Юлия Лешко - Лица счастья. Имена любви Страница 38

Та откликнулась, кругом позвонила, все узнала:

– Все с вашим лебедем в порядке. Врач достала поплавок, он уже кушает и пьет. Кстати, ветеринар сказала, что ест птичка за четверых!

«Еще бы, – подумала я, – если его всем санаторием кормили. Привык к богатырским порциям…»

Оказалось, что проблему вполне можно было решить на месте. Не было необходимости его тащить так далеко… Ну, это была точка зрения ветеринара. Не исключено, что у лебедя с рыбацкой снастью поперек горла было другое мнение.

В любом случае, ситуация была под контролем. Живой и здоровый лебедь находился под защитой государства, на государственном же довольствии. Впрочем, как и раньше…

Минула ночь.

Наутро мы слегка опоздали на завтрак, но нашли наших друзей за столом, с которого еще не успели убрать их пустые тарелки.

– Юля, – после приветствия обратилась ко мне Лена, – надо что-то делать.

– Леночка, с лебедем все в порядке, – прижала я руку к груди, – он хорошо ест, вполне освоился в зоопарке…

Она посмотрела на меня, как на инопланетянку:

– Его надо вернуть в семью!

Господи, ну конечно… В приятной санаторской суете, в смене одного удовольствия на другое не мудрено начать слегка «притормаживать». Как это я сама-то не дошла?…

Ведь лебеди – особые птицы. Недаром верность бывает только лебединая: не орлиная, не соколиная, не павлинья, не утиная…

Только однажды я услышала интересную, но очень печальную историю в тему. Она не совсем про верность, скорее – про вероломство… Но тоже – про птичью семью!

Ее рассказывала моему мужу его бабушка. Мы с ним нет-нет да и вспоминали ее: «Про певника». Это по-белорусски: «пеўнiк» – петушок.

У бабушки, как и у всех в деревне, были куры. Главным в куриной стае был петушок, «пеўнiк». Красивый, ладный, с пышным разноцветным хвостом. Всем хороший петушок, но вот только характер у него оказался совсем не петушиный, не боевой. И вообще, он был какой-то… не деревенский, что ли. Интеллигентный, деликатный, застенчивый. Среди своих куриц, конечно, орел, но вот против соседского петуха – сникал, тушевался.

А тот, как назло, повадился приходить на чужой двор. Приходил и вел себя нагло, по-хозяйски: кур топтал, а певника бил смертным боем, да все в темя, в темя…

Певник страдал, стал бояться чужака. Потерял лицо, как выражаются китайцы, прятался в сарай.

В общем, однажды он совсем ушел со двора. Ушел в лес, который начинался сразу за ближним лугом, где его, мертвого, нашла бабушкина соседка и принесла во двор.

Да, злой петух расклевал ему голову, но умер он не от этого. А от того, что не смог пережить оскорблений. Может быть, в его петушиной груди жило гордое лебединое сердце, умеющее любить и страдать.

…Вы не замечали: доброты люди часто стесняются. Не всякий найдет в себе мужество быть добрым: это куда труднее, чем быть злым, тем более – равнодушным. Равнодушным вообще быть проще всего.

Лена своей доброты не выпячивала, но и не стеснялась. Поэтому она пошла к руководству санатория с просьбой вернуть лебедя на его родное озеро, к семье.

Но на тот момент все руководители – и директор, и начмед были в отпуске, «старшей по званию» на хозяйстве оставалась главная медсестра. И она не могла, к примеру, приказать водителю поехать за лебедем, как-то скрутить мощную птицу, усадить (или уложить?) ее в небольшой «ниссан» и привезти обратно.

Володя вызывался ехать в город с кем угодно, брал на себя самое трудное – «упаковку» крылатого груза, но… Проблема повисла в воздухе.

Прошел день, другой.

Лена переживала, наверное, так же, как переживала лебединая жена на озере:

– Как они без него? Он же кормилец, защитник…

– Леночка, – утешала я ее, – дети уже большие, их мама здорова, и вообще – их же всех кормят отдыхающие.

– Ну какие же большие дети? Они еще не летают, перышки серые, рыбу ловить не умеют… Одним батоном сыт не будешь…

Нет, если бы не печальные и прекрасные серые глаза Лены, я бы, наверное, нашла бы какие-то аргументы, чтобы не только утешить, но и рассмешить ее. В самом деле, откормленным птичкам в ближайшее время никак не грозила голодная смерть.

Но что-то удерживало меня от иронии.

Потому что она, наверное, знала об этой жизни нечто такое, чего не знала я. Еще или пока…

Со дня на день я ждала приезда в санаторий одной молодой, но очень известной актрисы.

