Вера Сытник - Гражданин ГР Страница 30

Он подбежал к телеге и попробовал сдвинуть её, но та не поддалась. После того как эхвынец выкинул кибитку с балкона, в ней что-то нарушилось, при движении она заваливалась на бок и не реагировала на толчки, когда стояла.

– Что с тобой, зачем ты трогаешь телегу? – остановила Ло мужа.

– Затем, что нужно передвинуть её в безопасное место, иначе лампа, – Гр указал рукой вверх, – упадёт на нас. – Он старался говорить сдержанно, чтобы не обнаружить истинных масштабов своего страха.

– Это уже слишком! Я думала, ты пьян, а ты издеваешься надо мной? – оскорбилась Ло.

– Как хочешь, но я сидеть и ждать катастрофы не намерен! – сжав зубы, сказал Гр.

Он забрал свой ужин в тарелке и отправился в дюны. Ло в ответ только плечами пожала. Она не понимала мужа, который, как и разбитая колымага, стал вести себя очень странно после их поспешного бегства от дома юриста. Ло не забыла, как Гр напугал её, когда мчался, не разбирая дороги, по пустыне, как поймал пробегавшего мимо страуса и вздумал запрячь его в телегу. Как вступил в борьбу с птицей, выкручивая ей крылья, чтобы привязать к оглоблям. И как она, Ло, сглупила и поддалась этой идее. Она спрыгнула из телеги на песок и принялась рвать перья у страуса, чтобы сделать себе боа. Страус на секунду отвлёкся от Гр, которого уже схватил за ухо, и стукнул Ло в голову. А потом убежал, гордо выпрямив длинную шею. Шишка от удара до сих пор не прошла, несмотря на то что Ло каждый вечер прикладывала к ней мякоть авокадо. Вот такая была история.

Женщина с ненавистью посмотрела вслед удалившемуся в дюны Гр и потрогала больное место. Она впервые с грустью подумала о том, что в её возрасте пора бы иметь шляпку, хотя бы одну, но с широкими полями, чтобы не чувствовать себя беззащитной перед окружающей средой. Что это за жизнь, когда даже страус может запросто клюнуть в затылок! Вздохнув, разбудила Вяза, и они вдвоём сели за маленький игрушечный столик.

А Гр поспешно съел обед, не ощутив мягкого вкуса блюда, отхлебнул «Маисовки» из бутылки, которую постоянно носил в кармане брюк, и перебежал к другой дюне, повыше, чтобы спрятаться от лампочки. Всё это он проделал второпях, суетливо, будто за ним кто-то гнался – невидимый, но страшный, от которого было трудно укрыться. С некоторых пор ему повсюду мерещился волосатый кулак Систа и везде сверкали красные глаза шатена-москвича, преподавателя эхвыноведения. От постоянной нервозности у Гр выпало несколько передних зубов и поредела борода, он похудел и сделался ниже ростом, превратившись из некогда кудрявого статного красавца в сморщенного мужичка. Во время сна его мучили кошмары, от них становилось трудно дышать.

Вот и теперь, стоило ему приткнуться за дюной, положив голову на горячий песок, и уснуть, как ужасные видения накинулись на него, пугая своей правдоподобностью. Видит Гр, что стоит он посредине пустыни. Рядом жена. Далеко впереди – прекрасный сад. Гр хочет добраться до него, но не может, мешают щёки. Растянутые до безобразия, они наплывают на ноги, усложняя движение. Мешает вставленный в ухо шланг от насоса. Пытаясь освободиться от него, Гр подпрыгивает несколько раз. В это время Ло с такой силой нажимает на ручку насоса, что шланг вырывается из уха и вокруг тотчас образуется вихрь. Вихрь подхватывает обезумевшего от страха искателя мечты, закручивает его и швыряет в какой-то тёмный проход, напоминающий сильно увеличенный ствол от танка.

Сметая ушами грязь, Гр летит по проходу и вдруг проваливается вниз. Падает в кресло открытого автомобиля, за рулём которого сидит вставная челюсть. Челюсть отвратительно улыбается, автомобиль мчится к дому, из него, раскрывая навстречу объятья, выбегает Сист. Одной рукой он обнимает гостя за плечи, а другой вставляет челюсть себе в рот и, мерзко чавкая, начинает жевать Гр, кусая его ниже поясницы.

На этом месте несчастный с криком проснулся и, взвизгнув, вскочил на ноги. Огляделся, но ничего, кроме красных огоньков вверху, не увидел. «Взорвалась!» – подумал он про лампочку и побежал.

