Татьяна Огородникова - Брачный контракт, или Who is ху… Страница 31

– Знаешь, твоего мужа показывали по телевизору!

Ира ненавидела, когда мама называла Дениса «твой муж». Это название, закрепляющее официальный статус Дениса, было продуманным напоминанием того, что надо выбросить из головы всякие глупости; твой муж – это на всю жизнь, а Денис – это имя для всех остальных, кто с ним общается.

– Мам, ты что-то перепутала, он не любит всего этого, – неопределенно пожав плечами, сказала Ирина. Денис с определенных пор действительно избегал многолюдных сборищ и тем более не согласился бы сниматься для телевизионной программы – если только случайно.

– Подожди, он церкви помогает?

Ну кому он там помогает, если даже ребенку на штаны не допросишься…

– Да перестань ты его поносить, человека по телевизору показали, а ты все о своем. – Для мамани появление на экране было мистическим волшебством, которое недоступно простым смертным. Единственное, что заставляло ее переживать, – информация о том, что очередной кумир (певец или актер) вступил в лигу сексуальных меньшинств. Впрочем, насчет меньшинств – спорное утверждение. – Надо же, какой у тебя муж представительный, говорит так ладно…

– Да мам, говори толком, кто говорил, когда и что? – Ира начала раздражаться. Она недоумевала, почему Денис не сказал ей, что собирается сниматься в телепередаче. С другой стороны, было бы трудно выразить эту мысль на их внутрисемейном языке. Может, семейный диалог ограничился бы словами «надо поп…еть в одной х. не по телику»? Однако любопытство брало верх: что еще за передача?

– Не буду тебе ничего рассказывать, завтра вместе посмотрим, я только конец ухватила, дура, щелкала, как всегда. Завтра повтор будет, посмотрим вместе.

Вся семья укладывалась в постель в легком возбуждении. В Ириной душе, несмотря ни на что, теплилась гордость. Она долго не могла заснуть и пробудилась ни свет ни заря. Утро тянулось как расплавленный сыр – крутишь его на вилке, крутишь, а он все никак не рвется…

Перед телевизором уселась вся семья, не хватало только героя дня.

Ванечке не сиделось на месте от волнения, он каждые полминуты спрашивал:

– Ну когда папу будут показывать?

Папу показывали в 11.35.

Сюжет на самом деле был пятиминутным диалогом между бородатым, толстым, сытым ведущим и бородатым, худеньким и на вид голодным отцом Матвеем из подмосковного монастыря.

Ведущий с умным и заинтересованным видом задавал нехитрые вопросы, а батюшка спокойно и рассудительно, без перерывов, эканий и междометий отвечал на них. Манера ведущего свидетельствовала о том, что он был в восторге от собственного чувства юмора и что за эфирное время ему не приходится платить из своего кармана. Бедолага страдал словоблудием, речь его была перегружена словами-паразитами, как теплая бутылка шампанского – газами. За полчаса эфира профессионалу словесного жанра удалось сформулировать только восемь вопросов. Батюшка, чувствовалось, без усилия был готов дать ответы на восемьдесят. Пятый вопрос был тем самым, ради которого Елена Максимовна пропускала программу областного канала «Шоу не для девочек». Не много потеряла, потому что «Шоу не для слабонервных» бодрило лучше.

Ведущий:

– Уважаемый отец Матвей… э-э-э… Не секрет, что в последнее время… э-э-э… у так называемых новых русских появилась тенденция… э-э-э… делать пожертвования в пользу Церкви. Я бы, конечно, тоже сделал, э-э-э… но что мои доходы по сравнению с вашими расходами. Ха-ха… Гм… Не могли бы вы… э-э-э… рассказать нам о благородном человеке… э-э-э… который сделал самый большой взнос, если, конечно, информация не является сверхсекретной.

Батюшка:

– Вы правильно говорите, люди стали жертвовать довольно крупные суммы на церковные нужды, на восстановление храмов, на обучение, на приюты для сирот и больницы. Мы не держим их имена в секрете, потому что это не грех и не позор – отдавать лишнее во благо людей… Наоборот, честь и хвала человеку, который устоял перед земными соблазнами и задумался о своей душе. Я не буду называть всех, кто делает добрые дела для Божьего храма. Господь не спрашивает фамилий, и мы их не знаем. Скажу про одного прихожанина, имя которого в миру – Денис. Недавно он пожертвовал для храма четыреста тысяч. Это не самая крупная сумма, но он отдал ее во искупление грехов своих, от чистого сердца. И таких, как он, становится все больше. Ведь люди понимают, что правда одна, и правда эта – наша святая вера…

(Хронометраж: 40 слов ведущего: 1 минута. 180 слов батюшки: 1 минута 5 секунд.)

