Владимир Третьяков - Последнее приключение Хоттабыча Страница 3

Еще не вполне пришедший в себя Владимир Алексеевич, машинально кивнул головой. Преображенный Хоттабыч потер руки, встряхнул ими и щелкнул пальцами. В тот же миг на столике подле дивана появилась сахарница, вазочка с печением, и две кофейные чашечки, от которых шел дивный аромат. Хоттабыч взял одну из них, отхлебнул и, зажмурившись от удовольствия, произнес:

– Турецкий! Неплохо получилось. Да ты пей, Волька! Кофе настоящий, можешь не сомневаться. Это как раз то, что тебе сейчас необходимо. Может чуточку коньячку добавить. Давай, французского, а?

Он мигнул правым глазом, и в тот же миг откуда-то из пустоты в чашечку стоявшую на столе, полилась тонкая струйка янтарной жидкости.

– Шаман, однако, – только и смог сказать по этому поводу Владимир Алексеевич, уже давно отвыкший от подобных чудес. – Фокусник старый… Ты лучше доскажи мне историю своего большого и чистого чувства.

– А чего там досказывать, – меланхолически отозвался Хоттабыч. – Все как у всех. Покорил я сердце той красавицы, и поженились мы, и родила она мне трех здоровых и умных сыновей, а также двух дочек, таких же прекрасных, как и их мать. Вот, посмотри на мое семейство, – он достал из бокового кармана бумажник, в котором была спрятана фотография. На ней в самом центре находился сам глава фамилии, рядом с ним супруга, а вокруг них располагались дети, судя по всему, погодки. Все улыбались и были счастливы.

– Ну, и чем же ты занимаешься? – спросил Владимир Алексеевич, возвращая снимок. – В том смысле, где ты работаешь? Такую ораву прокормить и достойно воспитать, по нынешним-то временам, дорогого стоит.

– Я закончил тот самый институт, в который меня поначалу не хотели принимать. Будучи человеком, я без труда поступил туда, закончил и сейчас тружусь на одном предприятии.

– А что это за предприятие?

– О, Волька, прошу тебя не обижаться, но связанный обязательствами, я не могу ничего говорить о месте моей работы. Это связано с обороноспособностью нашей страны, и на этом поприще я сделал довольно много. Про мой последний проект даже писали в газетах. «Поиск», неужели не читал?

Владимир Алексеевич, конечно же, слышал об этом сенсационном изобретении. В последнее время на орбите скопилось довольно много космического мусора, мешавшего нормальной работе спутников, а «Поиск» позволял снимать с орбиты и бережно опускать на землю, практически, любой летавший там предмет.

– Именно при помощи этого аппарата мне удалось вызволить из космического плена моего любимого, но крайне жесткого братца, ставшего однажды спутником нашей планеты. Сейчас он тоже преобразился, стал человеком и трудится вахтером на том же предприятии, что и я.

Хоттабыч допил свой кофе и с нескрываемой любовью в глазах посмотрел на друга.

– Но что это я, все про себя да, про себя! А ведь мой визит к тебе продиктован совсем не желанием просто успокоить тебя в трудной жизненной ситуации. Я приехал, чтобы помочь тебе.

Костыльков недоуменно уставился на экс – джинна.

– Да, да, – продолжал Хоттабыч, – прочтя в газете ту гаденькую статейку, где описано твое печальное положение, я отставил в сторону все дела, коих у меня, смею уверить, немало, и поспешил к тебе на помощь.

Владимир Алексеевич принял сидячее положение и потер переносицу.

– Боюсь, дружище, что в моем положении мне и моей команде не сможет помочь уже никто и ничто. Даже ты, ведь магической энергии ты уже лишился, а кроме этого у тебя, похоже, ничего нет.

– Ошибаешься, о бесценный, – улыбнулся Хоттабыч. – Магия здесь ни при чем. Сейчас, – он встал из-за стола, прошел в переднюю и вернулся оттуда, неся в руках средних размеров дорожную сумку, открыл ее, и достал вначале небольшой прямоугольный предмет черного цвета, чем-то напоминающий телевизионный пульт. Вслед за ним на свет появились четыре кубика из серебристого металла, и обычный футбольный мяч. Костыльков с интересом начал рассматривать все это, а Хоттабыч тем временем, с головой погрузился в сумку, бормоча при этом:

– Ну, где же он. Ведь клал же, ясно помню! Неужели посеял?!

Наконец он извлек из недр сумки маленький пузырек, поднял его к свету и встряхнул. Владимиру Алексеевичу показалось, что там находится ртуть, но, присмотревшись повнимательнее, он понял, что за стеклом находятся вовсе не жидкий металл, а очень мелкие предметы.

– Ну вот, – удовлетворенно сказал Хоттабыч. – У меня все готово к демонстрации.

Глава 4

«Игрушки» Хоттабыча

Что это? – Владимир Алексеевич с удивлением рассматривал разложенные на столе предметы.

