Алексей Лукшин - Семён Светлов Страница 3

– Я недоволен его поступком. Мне по барабану, что он думает. Также наплевать на всё, что он скажет. Я не принимаю никаких объяснений. У этого человека, для меня постороннего, есть ключ от здания и от офиса в частности. Ему оказано доверие без моего согласия.

Тут же он вспомнил он все мелкие детали тех событий.

– Сем, ты с ним на дружеской ноге. Я на веру, от тебя, – он сделал ударение на этих словах, – принял условия его порядочности.

Он глядел куда-то в потолок и говорил так, словно у него накипело и вот представился случай высказаться. Высказаться заслуженно.

– Если у него что-то произошло, меня это не должно касаться. Увы! Он свалил свою несостоятельность в кучу перед нами, чтобы мы её разгребали. Если Жора задумал при решении своих проблем всполошить всё вокруг, чтобы обратить на себя внимание, то зря. Его ребяческий проступок смердит. И зловоние попахивает преступным умыслом. Не иначе. На языке жизни – он крыса.

Тарас так торопился, что даже захлёбывался, настолько спешил он высказать наболевшее, созревшее так быстро.

Семён Светлов поспешил его остановить:

– Тарас, подожди! Сейчас он придёт, и всё ему скажешь.

Тарас, неодобрительно ухмыльнулся возразил:

– Больше всего не хочу с ним вступать в диалог, с этим моральным уродом! Лёх, Рязанцев! – обратился он к Рязанцеву. – Ты его давно знаешь. Он что, оборзел? От хорошего отношения к себе.

С этими словами Тарас повернулся к нему. Его нижняя губа тряслась от волнения.

Рязанцев не торопился. Давние отношения с упомянутым Жорой заставляли его проявлять сдержанность в высказываниях.

– Нет, так, конечно, нельзя, – начал он потихоньку. – Он перепутал вход с выходом. Не по-приятельски, точно, – но тут же изменил тон: – Но понять его можно. Проигрался он в тотализатор. Пришёл домой. Нашёл женой спрятанные дома золотые украшения, по-быстрому снёс их в ломбард. Жена вскоре вернулась и обнаружила пропажу. Истерику закатила. Жора признался и указал ей, куда снёс безделушки. Она побежала в ломбард, скандал устроила. Вызвала милицию. Там до вечера была разбираловка.

Тут вставил словцо внимательно слушавший Андрей Философ:

– И чем закончилось? Вернули?

По инерции Рязанцев договаривал:

– Под расписку. Ломбард у нас во дворе, все знакомы между собой.

Развалившись на стуле, Андрей удивлённо усмехнулся:

– Повезло!

По всей видимости, Рязанцев сочувствовал и переживал о человеке о котором рассказывал, пытаясь таким образом вызвать понимание у слушателей.

– В казино не пускают. Везде, где можно, задолжал. На игровые аппаратики потом присел, – Рязанцев перечислял, видно, для того, чтобы смягчить отношение к знакомому или другу. В такой ситуации уже не слишком хотелось назвать того своим другом. – Жена взвыла. Вещи подтаскивать стал. Никто не знает об этой его страсти. Жена втайне всё происходящее хранит, от знакомых, от родных, уж от соседей и подавно. Она всех предупредила: в долг у кого Жора берёт, у знакомых занимает – чтобы сразу к ней. Она возвращает. Она врач, известный специалист. Зарплата, видимо, достойная. Но в последнее время её схрон опустел. Выпотрошил он её безжалостно. Кредиты за него гасила. А тут, когда золото, видать, последнее запрятанное вытащил, кольца обручальные, не выдержала.

Чутко вслушиваясь в историю, Андрей Философ о чём-то вспоминал.

– По нему не скажешь, что так болен. На вид – без странностей. Речь последовательная, – было непонятно, смеётся или серьёзно говорит Андрей, потому как в тоне его звучала некая звуковая имитация из комического произведения. – Что касается денег, у меня не спрашивал, да я взаймы и не даю. После того, как Шекспира прочёл. По-гамлетовски поступаю, – он засмеялся. – Тяжёлый случай.

Тут же Рязанцев переключился, ему надоело выклянчивать у друзей понимание, и он обрадовался возможности отклониться от возбухающей темы.

– Послушай, – перебил Рязанцев, – мне же давал, да ещё некоторых знаю, кому не отказывал деньгами, – он утверждающе оглядел окружающих. – Андрей, не прибедняйся. О тебе втихомолку молвят, что у тебя можно деньгами перебиться.

Шутливым тоном Андрей Философ ответил, пытаясь говорить назидательно:

– Каждый раз, давая взаймы, я прощаюсь с деньгами. Когда у меня просят в долг определённую сумму, я всегда взвешиваю: жалко ли мне отдать эту сумму именно этому человеку навсегда, чтобы уже никогда ему не давать. Ох! Секрет перед вами сейчас открываю.

