Диана Машкова - Аннушка Страница 3

Тут можно читать бесплатно Диана Машкова - Аннушка. Жанр: Проза / Русская современная проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Диана Машкова - Аннушка читать онлайн бесплатно

Диана Машкова - Аннушка - читать книгу онлайн бесплатно, автор Диана Машкова

– Отстань, старуха! – бедно промямлил дед, хватаясь за сердце. – Не выяснил ничего.

– Да как же так? – Баба Маня растревожилась не на шутку.

– А так! – рубанул дед воздух рукой. – В милицию надобно идти. Заявление будем писать. Так мол и так, ребенок замечен. То ли украден, то ли потерян.

– Так ты и ребеночка видел? – всплеснула Маня руками.

– Видел, – понурил голову дед. – В войну и то такими тощими и грязными не ходили.

– Что же, как же, – бессмысленно засуетилась жена. – Милицию надо.

– А хоть бы и ее, – вздохнул дед и поплелся в дом. – Бумагу неси.

* * *

Участковый Степан Степаныч день свой рано начинал. Сядет в казенные двадцатилетние «Жигули» спозаранку и давай по полям колесить. В нескольких деревнях сразу побывать надобно. А успеешь за один день владения объехать – назавтра можно и отдохнуть. Чего там ежедневно-то наблюдать? Все свои, известные. И так понятно, что кроме пьяных драк, разбоя да мелких краж ничего не случится. Хотя раз на раз не приходится. Тут два года назад один мужик жену с любовником в супружеской кровати застал. Обоих на лом, как сосиски на шампур, насадил. Степаныч горько усмехнулся в усы. Надо ж, любовь! Хотя ему-то тогда с этой любовью здорово помучиться пришлось. А мужика несчастного на всю жизнь засадили.

Сегодня дело у Степаныча было серьезное – заявление он получил. От стариков Рябининых. Дескать, в деревне нашей появился краденый ребенок. Просим разобраться и дитя родителям вернуть. Степаныч понять ничего не мог. Кому и чьи дети на деревне могли понадобиться? Своих и то с трудом поднимали.

Но Рябинины были стариками порядочными. Сочинять бы всякое не стали. Сын у них успешный – руководит в Питере большой компанией. Весь район об этом знал и к бабе Мане с дедом относился с уважением. Алексей не раз пытался родителей к себе в город забрать. Да они приросли уж к родной земле. Не оторвешь. Летом внуки у них гостили, шумно и весело в доме становилось. А зимой жили тихо. Одни. Сын исправно навещал – и подарков, и денег привозил. Так что Рябинины полное доверие внушали.

Дверь хибары долго не отворяли. Степаныч громко и по-хозяйски стучал. Внутрь идти ему не хотелось – спасибо, нанюхались уже. Лучше было тут, на воздухе постоять. Выплыл наконец из двери Василий Калошин. Хуже бомжа – смрадный, грязный и весь синий от пьянства.

– Калошин, – вопрошал Степаныч, – когда перестанешь пить, скотина?

– К зиме, – обещал Калошин, смущенно заулыбавшись. Силу он уважал. Со Степанычем ссориться не хотел – прихлопнет еще. Вон кобура под мышкой висит.

– Сведения поступили, что ребенок незаконно у тебя в доме появился, – приступил сразу к делу Степаныч.

– Как незаконно? – осклабился Калошин. – Как у всех появился. Жена есть. А я что – не мужик, что ли?

– Про то я не знаю, – поморщился Степаныч. – Документы тащи.

Василий скрылся за дверью. Долго возился там, чем-то натужно грохотал. Потом вывел испуганную жену с немытой девочкой на руках. «Тьфу, – подумал Степаныч, – и это баба! Смотреть противно». На ребенка же вообще без слез глядеть было нельзя. Убогая.

– Ну, что за ребенок? – обратился он к Василевой жене, прикрывая нос. – Откуда взялся?

– Наша с Васей дочка, – промямлила мать. – Звать Калошина Анна Васильевна.

– Свидетельство о рождении есть? – строго спросил Степаныч.

– Нету, – ответила та и вся покраснела. А Василий злобно закрутил глазами и толкнул ее в бок локтем. – А мне не давали, – оживилась мать. – Только бумажку в роддоме выписали, что 27 мая девочка у меня родилась. Справку, значит.

– Вот дура! – сплюнул Степаныч. – Это что же, целый год ребенок без свидетельства? Тащи сюда справку, и чтоб в течение двух дней в поселок сгоняла. В ЗАГС. За свидетельством о рождении. Проверю в четверг. – Потом он подумал, что дней недели в этом доме никто не знает. И упростил: – На третий день то есть.

Степаныч справку измятую посмотрел и уехал. Потом на всякий случай с роддомом городским связался – там все как есть подтвердили. Значит, порядок. Степаныч мучительно морщился: ну, обзавелась семья дитем. Что, их за это судить, что ли? Хоть и алкаши, а такие же люди. Имеют право в законном-то браке.

