Олег Рой - Одно чудесное пари Страница 33

Судя по всему, закапывал он всех уже не по первому разу. Боцман подошел сзади и сначала попытался вежливо вмешаться в разговор, но у него не получилось. Будущий жилец отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и продолжил грозить работягам и дизайнеру близкой (как во времени, так и в пространстве) могилой. Тогда Боцман вспомнил штормовую палубу, отошел на несколько шагов назад и заорал:

– Полундра! Заткнись, мать твою!

Громовой голос, привыкший перекрикивать штормовое море, вызвал неподражаемую реакцию. Жилец заткнулся и только молча шевелил губами, очевидно, все еще кого-то куда-то закапывая, бригадиры уважительно посмотрели на своего начальника и отодвинулись в сторонку, давая ему дорогу. Дизайнер метнулся в квартиру. Ему, видимо, срочно потребовалось проинспектировать, как идут работы по отделке санузла.

Не дожидаясь вопросов, один из бригадиров сам объяснил ситуацию:

– Вот господин гневаться изволит, что плиточку не ту завезли. Они такую не заказывали, им нужно голубенькую, а эта, стало быть, не голубенькая. И эта плиточка их просто убивает, Георгий Владимирович.

– Разберемся! – Боцман положил руку на плечо будущего жильца и повернул его к входу в квартиру. Оказавшись внутри, Георгий с облегчением увидел аккуратно сложенные коробки с пропавшей плиткой. Одна коробка была открыта, остальные запечатаны. Боцман повернулся к жильцу, аккуратно забрал у него плитку, которой тот размахивал перед носом дизайнера, и положил ее обратно в коробку. Полный комплект, все на месте. Тогда он обратился к одному из бригадиров:

– А вы, Степа, знаете ли, идиот, – спокойно произнес он.

Нетипичная для прораба формулировка и спокойный сарказм в голосе, да еще в сочетании с обращением на «вы» заставили бригадира испугаться по-настоящему, он аж побелел. А Боцман тем временем продолжал, все повышая и повышая голос:

– Я в какой подъезд велел эту плитку сложить? Ну-ка, посмотри наряд. Смотри, я говорю, мать твою за ногу! Из-за тебя уже который день вся стройка на ушах стоит! Люди чуть ли не открыто друг друга в воровстве обвиняют. А ты ни ухом ни рылом! Даже не чухнулся, не сказал, что плитка тут!

К финалу этого проникновенного монолога Боцман уже орал так, что в импортных тройных стеклопакетах задрожали стекла. А пока бригадир вытаскивал стопку нарядов, Георгий повернулся к жильцу и произнес уже совершенно спокойно:

– Вы, самое главное, не беспокойтесь. Ошиблись ребята, они вам соседскую плитку по недосмотру сгрузили. Я им потом головы поотрываю, это я вам обещаю! А ваша машина не разгружалась еще, ее даже в списках на проезд на стройку пока нет, – договорив, прораб обернулся к бригадиру и снова, как это называли на стройке, включил матюгальник:

– Десять минут – и эта плитка на объекте. Десять минут. Не сдвинусь с места, пока сам не увижу. Время пошло! Бегом!

Пока бригадир бубнил в рацию, вызывая рабочих, жилец поразмыслил и двинулся к тому заветному месту в своей квартире, где уединился незадачливый дизайнер. Похоже, парню от разгневанного клиента тоже светил нагоняй.

Вечером Георгий вспоминал этот день и делал для себя выводы. Он понимал, что он сам во всем виноват – принял товар, проверил комплектацию, подписал накладные, велел ребятам выгружать и на этом успокоился.

А он потом искал чертову плитку где попало, даже на улице, где хранились бетонные плиты, трубы и всякие прочные и грубые материалы. Мысль, что замотанные суетой бригадиры перепутают подъезды, ему даже не пришла в голову. Но бригадиры ведь и не знали, что в «непонятных коробках» именно та самая плитка, которая поставила на уши всю стройку…

«Как хорошо, что все обошлось, – с облегчением думал Боцман. – Выходит, никто не виноват, все люди у меня – честные. А ведь такая полундра получилась… Все начали друг на друга коситься. Особенно этому бедолаге Волкову досталось. А он парень с норовом, представляю, каково ему было. Надо будет как-то его поддержать, типа извиниться… Но я-то хорош! Эх, Боцман, Боцман, чуть на рифы «Неваляшку» не посадил…»

Георгий, конечно, понимал, что история с плиткой – далеко не последнее ЧП, с которым ему предстоит столкнуться в работе на этой стройке, однако даже не догадывался, что не пройдет и пары недель, как случатся более крупные неприятности.

Глава двенадцатая

На всякий пожарный

В тот день Боцман прибыл на стройку рано. С началом зимы ему все-таки пришлось пересесть с верного железного коня на общественный транспорт, и это здорово выбивало из колеи. Вроде и недалеко добираться, но неудобно, на двух маршрутках. А маршрутка – не поезд, ходит не всегда регулярно, опять же, то пробки, то гололед, то снежные заносы… Опоздания Георгий ненавидел, выходить всегда старался с большим запасом – на всякий пожарный случай – и потому нередко приезжал на работу намного раньше положенного срока.