После этих слов не выдержал Тарас:

– Хорошая перспектива. И задача! Сколько я готов дать денег, чтобы вычеркнуть человека из своей жизни.

Андрей расстроенно и задумчиво сказал:

– Почему же! – и другим тоном, уже оптимистично: – В таких историях всегда один прекрасный конец. Какой герой, каков его замысел, да-да, такой и конец! Когда возвращают деньги, всегда создаётся ощущение, что я их нашёл на дороге. Шёл, шёл и нашёл. Или в лотерею выиграл. В общем, возврат денег – всегда приятная неожиданность. А когда понимаешь, что возвращены твои деньги, с которыми распрощался, то испытываешь двойную радость. И человек вдвойне ближе становиться. Вот уж проверка на вшивость. Но зачастую люди хотят одолжить сумму большую, чем я мог бы им подарить.

Поняв, что Андрей закончил, Тарас приземлённо вернулся к своим баранам:

– Может, Жора и нас отправит в ломбард? Выкупать наши вещи. Я не в восторге. Но надо поскорее решить. В компьютере много разной информация, восстановить всё со временем можно. Но вот так, из-за паршивца… Я сегодня уже не смог с людьми связаться. Из Литвы, из Калининграда. Словно выпал с поверхности жизни в осадок. Люди обзвонились, не поймут, почему я ничего не знаю. Почту не смотрел. Скайп вырублен. Моя пунктуальность захромала, как Семён сегодня, – он также постарался перевести беседу в шуточное направление.

– Тарас, не кипятись, – успокоил его Семён Светлов. – Думаю, всё решится. Давай дождёмся. Андрюх, в общем из-за него и просил тебя приехать. Жора Казино тебя считает справедливым. Я ему пообещал, что приглашу тебя обязательно. После этого он согласился приехать на разговор.

– Удивительный чудак, – удивился Андрей Философ. – Тогда он должен меня считать не справедливым, а мягким и добрым. Святошей без памяти. Семён! А что с ногой?

– О, отлично. Напомнил, – Семён взял мобильник и набрал номер.

– Ирин, привет! А, ты здесь. Хорошо, сейчас спущусь, – он аккуратно встал и прихрамывая вышел.

На первом этаже здания располагались салон красоты и стоматологическая клиника. Салоном красоты управляла Маша Светлова, жена Семёна, до этого всю жизнь просидевшая дома. Второй половиной, в которой располагалась стоматологическая клиника, руководила Ирина, жена Дениса, армейского приятеля Семёна Светлова. По обоюдному соглашению они как бы вложились совместно. Семён предоставил помещение, а его друг Денис с женой закупили всё необходимое для стоматологической практики. Денис по основному месту работы занимал должность главного врача в городской больнице в хирургическом отделении.

Глава III

Постучавшись, Семён зашёл в кабинет Ирины.

– Да, слушаю вас, – не глядя спросила вошедшего Ирина.

Она сосредоточенно просматривала бумаги стремительным, пронизывающим взглядом. Минимум косметики, тонкие губы на гладком, словно каменном лице, без складок, образующихся часто как следствие эмоциональных проявлений.

Семён Светлов стоял и рассматривал, как она внимательно что-то изучала и записывала.

– Ещё раз доброе утро.

Услышав знакомый голос, Ирина подняла глаза. На лице, словно со дна могучего, но спокойного в эту минуту океана появилась улыбка. Хотя она и была красивая, но плавала, словно нефтяное пятно, на ровной поверхности.

– Здравствуй, Семён. Что с ногой? – сразу подметила она.

– Вот именно. Из-за неё, – подтвердил Семён, – до Дениса дозвониться не могу. Мобильный выключен.

– Может, занят, – она оторвалась от своего дела. – Операция или обход. Он обычно выключает телефон. Я ему на рабочий перезвоню или коллегам передам. Как только освободится – перезвонит. Привычное дело.

Семён не стал задерживаться.

– Хорошо. Пока.

Глава IV

В кабинете, где собрались друзья, стояла тишина. Каждый думал о своём. По времени должен был прийти Жора Казино.

Послышались шаги. Жора вошёл с деланным деловитым выражением. Обходя всех и пожимая всем по очереди руку, он произносил имена с гонором, отчётливо, создавая тем дистанцию в отношениях, подчёркивая сухостью фразы, что говорить намерен официальным. Поздоровавшись, Жора Казино из кабинета крикнул в коридор, чтобы было слышно в холле:

– Майя, принеси стул.

В голосе проскользнули звонкие дребезжащие горловые нотки, что выдало сильное внутреннее напряжение и волнение. Это напоминало чем-то истеричную натуру.