Только баба Маня да дед Рябинин размышляли иначе. И хоть Степаныч им сообщил, что в порядке все и дитя родилось по закону, а звать ее Калошиной Анной Васильевной, успокоиться не могли. Боялись, как бы в хибаре той проклятой девочку до конца не уморили. Опять заявление писали, что голодает дитя, не в чистоте содержится, что надо бы врачей на проверку послать. Степаныч плюнул с досады да сунул писульку в ящик стола. Каких еще врачей? Из центра, что ли, тащить? Да пошлют его там подальше с такими галлюцинациями. И никто никуда не поедет.

Баба Маня стала каждый день спозаранку бегать к алкашам на двор – девочку подкормить. За забором выжидала. А как увидит Аннушку – протянет ей гостинец. То яичко вареное, то картошку, то котлетку и хлебца. Аннушка поначалу боялась брать. Баба Маня на красивой расшитой салфетке оставляла подарок и уходила. Девочка подползала. Брала. Да и то поначалу не знала, что делать, – пососет, пососет и бросит. Но постепенно научилась и очень даже исправно четырьмя зубками жевала, обильно смачивая слюной. А постепенно и к бабе Мане привыкла – подползала и прямо из рук еду брала. Дома-то ей по-прежнему, кроме мамкиной груди, ничего не перепадало.

Баба Маня про свои походы домашним не говорила. А внукам на тот конец деревни вообще ходить запрещала – алкашом Василием пугала. Дед с энтузиазмом помогал. Но здесь дело больше в Аннушке было. Очень боялись старики мальчишкам своим, в тепле да ласке воспитанным, «психологическую травму», как их ученые родители изъяснялись, нанести. Мальчики-то ведь не знали, что дети по-разному растут.

Маня часто, пока девочку кормила, разговаривала с ней. Объясняла, что и как называется. Про жизнь говорила. Это она ее по имени стала – Аннушкой – называть, и девочка привыкла, отзываться начала. Мать-то с отцом никак ее не кликали. Только теперь девочка стала понимать, что ее Аннушкой зовут. Позовет ее баба Маня, а она радостно головку в ее сторону воротит и, сверкая коленками, быстро-быстро ползет. Но говорить так и не начала, ни единого слова. Правда, и занятия их недолго продолжались. Как-то утром мамка вышла во двор – после вчерашнего на ногах едва стоит. Увидала бабу Маню подле Аннушки и давай руками дрожащими махать.

– Что ты, Маня, – заплетающимся языком, – нельзя тебе тут! Василий увидит, голову мне оторвет. Да и тебе тоже.

– Да за что же? – возмутилась баба Маня.

– Не любит, когда лезут в нашу жизнь. Любопытствуют. Говорит, бабам одна радость – языком по деревне чесать.

– Да уж. Ему-то радость другая! Ты посмотри, дурища, до чего вы своим пьянством ребенка довели!

– Наш ребенок – как можем, так растим! – Мамаша нервно дернулась и толкнула Маню, сидевшую перед Аннушкой на коленях, в плечо. – Уходи! Чтоб тебя тут больше не видали!

Баба Маня покачнулась, с оханьем с земли поднялась. А Аннушка тем временем к мамкиной ноге прижалась, обняла ее и повисла, как зверек. Маня не выдержала – слезы на глаза накатились. Так и шла до дома, держась за грудь и роняя с морщинистого подбородка крупные капли. А сквозь них видела Аннушку. Ласкающуюся к грязной, обернутой в изношенный подол ноге.

На этом Манины визиты к Аннушке прекратились – боялась она за внуков своих. Неизвестно, как Василий себя поведет, если о посещениях узнает. На него, пьяного, никакой ведь управы нет. А потом уж жалеть-то поздно будет. Маня другим делом занялась – собирала по деревне старые детские вещи, кому чего не надо, сына попросила все, чего от ребят осталось, привезти – и к калошинской калитке относила. От себя добавляла всегда чего-нибудь съестного. Только вот не знала, кому куски эти достаются, и от того было на сердце холодно и страшно.

А Аннушка недолго по старушке скучала – забыла. Выпало из памяти, словно не было той никогда, и все. Только жизнь день ото дня все хуже становилась. Голод донимал. Мать, хоть и прикладывала к груди без счету, но Аннушка не наедалась. И все, что могла, во дворе подбирала – пробовала на вкус. Только там теперь ничего хорошего не появлялось – камни, трава да земля.

Василий к тому времени совсем дикий стал. Каждый день с матерью драку затевал, а как Аннушку где-нибудь замечал, все норовил ударить или пинком достать. Только тем ребенок и спасался, что ползать быстро-быстро умел и дырку под домом полезную знал. Если что – шмыг туда и сидит тихо-тихо.

Лето к концу приближалось. Потом осень пришла. На улице похолодало. Трава во дворе сморщилась и пожухла. Приходилось Аннушке теперь дома все время сидеть. И хотя среди вещей, бабой Маней Калошиным доставленных, были и сапожки, и шерстяные носки, и куртки, и свитера, на Аннушку их никто не надевал. Вещи куда-то пропадали. Если Василий поутру мешок у ворот находил, брал и весь, целиком, куда-то уносил. А к вечеру возвращался пьяный хуже обычного. Бутылку початую с собой приносил.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.