никола взял вчерашнюю газету, где красным карандашом было обведено объявление: "Объявляется открытый конкурс"!

– Ерунда! – в который уже раз сказал Никола, перечитав краткую заметку. – Похоже, решили на нас делать свой бизнес. Как обычно: "Ничего лишнего"! – воскликнул он, переврав известное изречение "крёстного отца" сицилийской мафии.

Но Мария была иного мнения, она решила, что эта заметка – шанс выйти в люди. "Как выйдем, так и зайдём", – чуть было не сказал вслух Никола.

Вечер начался с собрания в сельском клубе. Бабы нарядились, нарядили и мужиков. Кто в галстуке, кто с бабочкой. Пиджаки на крестьянах висели как на плечиках в гардеробе. Не мятые, но какие-то бесформенные. Люди чувствовали себя стеснёнными, улыбались как-то вымученно. Прибыли все из правления бывшего колхоза. Никола заскучал. Опять начнут речи толкать, объегоривать нашего брата!

– В наших руках будущее страны!

Понятно! Ещё не хватает закончить речь лозунгом: "Слава КПСС!" Никола пригорюнился. Почему-то захотелось выйти на воздух. Он ослабил донельзя узел галстука, распахнул ворот. Тотчас получил тычок локтем от жены, но не стал огрызаться. И поправлять воротник не пожелал. Так и сидел молча, подавляя зевоту.

– Ваучеры на сельхозтехнику! – председатель собрания помахал пачкой сиреневеньких бумажонок.

– Кто желает стать фермером? – председательствующий оглядел собравшихся на первых двух рядах.

Никто не шелохнулся.

Никола громко усмехнулся.

– Чего смеёшься, Никола?

– Дак на земле-то пахать надо! – сказал Никола. – Даже фермеру!

– На то она и земля-матушка, чтобы на ней пахать, – выразил, как ему казалось, общее мнение председатель собрания. – Смех совсем не к месту!

– Смотря к какому месту, – пробурчал вполголоса Никола.

Мария улыбнулась.

Приободрённый Никола легонько потянул жену за рукав.

– Сидеть! – шикнула Мария.

Никола сложил ладони на колени. Задремал.

– Кто возьмёт на себя смелость приватизировать сельхозтехнику?

Никола очнулся в полной тишине.

– Мне повторить вопрос?

– В чём проблема? – спросил Никола.

– Для спящих повторяю: ваучеры, как в городе каждому по одному выдавать не будем! Эдак растащим колхоз.

– А в чём предложение?

– Предложение таково, – терпеливо повторился председатель, – отдадим под роспись ваучеры одному человеку!

– И этот человек, конечно, будешь ты! – Никола привстал.

– Нет, – лицо председателя побагровело. Ему вовсе не улыбалось отвечать за стопку бумаг и за всю технику. Тем более, он не знал, перед кем.

– Тогда я! – Никола протянул руку.

– Кто за?! – рявкнул председатель.

– Единогласно, – выдохнул он. – Так что, Никола, бери эти бумаги и владей! Мы все подпишем тебе поручительство.

– Ну, и чего ты добилась? – спросил Никола после собрания.

– Ты не понял? Теперь весь колхоз в наших руках, – шёпотом сказала Мария.

– И кто это тебе так задурил голову? Поменьше телевизор надо смотреть.

– Не ворчи. Скоро поймёшь, что я права.

– Ну да! Как же! Мне возиться с этой рухлядью, а им проценты отсчитывать!

– Поживем, увидим.

Жить, чтобы увидеть пришлось недолго. В тот же вечер пришли соседи алкаши.

– Никола! Один фунфырь – один ваучер! Идёт?

– Идёт.

Николаю пришлось съездить в город на ночь глядя за тремя ящиками водки. Уже к утру в его личной собственности была добрая половина ваучеров. Настроение повысилось!

Ранним утром он задал корм скоту и направился на старую базу МТС.