Во-первых, зная, что в ближайший понедельник у Лены день рождения, я попросила эту актрису, с которой мы много лет дружим всей редакцией, привезти из города мою книжку – в подарок имениннице. Во-вторых, учитывая ее (актрисы) неотразимое обаяние, личную отвагу и, вообще, то, что она очень хороший человек, я решила просить именно ее возглавить кампанию по возвращению отца лебединого семейства.

Утром в понедельник раздался звонок моего мобильника: это была она!

– Верочка! – обрадовалась я. – Какое счастье, ты приехала! Я сейчас пойду тебе навстречу!

– Да не спешите, – сказала Вера, – у вас же, наверное, процедуры. Встретимся в обед.

– Нет, Вера, – горячо возразила я. – Есть дело поважнее моих процедур.

…Она шла по дорожке, ведущей к главному корпусу, похожая и не похожая на своих героинь, ослепительно юная, без косметики, в спортивном костюме. Глядя на нее, никогда не подумаешь, что ее старшему сыну уже пятнадцать: кажется, ей самой едва «стукнуло» двадцать.

– Вера, – переведя дыхание, сказала я, – надо вернуть лебедя!

Веселая Вера расхохоталась:

– Лебедя не брала! – а потом продолжила серьезно: – Я уже слышала про лебедя. Но я-то что могу сделать?

– Попроси машину у директора, он тебе не откажет.

Вера пожала плечами:

– Не факт, может и отказать, – и добавила грустновато: – Юля, не все же такие сердобольные, как вы.

Я не стала говорить Вере, что сердце мое болит не столько за лебедя (… буду честной!), сколько за добрую женщину, сидящую в столовой напротив меня… К тому же, упрашивая Веру, я ни секунды не сомневалась в успехе.

В общем, лебедя привезли в тот же вечер. Его возвращение было «обставлено» куда скромнее, чем отъезд: лебедя, тянущего шею к родной воде, размотали из все той же волейбольной сетки, сетку натянули на место. Все, физкульт-привет!..

Только пришедшие после ужина кормить птиц отдыхающие с радостью отметили, что лебеди плавают снова вместе – впереди папа с мамой, сзади и сбоку – четверо детей.

– Спасибо, Юля, – Лена была такая счастливая, что я даже соваться не стала к ней со своей книжкой. Свой подарок она получила – в виде воссоединения лебединой семьи!

– Это не мне спасибо, – честно сказала я. И рассказала о Вере, которую впервые, десять лет назад, привел к нам в редакцию журнала наш внештатный фотограф. Привел и рассказал, какая замечательная девушка появилась у нас в кино – умница, красавица, трудолюбивая, талантливая…

С годами она стала только лучше.

И, кроме того: она ведь тоже – любящая жена и мать. Какие-то вещи ей не надо объяснять, она и так все понимает.

…Я всегда немного переживаю: а вдруг кто-то, читающий мои рассказы, спросит: «Ну и что? Что такое, из ряда вон выходящее, произошло, чтобы затевать всю эту историю?»

Как всякий скромный человек, спрячусь за авторитет. В пьесе «Обыкновенное чудо» жена, ставшая свидетельницей головокружительных и просто сказочных событий, все-таки спрашивает у Хозяина: «… Но зачем ты затеял все это?» И он ответил ей: «Мне захотелось поговорить с тобой о любви».

Хозяин в пьесе Шварца еще объясняет жене, что ему хотелось, чтобы она «смеялась и плакала». Наверное, все авторы хотят одного и того же. Поговорить о любви. И подобрать такие слова, чтобы посмеяться и поплакать – вместе с героями и читателями.

Вскоре Володя и Лена уехали. Мы очень хорошо простились, пожелали друг другу всего самого доброго. Думаю, что ни с их, ни с моей стороны это не были просто вежливые, обязательные, ничего не значащие фразы. Всего самого доброго…

Я была очень рада, что, уезжая в Москву, они повезут с собой воспоминания о Лебедином озере, о добрых людях, которые встретились им в Беларуси.

А еще мне очень грело душу, что мой подрастающий мальчик познакомился с этой парой и, возможно, где-то, в каком-то уголке его потихоньку взрослеющей души, отложится и эта встреча, и вся эта история с лебедями. Кто знает, как она однажды отзовется в нем?…

Мне приятно думать, что Лена и Володя увидят на экране нашу Веру и обязательно вспомнят о том, что у этой молодой женщины не только прекрасное лицо, но и доброе, отзывчивое сердце.

Надеюсь, что их лебединая верность останется с ними на всю жизнь. И пусть эта жизнь будет долгой.

Солнце садится, цепляясь за лес.Лебедь уплыл, за осокой исчез.Двое стоят на пустом берегу…«Любишь меня?» – «Я тебя берегу…»

Летучая мышь