Коллектив авторов - Вслед за путеводною звездой (сборник) Страница 3

На выпускном экзамене Загоскина присутствовал легендарный адмирал Иван Федорович Крузенштерн. Он считался инспектором классов, но жил в деревне и занимался там составлением своего замечательного атласа Тихого океана. 25 сентября 1826 года 18-летний Лаврентий Алексеевич Загоскин получил аттестат и был выпущен из корпуса во флот с первым офицерским чином мичмана и направлением в Астраханский порт.

Как жаль, что Лаврентию Алексеевичу не довелось слышать прекрасные строки великого русского поэта Николая Гумилева, написанные именно о них, о моряках, совершавших потрясающие географические открытия!

На полярных морях и на южных,По изгибам зеленых зыбей,Меж базальтовых скал и жемчужныхШелестят паруса кораблей.Быстрокрылых ведут капитаны,Открыватели новых земель,Для кого не страшны ураганы,Кто отведал мальстремы и мель,Чья не пылью затерянных хартий, –Солью моря пропитана грудь,Кто иглой на разорванной картеОтмечает свой дерзостный путь.И, взойдя на трепещущий мостик,Вспоминает покинутый порт,Отряхая ударами тростиКлочья пены с высоких ботфорт,Или, бунт на борту обнаружив,Из-за пояса рвет пистолет,Так что сыпется золото с кружев,С розоватых брабантских манжет.Пусть безумствует море и хлещет,Гребни волн поднялись в небеса, –Ни один пред грозой не трепещет,Ни один не свернет паруса.Разве трусам даны эти руки,Этот острый, уверенный взгляд,Что умеет на вражьи фелукиНеожиданно бросить фрегат,Меткой пулей, острогой железнойНастигать исполинских китовИ приметить в ночи многозвезднойОхранительный свет маяков?

Двадцать шесть лет жизни отдал служению на флоте Лаврентий Алексеевич Загоскин. И отслужил их так, что подвиг его жизни не забудется россиянами никогда…

В 1825 году умер Александр I, император, при котором Россия остановила мировую войну, разгромив войска Наполеона. Волнения в стране переросли в восстание декабристов. На волне этих событий Персия, чувствуя слабину Российской империи, попыталась воспользоваться моментом, дабы отвоевать не так давно отданное России Закавказье. Новый император Николай I направляет войска в современный Азербайджан, обеспечивать провиантом армию поручают Каспийскому флоту.

На Каспийском море Загоскин прослужил восемь лет. Несколько кампаний он плавал по Куре, доставлял провиант для закавказских войск. Некоторое время он состоял адъютантом при Главном командире астраханского порта и флотилии, но, видимо, штабная адъютантская должность оказалась не по нему, и вскоре он опять отправился в плавание к устью Куры.

О самом первом своём выходе в море и знакомстве со шкоутом «Мария» (шкоутом на Каспии называли всякое судно, поднимающее более 1 000 четвертей муки) Загоскин не без юмора напишет позднее в очерке «Воспоминания о Каспии». Первый выход шкоута «Мария» состоялся 8 июня 1827 года. Четверо суток спустя 18-летний капитан скомандовал бросить якорь в устье реки Куры у порта Божий Промысел. Оказалось, что подняться вверх по Куре к войскам русской армии не удастся: путь в город Сальяны преградили войска Аббас-Мирзы. Однако Загоскин принимает героическое решение прорваться в окружение и передать страдающим от голода войскам провиант, попадает под обстрел, но выполняет миссию, а войска шаха, не разобравшись в масштабах непредвиденного вторжения, спешно покидают позиции. На обратном пути русские моряки попали в шторм, едва не окончившийся гибелью нескладного судна. Позднее ходили в Баку… «За отличное усердие к службе, оказанное при транспортировании из Астрахани для войск Кавказского корпуса, действовавших против персиян» Лаврентий Алексеевич получил монаршее благоволение, а в 1832 году был награжден годовым жалованием и медалью за персидскую компанию. Через несколько лет, находясь в Кронштадте, Загоскин написал свое первое произведение – очерк «Воспоминания о Каспии». Очерк был опубликован в журнал «Сын Отечества» (1836, № 15) и свидетельствовал о несомненной литературной одаренности автора, острой наблюдательности, умении ярко и образно рассказать о виденном. Для характеристики общественных интересов автора показательно то, что в очерке приводятся интересные этнографические сведения, записаны сохраняющиеся в народе предания, в частности легенды о Степане Разине и подобные им.