– О, любимец Аллаха, ты видишь перед собой то, что может вызволить тебя из пропасти позора. Эти вещи помогут твоей команде выиграть оставшиеся два матча и сохранить место в лиге. Ты же, о драгоценнейший из всех самоцветов, сможешь сохранить свое доброе имя.

Костыльков нерешительно взял в руки один из кубиков, повертел его так и сяк, и с сомнением в голосе сказал:

– Каким это образом он сможет помочь мне и моей команде? Что ты опять задумал, старик? Опять какие-то твои магические штучки?

– Никакой магии, мой прекраснейший, откуда она у меня?! Все сделано на основе последних достижений науки. А помощь будет, не сомневайся, ты только слушайся меня во всем. Смотри! Вот футбольный мяч. На первый взгляд он самый обыкновенный и соответствует всем мировым стандартам. А сейчас я его «заряжу» и он, оставаясь внешне все таким же, приобретет новые свойства. Смотри, – Хоттабыч осторожно достал из стеклянного пузырька маленькую блестящую бусинку, положил ее на отверстие, через которое мяч надувают, и тонким металлическим стержнем осторожно вдавил вовнутрь. Раздалось короткое шипение, и едва слышный шлепок.

– Ну вот, мяч «заряжен». Сейчас бусинка приклеилась к внутренней поверхности, и никакой, даже самый мощный удар по мячу не сможет оторвать ее.

Костыльков с интересом взял в руки мяч, потряс его возле уха и, убедившись в том, что там действительно ничего не гремит, продолжил слушать объяснения друга.

– Теперь я перехожу к другому, не менее интересному предмету, тому самому кубу, который так заинтересовал твое внимание, – Хоттабыч взял куб и в этот момент стал похож на престидижитатора, готового раскрыть секрет своего самого гвоздевого фокуса. – Ты видишь перед собой самый мощный и самый необычный магнит в мире. А необычность его заключается в том, что его можно настраивать не только предметы из железа, но и любого другого вещества.

– Как это? – удивленно спросил Владимир Алексеевич, по опыту знавший, что магнитными свойствами обладают только изделия из железа.

– Понимаю твое недоумение, но именно в этом и заключена вся прелесть моего изобретения. Кубик возможно настроить таким образом, что он может реагировать избирательно. В одном случае это может быть свинец, в другом – медь, в третьем – титановый сплав. Вообще-то это изделие мы делали в рамках оборонного заказа.

– Интересно, – сказал Костыльков. – И мне ты, конечно же, не можешь сказать, для каких целей. Военная тайна?

– Вопрос во всех отношениях интересный, – Хоттабыч почесал макушку. – Ладно, тебе как другу я, пожалуй, скажу. Но только больше никому, понял.

– Могила, – клятвенно приложив руку к груди, сказал Владимир Алексеевич. – Твои слова умрут во мне.

– Достаточно, – махнул рукой Хоттабыч. – Допустим, что нам известно из какого материала наши враги делают свои ракеты и самолеты. В этом случае нам остается только настроить этот и многие другие подобные кубики на нужную частоту и разместить их на границах нашей страны. И все, оборонный щит готов. Ни один вражеский самолет или ракета не сможет вторгнуться в пределы нашей Родины. Или, скажем, другой вариант. Сидят наши солдаты в обороне, а противник по ним из пулеметов стреляет, да из пушек садит. Но все это хозяйство, выпущенное по траншеям, почему-то не летит туда, куда его послали, а уходит в совершенно другую сторону. Враги ничего не могут понять, стреляют еще интенсивнее, очень скоро понимают бесполезность своих усилий и немедленно сходят с ума. А все, оказывается очень просто: пули и снаряды летят в ту сторону, где спрятан кубик. Теперь понял? – Хоттабыч подбросил свое изобретение на ладошке. – Теперь о нашем случае. Сейчас я забросил в мяч горошину из очень редкого сплава и настроил на него кубик. Даю голову на отсечение, что на стадионе во время матча не будет ни одного предмета из такого же материала, а это значит, что мяч полетит только туда, куда необходимо нам.

– А куда нам необходимо? – с глупым видом спросил Костыльков, но тут же исправился. – А, понял! Этот кубик мы закопаем в воротах, а потом ударим по мячу и он «найдет» цель!

– Не всегда, свет моих очей, а только тогда, когда кто-то, сидящий на трибуне, воспользуется этим пультом, – Хоттабыч взял черный прямоугольник и нажал на нем одну из кнопок. На торце загорелась зеленая лампочка и тогда бывший джинн, а ныне научный работник, подхватил второй рукой мяч и легким движением бросил его в сторону от куба. Однако кожаная сфера, описав плавную дугу, ясно видимую даже простым глазом, пролетела и намертво приклеилась к магниту. Сохранив мяч в таком положении несколько секунд, Хоттабыч затем отпустил кнопку на пульте. Лампочка погасла и предметы «расклеились». Мяч запрыгал по полу, а у Владимира Алексеевича, хотя он и был готов к подобному повороту событий, нижняя челюсть заметно отвисла вниз.