Так получилось и в тот день. Когда Георгий, поздоровавшись и перекинувшись парой слов с охраной, вошел на территорию, рабочая смена еще не началась, но строители уже не спали. Кто-то принимал душ, кто-то завтракал, кто-то был занят постирушкой. А неугомонный Адъян устроил пробежку вокруг объекта. Боцман, хоть и с уважением, но и с недоумением поглядел ему вслед. Надо же, он еще и спортом занимается, не иначе, фасон держит перед Маричкой, хочет быть в форме… Чудак-человек, мало ему тяжелой работы, весь день по стройке крутиться – то поднеси, это подай, там подвари? Парень-то безотказный, делает все, что попросят. Отдохнул бы хоть в свободное-то время…

Тем более отдыхать было от чего. Последние дни на стройке выдались тяжелыми. Внезапно, когда один из блоков уже был отделан – наладили водоснабжение, установили канализацию, закончили с электропроводкой, а совсем недавно оштукатурили и покрасили стены – оказалось, что водопроводчики что-то напутали и под горячую воду положили не те трубы. Боцман тогда рвал и метал. Конечно, не то чтобы глобальная катастрофа, могло бы и так сойти… Возможно, кто-то другой на его месте и рукой бы махнул, мол, не заметно – и ладно. Но Георгий Капитонов так поступить не мог. Он твердо знал, что через пару лет эксплуатации такая халтура непременно даст о себе знать. Начнутся проблемы с трубами, аварии, протечки, жильцы «Неваляшки» начнут почем зря костерить строителей… Нет, допустить, чтобы его собственная недоработка испортила людям жизнь, Боцман не мог.

Так что перед ним встала трудная задача: нужно было объяснить людям, которые хорошо сделали свою работу, что все придется переделывать – из-за тех, кто сделал свою работу плохо. И, разумеется, дополнительно оплачивать этот труд никто не будет. В общем, очень неприятная ситуация.

В поисках выхода из положения Боцман чувствовал себя настолько некомфортно, что даже решил посоветоваться со стажеркой. Хватит ей бумажки с места на место перекладывать, по складам бегать да по клавиатуре тюкать, пусть, наконец, пользу приносит. Девка она неглупая, это Боцман уже понял: мозги у Марго есть, только что продувает их сильно, как палубу в шторм – ветра много в голове. Но раз мозги все-таки имеются, надо их задействовать. Попробовать устроить «мозговой штурм» – глядишь, они и найдут вместе какое-то более или менее подходящее решение.

К его удивлению, Маргарита неожиданно включилась в обсуждение весьма активно, будто ей даже и не совсем было наплевать на то, что происходит на стройке. Чуть не полдня они, сидя в прорабской, мусолили тему, спорили, ссорились, что уже стало для них делом привычным, и, наконец, пришли к консенсусу, как выразилась Марго. Решили, что штукатурам и малярам не стоит знать, что водопроводчики облажались – это обязательно приведет к скандалу. Лучше выгородить недотеп и свалить все на поставщиков. Мол, подвели, поставили бракованные трубы, а это стало известно лишь после того, как закончили всю работу и сделали пробный пуск воды.

– А чтобы у народа совсем недовольства не осталось, надо выбить из дирекции премию для отделочников, – предложил Георгий.

– За что им премия-то? За плохую работу? – возмутилась Маргарита. – Так мы всю фирму по миру пустим, если за каждую ошибку премировать…

– Так не за ошибку, а за то, что исправят брак, – объяснил Боцман. – И не всем, конечно, а только отделочникам. А водопроводчиков штрафанем ровно на столько, на сколько премируем маляров. Усекла?

Марго кивнула, признавая, что Боцман, пожалуй, прав. Она, хоть и не подавала виду, но была очень довольна этим разговором. Впервые за все время ее работы на стройке начальник что-то обсудил с ней, можно даже сказать – посоветовался. До этого она была уверена, что Георгий вообще не воспринимает ее всерьез, только и знает, что гонять ее по пустякам да вечно прикалываться над ней, что почему-то очень сильно задевало. Она совсем не могла понять почему. Казалось бы, какое ей дело до того, что думает о ней этот мужлан? Пройдет еще не так уж много времени, она выиграет пари с папой, уйдет со стройки и никогда больше не увидит этого Боцмана. И все-таки Маргарита каждый раз обижалась чуть не до слез, когда он ядовито подшучивал над ее непрофессионализмом, над ее неприспособленностью, над ее образом жизни. Она старалась тоже никогда не оставаться в долгу и каждый раз язвила в ответ. Так и пикировались, обменивались колкостями с утра и до вечера, хорошо хоть, не очень много времени проводили вместе. Георгий в прорабской бывал не слишком часто, все больше носился туда-сюда. Да и самой Марго рассиживаться было некогда, дел для нее находилось навалом, хоть это и все были какие-то пустяки: ведение документации, компьютер, оформление накладных, разные мелкие поручения… Она больше не спорила с начальником, когда тот что-то ей поручал, поняла, что это бесполезно, и делала все, что скажут – а сама считала оставшиеся дни и даже часы, которые ей предстояло еще провести на каторге. Первые недели время тянулось невыносимо медленно, чуть ли не как в школе на скучных уроках. А потом вдруг пошло все быстрее и быстрее, и в какой-то момент Марго с удивлением обнаружила, что уже отпахала почти полтора месяца. Новый год уже не за горами – а это значит, что треть срока уже позади. Вот радость-то!