Мария как бывший бухгалтер колхоза всю бумажную волокиту взяла на себя. Не всем нужны были "фунфыри", кое с кем пришлось рассчитываться товаром посущественнее. Огромная семья из шестнадцати человек так вообще затребовали поросёнка! В результате нехитрой обработки населения в пайщиках Николы остались только члены бывшего партбюро колхоза.

Мужики, работающие с техникой, посмеивались, глядя на новоиспечённого буржуина. Зарплату им по-прежнему платил колхоз, а "хозяин" ни пришей к чему рукав, работал наравне со всеми!

Никола понимал, что так продлится недолго. Терпел и вкалывал. Вкалывал и терпел. Подбадривала Маня своими, уже не казавшимися глупыми, проектами.

Засыпая, Никола видел перед собой кипу ваучеров. Уснув, наблюдал, как документы превращаются в трёхэтажный особняк со всеми удобствами, коровник и птицеферму.

Поутру вновь принимался за работу, тогда как супруга возилась с бумагами, составляя и сопоставляя столбцы каких-то цифр.

ГЛАВА 12

Леонид Аркадьевич согласился на прощальный вечер. На этом настоял Никита.

– Тебе, как человеку богатому, можно позволить себе излишества, – больше для проформы ворчал Чугуев.

– Да какие тут излишества?! Всё за счёт заведения! – Никита склонился в неумелом реверансе, не удержал равновесия и шлёпнулся у кровати.

Чугуев засмеялся.

– Ну, твой же друг однокашник, а не мой! Приглашает, как можно отказаться? К тому же, – Никита сложил ладонь в рупор, – о вашем поведении, уважаемый Леонид Аркадьевич, доложат, куда следует!

Он закатил глаза к потолку.

– Вставай, паяц! – Чугуев подал руку. – Пойдём. А то завтра с утра выезжать.

– Успеем, успеем! – сказал Никита, поднимаясь. – Ни капли спиртного, сам понимаешь.

– Куда как не понять! – кивнул Чугуев. Отправлять в запой бывшего однокашника не хотелось. К тому же, очевидно, прав Никита. Обязательно доложат, куда следует.

Друзья вышли в холл. Их встретила Ядвига Францевна в вечернем платье сиреневого цвету с ослепительными блестками, окаймляющими нескромное декольте. На плечах не было никаких бретелек. Никита всё вглядывался в её грудь. На чём держится платье? В итоге решил, что на клею и посмеялся. К его неожиданным смешкам как-то попривыкли и ни о чём не спросили.

– Пожалуйста, гости дорогие! – пригласила Ядвига Францевна.

Тот же угрюмый шофёр довёз гостей до бывшего Дома Советов. В отдельном крыле располагалась столовая. Зал на этот вечер сделали банкетным. Никита опешил от такого количества воздушных шаров, рвущихся вверх. Ниточки еле удерживали их. Местами, похоже, не удержали. Разноцветные шары толкались в потолок у люстр и вентиляторов.

Столы составили в одну линию и накрыли белой скатертью с розовой бахромой. На столе выстроились бутылки с безалкогольными напитками. Рядом стояли вазы с фруктами.

– Пожалуй, стол из прошлого! Смотри-ка, Лёня! – Никита шепнул Чугуеву. – Столько соков даже при антиалкогольной компании не было!

– Было, Никита, было, – Чугуев покачал головой. Мол, какие твои годы, что ты мог помнить?

Никита молча согласился.

– О! Наши родственнички! – с распростёртыми объятьями повстречал их мэр.

– Андрей Васильевич! Наше вам с кисточкой!

– Никита в своём репертуаре, Андрей Васильевич! – извиняюще покачала головой Ядвига Францевна.

– И вам не кашлять до трясучки! – в тон Никите ответил мэр, не глядя в сторону Ядвиги.

Вечер пошёл по плану, вполне алкогольному. Хотя никто не пил, но веселились искренне, до упаду.

Никита радовался хоть маленькому, но собственному вкладу в устранение стихийного бедствия. Его подписи под какими-то акциями, полученными Мискиным взамен ваучеров, казались Никите чем-то непонятным и далёким как турецкий берег.