К сожалению, далее в его каспийской жизни произошло трагическое событие – пожар на вверенном ему судне – пароходе «Араке», о котором многократно писалось историками и исследователями жизни Загоскина. По этой причине мы не будем погружаться ещё раз в частности суда и приговора. Скажу только, что события эти безусловно оказали влияние на дальнейшую судьбу мореплавателя, и именно «благодаря» им в конечном итоге она привела его к берегам русской Аляски.

Многие из нас неоднократно слышали и читали знаменитые ломоносовские слова о том, что Россия будет прирастать Сибирью, но далеко не все знают, что в подлиннике эта фраза звучала несколько в ином контексте. В своем «Кратком описании разных путешествий по северным морям» в действительности Михаил Васильевич писал следующим образом: «Российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным Океаном и достигнет до главных поселений Европейских в Азии и в Америке». Именно таковой была мысль, изреченная русским гением!

Используя давние торговые связи чукчей с жителями Аляски (об этой торговле рассказывает Л. А. Загоскин в публикуемом сочинении), русские еще в начале XVIII в. собрали некоторые сведения о положении североамериканского континента, особенностях его природы, об американских племенах, их быте и промыслах. В 1732 г. берега Аляски в районе Берингова пролива нанесли на карту подштурман Иван Федоров и геодезист Михаил Гвоздев. Выдающимся географическим событием было открытие Северо-западной Америки со стороны Тихого океана экспедицией В. Беринга – А. Чирикова 25-27 июля 1741 года. Во второй половине XVIII в. многочисленные торгово-промысловые экспедиции открыли почти все острова Алеутской цепи и ряд пунктов материкового берега, составили описания вновь обретенных земель, поражающие острой наблюдательностью и точностью суждений о населении, природе и гидрографии. За полстолетия – с августа 1743 г., когда в первое плавание с Камчатки к берегам Америки ушел сержант команды Охотского порта Емельян Басов, по 1799 г. русскими людьми было совершено в общей сложности 86 экспедиций.

Всех этих людей, порой даже неграмотных, влекло, помимо наживы, ненасытное любопытство, стремление к неизведанному, переходящее в настоящую любознательность и исключительную зоркость наблюдения. Ими руководило также, может быть, и не вполне осознанное, представление о том, что они выполняют полезное патриотическое дело, ведущее к возвеличению нашего отечества.

Осенью 1838 года Л. А. Загоскин получил предложение от главного правителя Русской Америки А. К. Этолина поехать для службы на Аляску, через Сибирь и Охотский порт. 3 декабря 1838 г. Загоскин (как сказано в послужном списке лейтенанта: «по воле начальника Главного морского штаба Его Императорского Величества») поступил на службу в Российско-Американскую компанию. 30 декабря 1838 г. Загоскин оставил Петербург. 9 февраля 1839 года путешественник заехал в родную Пензу проститься со своим отцом, отставным секунд-майором Алексеем Николаевичем Загоскиным. Лишь на несколько дней Загоскин задержался в Пензе, чтобы побывать у родных. Он спешил к далекому тихоокеанскому берегу и потому вскоре из Пензы Лаврентий Алексеевич двинулся в Сибирь.

24 февраля 1838 г. – Тюмень, 5 марта – Томск. Затем – Ачинск, Красноярск. 15 марта – Иркутск. Коротки, но выразительны географические заметки Загоскина. Он замечает и холмы красной глины, от которых получил свое имя город Красноярск, и гибельное влияние «золотишка», отвлекающего крестьян от земледелия, и постройку карбасов на великой реке Лене.

8 ожидании вскрытия Лены в Иркутске, в 6 200 верстах от Кронштадта, Загоскин пишет первое письмо о своем сибирском путешествии. Спустя год под названием «Заметки жителя того света» оно появилось в журнале «Маяк современного просвещения и образованности».

Из Иркутска Загоскин выезжает ненадолго в село Урик, где проводит несколько дней с ссыльными декабристами, подолгу беседуя с замечательной русской женщиной – М. Н. Волконской, воспетой Некрасовым, а также невольными поселенцами далекого сибирского села. Спустя 30 лет Загоскин с волнением вспоминал о своих долгих разговорах в Урике с Муравьевым, Луниным и Вольфом.