Татьяна Тронина - Вишни для Марии Страница 35

Но тем не менее он не ослышался – она действительно просила у него прощения…

– Мы с тобой похожи. У нас одинаковые вкусы. Мы с тобой любим одно и то же и ненавидим одни и те же вещи… Мы всегда выбирали с тобой одинаковые фильмы для просмотра, помнишь? А ты – вот знаешь, какие фильмы предпочитает эта твоя, Мария? Что она пьет на завтрак – чай или кофе? Со стуком ли кладет ложку на стол? Громко ли смеется? Спит с открытой форточкой или с закрытой? Я понимаю, это все мелочи, но именно из этих мелочей состоит наша жизнь. Именно мелочи ее и рушат, а не измены вовсе. Тебе сейчас кажется, что ты не сможешь со мной быть счастливым… Тебе кажется, что ты нашел себе идеальную возлюбленную – эту Марию, ведь так?

Федор хотел сказать, что да, именно так, но Таша упреждающе подняла руку и добавила с напором в голосе:

– Нет, не говори, молчи. Ты ученый, ты должен мыслить логически. Все, что быстро вспыхнуло, быстро и потухнет. Тебе кажется, что ты влюбился, но точно так же быстро и разлюбишь. Все эти страсти, эти внезапные озарения, солнечные удары эти дурацкие, незавершенные гештальты и прочая ерунда – лишь игры нашей психики… Тебе придется жить в другой стране, и поэтому тебе нужна соратница. Товарищ. Помощница. Друг. Страсть – это приятный бонус, но страсть там, на новом месте, в новых условиях, которые окажутся в первое время сплошным стрессом, тебе только помешает…

Мария стояла перед тусклым, потемневшим от времени зеркалом и расчесывала свои волосы, спутанные после купания в реке. Взмах расческой, еще взмах…

«Разве жена не должна следовать за своим мужем? Как нитка за иголкой… Да, конечно, это домостроевские все истины, но что плохого в той мудрости, которая веками нарабатывалась народом? Тем более что жизнь изменилась, стала настолько непредсказуемой… И люди, если они семья, должны сегодня уметь подстраиваться под друг друга, под обстоятельства».

Расческа запуталась в волосах, Мария дернула ее, поморщилась, и мысли ее потекли уже в другом направлении: «Но мы-то с Федором не семья! Мы едва знакомы друг с другом. И я не обязана ему ничем! Я не давала ему клятв верности, не обещала быть с ним в горе и радости, в здравии и болезнях. Я не должна ломать себя только потому, что он решил переехать в другую страну. Да, может, там и лучше, но я не хочу лучшего, я хочу остаться здесь. Не здесь, в Дербенево, но в Москве. Хочу делать свою работу, которая мне нравится. Хочу говорить на своем родном языке… Или я феерическая дура, что отказываюсь от предложения Федора?! – опять одернула она себя. – Ведь у меня никаких перспектив не то что в Москве, но даже здесь, в Дербенево! Причем тут-то я хоть как-то смогу выжить, но что со мной станет, если я рвану в Москву? Да, есть деньги на первое время, но вдруг не получится там зацепиться?»

Хлопнула входная дверь. Наверное, это вернулся Федор.

– Это ты? – крикнула она.

– Это я, – отозвался мужской голос. Молодая женщина увидела в зеркале, как в комнату вошел Костя. Посмотрел на Марию, усмехнулся горько: – Наверное, не меня ждала…

– Не тебя, – честно ответила она и продолжила расчесывать волосы. Взмах, еще взмах…

– А я чем плох?

– Костя, пожалуйста, не начинай.

– Ты ведь главного еще не знаешь, – Костя сел на стул у входа, сложил ладони на коленях, точно примерный школьник. – Я с Людой развожусь.

– Что?! – Расческа выпала у Марии из рук. Она, до того глядевшая на гостя в отражении зеркала, обернулась.

– Да, представь себе. Она приехала этим утром, и я рассказал ей о тебе. Рассказал, что давно люблю тебя, что много лет мое сердце разрывается на части, между семьей и тобой…

– Костя, ты хочешь расстаться с женой? А… а как же дети? – растерянно спросила Мария.

– Ну, а что дети. Дети, дети… От детей я не отказываюсь. Люблю их, забывать их не собираюсь, готов их всегда поддерживать. Ты же не станешь осуждать меня за то, что я не могу забыть о детях?

– Не стану… – пробормотала она. Затрясла головой: – Погоди, мы не о том… Зачем ты все рассказал Люде?

– Господи, Мари, я четыре года собирался это сделать… Я же не хочу тебя терять. Я прекрасно понимаю тебя, твои мысли, твои настроения… Конечно, тебя, как женщину, не устраивала неопределенность, отсутствие будущего. И поэтому ты бросилась на шею первого встречного, который поманил тебя. Я о Байкалове сейчас.

– Костя, но мы же с тобой расстались… – пробормотала она.

– Мы? Это ты в запале бросила мне, чтобы я больше к тебе не приходил. И сделала ты это потому, что Байкалов заморочил тебе голову. Понимаешь, то, что произошло, – это чистое сумасбродство с твоей стороны, а не взвешенное решение.