Глава 7. Нанаец

Встреча вторая. Верблюд

Гр не знал, как долго он бежал. День или два. Окружающее слилось для него в туманную пелену страха. Шёлковая рубашка в горошек, подарок адвоката, сбилась к шее, а льняные брюки, тоже принадлежавшие раньше эхвинцу, едва держались на бёдрах. Малые туфли натёрли пятки. Опомнился Гр, когда его ноги споткнулись о бордюр тротуара. Он был в незнакомом городе, в небольшом зелёном парке, состоящем из пальмовых деревьев, инжира и яблонь. Вечер двигался навстречу тёплой ночи, мягкие сумерки сменились темнотой, природа готовилась ко сну. Гр с облегчением заметил, что над головой нет лампы. «Значит, она всё-таки взорвалась, – подумал проходимец, вглядываясь в полумрак, – но не причинила мне вреда, это обнадёживает». Если бы он имел возможность взглянуть на себя со стороны, то увидел бы, что сплошь облеплен непристойно жужжащими стрекозами, которые делали его похожим на разноцветное живое облако. Облако катилось по дорожкам парка, визгливо хохотало, трещало и подпрыгивало. Гр остановился, настороженный громкими звуками, и успокоился, поняв, что находится в компании любимых подруг.

Слушая музыку знакомых ему крыльев, он расслабился, расстегнул рубашку и скинул с ног туфли. Откуда-то взялись бутылки «Маисовки». Страхи перед кулаками Систа исчезли, кошмары забылись. Липкие лапки насекомых, прикасаясь к телу, вызывали приятную истому и наводили на мысль о возможном счастье, которому, правда, мешала неизъяснимая печаль. Печаль только что поселилась в его сердце и была лёгкой, едва уловимой, может быть, потому что ни к чему не привязывалась и ничего не объясняла. Гр впервые забыл о мечте. Вернее, её отсутствие уже не казалось ему чем-то трагическим. Нет мечты? Но ведь есть любящие его стрекозы! Вон с каким восторгом они смотрят на Гр!

– Как ты думаешь, почему я здесь? – спросил он ту из них, которая гладила его по руке. – А-а-а! Не знаешь! Никто не знает, даже я не знаю. Вот в чём дело.

Друг насекомых постоял в раздумье, покачался на носках и от нечего делать попытался оторвать у подружки крылья. Стрекоза сердито зажужжала в ответ и отпрыгнула от мужчины. А Гр, в изнеможении от нахлынувшего на него философского настроения, повалился на газон.

– Что такое ваша Эх-Выния? – обернулся он к другой шалунье, развалившейся рядом с ним на траве, и, не дождавшись ответа, в отчаянии крикнул на весь парк: – Тьфу!!! Вот что такое ваша Эх-Выния! – Он вдруг заплакал, громко, навзрыд, горючими слезами, как не плакал в детстве даже тогда, когда старшие мальчишки отнимали велосипед. – Надоело… опротивело! Жареные бананы, бамбуковый кисель, маисовые лепёшки, песок! Хочу квашеной капусты с маринованными грибами! – орал Гр на родном языке, размазывал слёзы и мотал головой. Бедняга жаловался своим широкоглазым попутчицам на то, как мучительно болит его тело от насоса и страдает душа без товарища, как страшно, как тоскливо ему в чужой стране. Стрекозы притихли, не понимая, о чём речь. Перестав гладить мужчину, они сбились в кучку, дрожа и трепеща крыльями. Они очень не любили, когда Гр плакал, поэтому стали потихоньку, одна за другой, вылетать из разноцветного облака.

Через несколько дней, когда Гр очнулся от тоски и печали, он увидел, что лежит на спине под высокой пальмой, а по нему ползают бесстыдные жирные мухи, роющиеся в его карманах, носках и даже в бороде. Нещадно палило сверху, воздух блестел миллиардами брызг, заставляя жмуриться. И раскалённый круг в небе, и свисающие с пальмы бананы очень смутно что-то напоминали, но что именно, Гр не мог сообразить, как ни напрягался. Стрекоз рядом не было. На траве валялись кожицы от инжира, надкушенные яблоки и поломанные губные помады.

«Похоже на осень. Неужто наступила?» – поразился Гр. Мысли о чём-то близком, родном зашевелились в его голове и улетучились, напуганные чувством тошноты. Он поморщился и попытался встать, но в тот же миг показалось, что пальма падает на него, грозя придавить. Этот момент тоже что-то напомнил, но что?

Гр замер, вытянув ноги и прижав руки к груди. Подлые мухи, встревоженные его движением, поднялись роем в жаркий воздух и улетели.

Гр осторожно перевернулся на бок, стараясь, чтобы пальма оставалась поблизости, и потянулся за яблоком. Зажав плод в одной руке, другой ухватил губную помаду и нарисовал на целом боку яблока красные губы, после чего впился в них зубами. Высосав сок из нарисованного рта, он захотел снова подняться. Для этого пришлось встать на четвереньки и прислониться к чешуйчатому дереву плечом. В этот момент Гр заметил, что рядом остановились чьи-то кривые ноги в стоптанных кедах, напомнивших ему о прошлой жизни на далёкой родине.

«Свой!» – обрадовался он. Поднял голову и с надеждой взглянул на человека: джинсы, футболка, загорелые руки, загорелое лицо под выцветшей кепкой и насмешливый добрый взгляд. Гр удивился, как ловко и твёрдо упирались кривые ноги путника в эхвынскую землю, будто всю жизнь по ней бегали, зная каждую неровность, хотя Гр ясно видел – перед ним был соотечественник.