Лидия Реттиева - Игра Страница 3

Хорошо знающие меня люди давно заметили, что я предчувствую, когда в работе начнется страда. И хотя меня называют револьверным переводчиком, я не все время в боевой готовности номер один. Просто я предчувствую приближение горячей поры в работе и стараюсь привести в порядок все свои дела и наладить быт, чтобы, когда поступит заказ, ничто не мешало и не отвлекало от работы. Даже волосы должны быть в порядке, чтобы не тратить много времени на укладку. Если у меня все настирано, наглажено, убрано и я наконец-то сама довольна своим внешним видом, и даже маникюр сделан – жди звонка. Иногда даже не успеваю сделать последний штрих. Откуда у меня это предзнание появляется – не знаю. Но мое чутье меня еще ни разу не подвело. Порой бывает даже так, что я с устрашающей скоростью делаю все мелкие домашние дела с отчаянием, что не успеваю, сама себя погоняя, освобождаю пространство для предстоящей работы и создаю уют на рабочем месте, чтобы работалось комфортно, и лишь одной мне известна причина моих быстрых действий. Вот и теперь я поймала себя на мысли о том, что опять к чему-то готовлюсь. Да, я жила в ожидании отъезда моих родных и в предвкушении приближающейся свободы. Но что-то еще будоражило меня. Сердце расширялось от непонятной радости, наполнявшей меня, будто я ждала, что вот-вот произойдет что-то сногсшибательное. Может быть, душа жаждала приключений. Может быть. А возможно, воздействие звезд было таковым. Если в игру вступает планетарное воздействие, тогда и повод не нужен для того, чтобы испытывать радостное волнение. И в этот момент мне тоже казалось, что мое радостное ожидание чего-то, скорее всего, навеяно расположением планет.

Я с удовольствием принялась за работу, приближая приходящий не сразу счастливый миг полного погружения в другую жизнь, вымышленную мною, но точно отражающую мое «Я», мое мировоззрение, мое отношение к событиям, происходившим некогда со мной и в моем окружении. Я соскучилась по своим героям. Они у меня уже начали оживать, приобрели не только свои неповторимые черты характера, но и стали узнаваемы по своей манере поведения и даже стилю одежды, описываемые мною предметы уже стали мысленно осязаемыми. «Я приближаюсь к цели», – подумала я. И откуда-то неожиданно появляются силы. Словно открывается второе дыхание, даже не знаю, как назвать это ощущение, когда усталость отступает, в голову приходят все новые и новые идеи. Их много.

Время, занятое работой, пролетает незаметно. Я могу не поднимать глаз на висящие на стене часы: я и так знаю, что в тот момент, когда наступает, как я называю, «полный издох», часы показывают половина третьего или чуть больше. Если раньше меня хватало до половины четвертого, то теперь, с возрастом, время продуктивного труда уменьшилось. И не столько голова устает, сколько спина подводит. Но работа до изнеможения вознаграждается огромным удовольствием, с которым я после того, как заканчиваю работу, вжимаюсь в подушки, ища удобное положение для своих натруженных мышц спины. И вот так, постанывая от усталости, прижимая к прохладной простыне стопы ног, остужая их, я словно растворяюсь в постели. Так и на этот раз. Правда, я легла спать намного раньше: рано утром надо было ехать в аэропорт. Мои и без меня бы справились, но поскольку я никуда не летаю, а аэропорт – моя слабость, то я каждый раз пользуюсь возможностью побывать там, и не бесцельно, а провожая или встречая кого-нибудь.

Закруглившись пораньше с работой, я сидела в неосвещенной кухне и смотрела на сбегавшие по оконному стеклу тонкие струйки дождя. Откуда же это волнение, когда, кажется, что вот-вот что-то произойдет? «Ведь уже и полночь, – думала я, глядя на раскачиваемый ветром уличный фонарь, который словно подмигивал мне. – Уже никто не позвонит, не постучит в дверь». А в душе было ожидание, что вот-вот случится что-то.

Вот и случилось. Что-то подсказывало, что все происходящее – не случайно. Уж очень удачно все складывалось для моей поездки: побег моих близких в столь необычное для этого время, ведь иначе как побегом их быстрые сборы не назовешь. Все решилось в одночасье. Обычно уезжают дважды в году в целях продления лета: весной и ранней осенью. А тут вдруг в середине ноября?! Но это мне оказалось очень даже на руку. Мне предоставлена свобода действий и передвижений. Кому я должна быть благодарна за выдавшийся мне карт-бланш?