– Почему ты решаешь за меня – сумасбродство или нет… – рассердилась Мария. – Я давно собиралась с тобой расстаться. Встреча с Федором лишь подтолкнула меня… Но он тут ни при чем. Мы с ним не будем вместе. Он уедет, а я… Я уезжать не хочу.

Костя встал, подошел к Марии, взял ее за руки. Она попыталась вырваться, но тот не пустил. Спросил ласково, тихо:

– А чего ты хочешь? Чего ты хочешь, моя дорогая?

Мария ответила, не раздумывая:

– Хочу вернуться в Москву.

Костик задумался, потом кивнул. Отпустил ее руки, принялся ходить по комнате взад-вперед.

Мария же села на стул. Ей вдруг стало не по себе. «Кажется, я солгала Косте. Нет, я хочу в Москву, но он и не спрашивал меня, где я сейчас хочу находиться. А чего я хочу? Я сама не знаю. Господи, что же делать… Я хочу, чтобы Федор находился рядом со мной, чтобы он любил меня, а я его… Я с ним хочу быть! Но это невозможно… Я хочу остаться здесь, в России, и с ним – вот что я больше всего хочу!»

– Мари… Мари, мне кажется, я смогу все это устроить. Мы с тобой вместе поедем в Москву. Станем жить там.

Некоторое время Мария пыталась осмыслить, что ей сейчас сказал Костя, потом произнесла жалобно:

– Я тебя не понимаю. А как же твой завод?

– Он уже не мой. Давно не мой. Формально все принадлежит Люде. Да, вот еще что… Я нищий теперь. У меня больше нет ни дома, ни квартиры в Москве, ни завода. То есть я, наверное, могу с женой судиться, чтобы хоть часть имущества себе отвоевать… Но я не стану это делать. Пусть подавится. Пусть дети узнают, какая у них мать… Ни копейки у нее не попрошу. Всю жизнь на семью пахал, чтобы в конце по роже получить…

– Костик… ты ли это? – с изумлением спросила Мария. – Я тебя совершенно не узнаю…

– А что, без денег я тебе уже не нужен? – вскинул он голову, остановился посреди комнаты.

– Я просто вспомнила все наши с тобой прошлые разговоры. Как ты удивлялся тому, что я ничего не стала требовать у своего брата, не пошла в суд… Ты же меня не понимал совершенно!

– Да, тогда я тебя не понимал! – топнул он ногой. – Я идиотом был. Зато теперь я тебя очень хорошо понимаю… Как никто другой! Да пусть она подавится! – заорал он вдруг возбужденно. – Это я о Людке… Но зато я теперь свободен. Как-то внутренне свободен, знаешь? Я сбросил все свои оковы, и мне сейчас легко, очень легко… И мне не нужен этот завод. Пахал на нем днями и ночами… А эта дурацкая бухгалтерия, чтобы дебет с кредитом сошелся? А налоги, все эти отчисления не пойми куда? А эта беготня по чиновничьим кабинетам, эти идиоты рекламщики… А возня с новыми магазинами? Пусть теперь все это Людка делает!

Мария молчала потрясенно. «Хотя чего я удивляюсь? Костя всегда жаловался, что ему тяжело, что он устал!» – мелькнуло у нее в голове.

– Ты говорила, что семья – это когда двое решают общие проблемы… Помнишь? – Он подошел к Марии, встал перед ней на колени, взял за руку. – Помнишь? – повторил он, с восторгом глядя ей в глаза.

– По… помню.

– Вот мы с тобой и будем решать наши общие проблемы. Снимем квартиру в Москве, устроимся оба на работу. Ты по своей специальности – преподавать будешь, ну, возможно, репетиторством еще дополнительно захочешь заниматься, я же пойду в наемные работники. Все, надоело быть хозяином, за все отвечать… Устроюсь на какую-нибудь фирму, занимающуюся продажей продуктов… У меня же опыт, связи! С руками меня оторвут. Кое-какая заначка у меня есть, у тебя, я слышал, тоже деньги появились… На первое время хватит. А, вот еще что. Участок твой продадим, вот этот… Пусть и небольшая, но прибавка к нашему общему бюджету. Ты ведь не против?

Мария словно остолбенела.

– У меня планов громадье, ты не представляешь… – уже шепотом, но с прежним восторгом продолжал Костя. – Можно даже не переплачивать за съем, а в ипотеку все вложить. На первичный взнос хватит. Купим вторичку, сразу заселимся. Сейчас, говорят, очень выгодно недвижимость приобретать, она сильно подешевела. Лет за пять-десять рассчитаемся. Два еще молодых, здоровых человека, все впереди… Да мы с тобой горы свернем!

Если бы Костя предложил это несколько недель назад, Мария, возможно, и согласилась бы. Или нет? В какой момент она разлюбила Костю? Когда представила его своим мужем? Или не разлюбила? Ведь маловероятно, что ее привязанность к этому человеку исчезла, растаяла в один миг, подобно весеннему снегу? А что, если до сих пор в ее сердце есть любовь к Косте, просто она куда-то задвинута, спрятана на время…