Дальше Ира не смогла слушать. На экране появился долгожданный персонаж, это действительно был Денис. Лишним подтверждением тому служили крики Ванечки:

– Смотри, папа, папа!

Лучше бы это был не он. У Иры перед глазами стояли пятьдесят четыре засушенные просвирки, протертые до дыр и заштопанные ее руками диваны, черные, с закрытым горлом и плечами платья в пол, детский сад, где Ванечка был номером тридцать два и не имел даже постоянного места в столовой, потому что Денис требовал, чтобы во имя экономии парень посещал сад на общих, а не коммерческих основаниях.

Спустя два года Ира вышла замуж за строителя из Подмосковья. Иногда она видела Дениса. По телевизору. Борода его с каждым годом становилась все длиннее. Интересно было только, сам он ухаживает за ней или по-прежнему ходит в «Jaques Dessange»?

4. ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ

…для совершения сделок, которые могут быть заключены кем-либо из Супругов с указанным имуществом, признанным собственностью каждого из Супругов (пп. 1.5.1–1.5.2), согласие другого Супруга требоваться не будет.

P. S. Впрочем, не требовалось и ранее…

Чайная церемония

Стремясь обрести покой и объяснение поступкам, которых сами не понимают, гомо сапиенс придумали массу смешных историй для того, чтобы рассказать их в ответ на заданный вопрос и поставить точку. Мол, если тебе недостаточно этого объяснения, то ты еще тупее, чем все ожидали. К примеру, всем известно, что излюбленный напиток человечества в ожидании неприятной тетки с косой, которая вот-вот отправит кого-то на тот свет, – это чай. Сильно подозреваю, что девчонки любят чай намного больше, чем мужчины.

Под угрозой того, что перед смертью некому будет подать чаю, один (скорее один-единственный) мужик прожил праведную жизнь и отказывал себе во всех мирских удовольствиях.

Лежа на смертном одре и анализируя, в чем же смысл благостного существования, он начинает рыдать в голос. Взволнованная жена прибегает и заботливо интересуется:

– Помочь тебе, лекарств принести?

– Уйди, дура!

– Не плачь, только не плачь, может, тебе водички? – суетится женщина.

– Заткнись, подлая! – из последних сил, стиснув зубы, ругается умирающий.

– Ну что же ты так рыдаешь, давай чаю тебе сделаю!

– Дура ты, дура, и рыдаю ведь оттого, что чаю не хочется.

Само собой разумеется, что, поменяв половую принадлежность участников истории, мы увидим, как жена мучается жаждой, и никакой напиток, кроме чая, не может умерить ее предсмертные страдания. Сочувствующий муж, как оглашенный, только успевает греть чайник и метаться из кухни в горницу, где умирает праведная жена.

Вариант, когда тот или другой всю жизнь предавался плотским утехам с молчаливого одобрения напарника, может рассматриваться только в том случае, когда зловредная вторая половина с нетерпением ждала не один десяток лет, чтобы враг попросил наконец ароматного тонизирующего напитка. Дальше сами представляете, что можно вытворять. Можно демонстративно расставлять банки с различными сортами чая и допытываться, какого именно заварить; предлагать несчастному понюхать каждый сорт и отдать предпочтение одному из них; можно заказать на дом чайную церемонию; в конечном итоге можно просто поставить чашку с любимым напитком так, чтобы бедолага не дотянулся до нее ни в коем случае, впрочем, это уже чересчур… Вернемся в реальную жизнь.

Не поднимая, как обычно, вопрос полового равноправия, полностью признавая беспрекословный авторитет российского самца во всех областях жизни и деятельности и опираясь на модную философию мужского суперэгоцентризма, предположим, что ради того самого чая не стоит лишать себя маленьких жизненных удовольствий.

Есть только два способа урегулировать противоречие между инстинктами и разумом. Первый: договориться о том, что предсмертное чаепитие – дело святое и никакие жизненные перипетии не влияют на этот ритуал. И второй: уже понимая, что не сможешь отказать себе в удовольствии поиздеваться над беспомощным бывшим беспредельщиком, заранее предотвратить процесс глумления с помощью достаточно простых и понятных манипуляций.

Короче, если у вас хватит пороху ступить на тропу войны с сильными мира сего, а тем более выиграть ее, многие с удовольствием прочтут ваши мемуары о том, как это было.