А до этого ночью мне приснилось, будто бы я держу в руках билет на теплоход. Утром заглянула в сонник: оказалось, что билет снится вовсе не к поездке или путешествию, а к скорым переменам в жизни, к переоценке некоторых ценностей и пересмотру своих взглядов на жизнь.

– Было бы неплохо, – заметил мой муж. – Может, и ты поехала бы с нами за новыми впечатлениями.

– Поздно уже переоценивать, – не без сарказма ответила я. – В моем возрасте вряд ли во мне что-то может измениться.

– Как знать, – рассмеялась дочь. Вообще-то они правы: всего лишь год назад я и представить себе не могла, что в мою жизнь может прийти столько нового. По прогнозам астрологов этот год должен был стать для меня определяющим. Действительно, все в этом году было важным, все имело значение, и какой-то тайный смысл содержался во многих вещах. Было два знаковых события: первая за последние двадцать лет поездка в Петербург, значение которой для себя я до сих пор до конца не осознала, и безумная гонка в работе из-за поджимавших сроков, и радость от творческого горения при переводе сценария полнометражного художественного фильма. Почему озарения посещают только в момент сильной эмоциональной и даже физической нагрузки? Ведь работать несколько дней и ночей подряд, с небольшими передышками на еду и сон лишь для поддержания жизнедеятельности, это уже и в физическом плане утомляет не меньше мыслительной деятельности. Скорее всего, счастливые секунды даются сверху, для компенсации затраченных сил, но только в минуты полной занятости и огромного умственного напряжения. А усталость и чувство опустошенности – это уже приходит потом, позднее.

Почти год я работала над переводом очень интересного романа еще не ставшего известным молодого эстонского прозаика. Сюжет интересен, но написано таким сложным языком и местами просто непереводимо, что мне не раз в минуты отчаяния хотелось обратиться к автору за помощью, чтобы согласовать какие-то моменты. Я с головой ушла в работу, все остающееся от работы время была с внуками. Но не столько из желания облегчить жизнь своим детям, сколько из потребности контакта с уже подросшими интересными, внешне похожими, но с очень непохожими характерами личностями. Время, проводимое с ними, было подарком, отдыхом, насыщенным множеством эмоций и глубокими чувствами взаимопонимания и любви. Возможно, именно благодаря общению с ними я и успевала замечать происходящее вокруг меня. Общение с малышами, забота о них, занятия с ними, домашние дела, конечно же, замедляли темп работы. А когда работаешь над большой вещью, тогда важен каждый час, о работе думаешь постоянно. И это так трудно, когда спешишь работать, а темп работы замедлен по уважительным причинам. Мои внуки по отдельности и вместе взятые и есть те уважительные причины, к которым я испытываю безграничную нежность, до разрыва души. Я могу порой обижаться на их родителей, что те в очередной раз нарушают мои планы, оставляя малышей со мной. Им же я отдаю всю свою любовь без остатка. И они платят мне тем же. Мы на одной волне. И хорошо, что их сейчас нет рядом, – мне не надо прятать ни от кого своей растерянности и даже испуга.

Глава 2. Встреча в МИД Эстонии

На входе в здание Министерства иностранных дел Эстонии меня встретил невысокого роста угловатый мужчина неопределенного возраста с такой же неопределенной внешностью. Он первым вычислил меня, сам подошел, сухо представился и, убедившись, что я та самая особа, которой он звонил, жестом указал следовать за ним. Хорошо, что по пути к лифту он шел впереди меня и не мог видеть моей ухмылки, за которую меня ругают мои дети и которая обычно появляется на моем лице в таких вот непонятных ситуациях. Если честно, я не из робкого десятка. Но сейчас меня больше всего смутило то, как этот человек при встрече пытливо всматривался в меня, словно хотел найти во мне что-то и не находил. И я даже вычитала в его глазах хорошо скрываемое недоумение. Я почувствовала это. Мне уже знаком такой взгляд. Люди, знавшие меня лишь понаслышке или заочно знакомясь по телефону, при встрече не скрывали своего удивления и признавались, что представляли меня совсем другой. И я чувствовала их некоторое разочарование. Они тоже блуждали взглядом по мне, отыскивая что-то, чего не было. И даже признавались в этом. В самом начале моей трудовой биографии, например в издательстве «Ээсти Раамат», сам директор, обещавший встретить меня у входа, много раз проходил мимо. А когда я, не удержавшись, шагнула к нему, рассмеялся и сказал: