Ната Хаммер - Школа. Точка. Ру Страница 4

– Вот и сходи к географичке, подай своего ребенка под правильным ракурсом. Что, слабо?

– Не подначивай. Я не ведусь. Я эти приёмчики и сам знаю.

– Нет, правда, Саш, сделай так, чтобы географичка Таньку полюбила. А то бедная девочка уже в третий раз перекрашивает эти дебильные контурные карты про федеральные округа.

– Зачем?

– А потому что два раза получила по двойке за неряшливость оформления.

– Погоди! Она же у нас третий год академический рисунок грызет. Что, до сих пор штриховку не освоила?

– Саша, а ты уже шестнадцатый год её отец! Ты что, до сих пор не усвоил, что она будет стараться только там, где ей интересно? В гробу она видела эти федеральные округа.

– Должна же она знать устройство родной страны!

– Ты это серьезно? Сегодня эти округа вот так нарезали, завтра перекроят, а дети снова должны карты перекрашивать? Им же чипов в голову ещё не вставили, чтобы раз – записал, два – стер, три – поставил обновление. Неужели не ясно, что географичка самоутверждается за счет детей?

– Ну, многие взрослые занимаются тем же.

– Не обобщай! Тебе что, родную дочь не жалко?

– Жалко.

– Вот и сходи.

– Ладно, хорошо, зайду. Как имя-отчество географички?

– У Таньки в дневнике посмотри. Я не помню.

– У неё этот лист не заполнен.

– Ну, у охранника спросишь. У него список всего педсостава есть.

– А если у них в школе две географички?

– Не выдумывай. Географичка у них одна.

– А что мне за это будет?

– За что?

– За то, что я схожу в школу.

– Не торгуйся – не на рынке. Считай это благотворительностью в рамках семьи.

– Ну хоть ужином покормишь?

– Вот дождемся девчонок, потом покормлю.

– Тогда налей мне бокал вина для вдохновения, буду подход к географичке сочинять. Твое здоровье, дорогая! Холодненькое, беленькое. А красного нет?

– Нет.

– Жаль. От белого все мысли остывают.

– Не капризничай, твори!

– Сейчас-сейчас! Ну, например так: доброе утро, Марь Иванна, отгадайте, чей я отец?

– Доброе утро, отец чейя. Мне некогда загадки разгадывать, у меня урок через пять минут. Говорите, что вы от меня хотите, желательно кратко и побыстрее.

– Ладно, по-другому. Здравствуйте Мария Ивановна! Я – отец… подскажи мне фамилию какой-нибудь отличницы.

– Лены Шишкиной.

– При чём тут Лена? Она её не знает. Наша Ленка в другой школе учится.

– А в чём идея?

– Она меня воспримет расслабленно, без сопротивления.

– А потом ты скажешь, что пошутил?

– А потом она меня полюбит, а через меня – Таньку.

– Не понравится географичке такой заход. Она из разряда железнодорожных шпал, прошла через совзагранучреждение, такая совершенно отредактированная ёлка.

– Эврика! Есть искра! Захожу я весь такой бодрый. «Здравствуйте, Мария Ивановна! Шишкин Александр Евгеньевич! Моя дочь у вас в девятом учится. Я к вам буквально на минутку. Таня сказала, что вам это будет интересно». И передаю ей пригласительные на две персоны.

– Пригласительные куда?

– А это мы сейчас выберем. Открываем мой волшебный портфельчик. Поэтический вечер, отчетный концерт, французский гастрономический фестиваль. Последний вариант – практически беспроигрышно.

– А дальше?

– Очаровательно улыбаюсь, говорю «Надеюсь, вам понравится», расшаркиваюсь, разворачиваюсь и убегаю на совещание.

– Думаешь – сработает?

– Дорогая, я профессионал или где? Через желудок путь ведет не только к сердцу мужчины – кстати, кушать очень хочется – но и к душе женщины. Это будет только первый шаг. Потом на День учителя – корзинку из «Глобуса Гурме», на новый год – набор шаров в виде сердец, желательно Танькиного изготовления, на Восьмое марта – билеты на вечер русского романса, глядишь – и девочка закончила девятый класс без душевных травм и желания придушить училку.

– Какой же ты всё-таки у меня молодец! Может, и физручку по той же схеме обработать?

– Ни в коем случае! Маша, ты забываешь, что индивидуальный подход требуется не только к ученикам, но и к учителям. Вряд ли разозленную физручку порадует сыр с плесенью. Она в гневе. Что нужно женщинам в гневе? Чтобы их выслушали. Я выслушаю и со всем соглашусь. Потом ласково спрошу, могу ли я чем-нибудь помочь и загляну в глаза. Тут она растеряется. Я пообещаю компенсировать пропущенные Танькой уроки совместным посещением тренажерного зала, где она под моим чутким руководством будет заниматься до седьмого пота и прислать физручке фотографии для отчета. Её-то имя-отчество ты мне можешь сказать?

– Нина Рудольфовна.

– Рудольфовна? Многообещающее отчество. Позвони Ленке, пусть она Таньку во всех ракурсах и на всех тренажёрах заснимет. И давай уже поедим, а то я сейчас гастрономическое приглашение грызть начну. Тогда весь гениальный план насмарку.

Из дневника Тани Шишкиной

4 октября

Вчера в школе отмечали День учителя. По-настоящему День учителя в воскресенье, но в воскресенье никто в школу не ходит, даже учителя. Поэтому отмечали в пятницу. Мама с утра загрузила в машину две коробки с букетами для учителей – (она в родительском комитете и по всем праздникам возит в школу цветы) и меня с продуктовым набором для географички. Я пыталась забыть корзинку дома – но папа догнал меня у лифта и всучил её. Я сказала, что это плохая идея дарить географичке это лукошко, но мама уверила, что это необходимо, и что это гениальный папин ход по укрощению географичкиного характера. Я ехала и молила, чтобы никто из класса ещё не пришел в школу и не видел меня в роли Красной Шапочки, несущей бабушке пирожки. Хорошо Ленке, она взяла один букет из маминой коробки и пошла себе в свою школу, а могла бы вообще ничего не брать, потому что один вид отличника для любого учителя – уже праздник.

В школе я попыталась оставить корзинку на подоконнике вместе с мамиными цветами и улизнуть, но мама строго окликнула меня и грозно указала глазами на обернутую скрипучим целлофаном дань. Я схватила и со всех ног рванула на четвертый этаж к кабинету географии. Кабинет был закрыт. Ужасно! Я сняла с себя пиджак, делая вид, что мне жарко, и накинула его на корзинку. Географичку у нас никто не любит, и если бы меня засекли с подношением, могли бы устроить мне бойкот.

На мое счастье, она вскоре нарисовалась в конце коридора. Я подбежала, протянула корзинку, выпалив: «Это вам от нашего папы! Географический набор: „Страны и континенты“. С праздником!», думая, что вот сейчас она откажется брать ЭТО, и что я провалюсь сквозь все этажи до подвала, а она изобразила улыбку чеширского кота, всплеснула руками, сказала, что наш папа ТАКОЙ выдумщик, и как мне повезло иметь такого папу, и ещё кучу каких-то глупостей. Я слегка офигела, но поняла, что папа был прав, а я не врубаюсь в логику взрослых.

Дальше день пошел удачно: все наши училки, обложенные букетами по кругу, были добрыми, улыбались, не кричали и двоек не ставили. Вот так бы каждый день, и школа перестала бы быть для нас тюрьмой.

Нашей математичке Светлане Юрьевне я подарила её портрет. Он ей понравился. Я рада. В математике я не шарю, но её уроки – это такое супершоу, «Камеди Клаб» отдыхает! У неё и двойки получать не обидно. Она их гусиками завет. «Вот тебе, лапусик, на ужин гусик. Добытчик! Семью мясом обеспечил!» Стоит только задуматься, тут же: «Космос, космос, я матбаза, прием-прием! Всем витающим в облаках срочно вернуться на твёрдую почву. Начинаю объяснять новый материал!» Никогда не забуду, как она про равенства объясняла, что знаки меняются при переходе из одной части равенства в другую. Притащила на урок шарики, длинные такие, сосисочные, из которых обычно фигурки разные закручивают. Взяла один, скрутила в центре. «Это, – говорит, – равенство. Понятно?» – «Понятно!» – «Теперь мы из левой части отнимем половину». И давай шарик перекручивать. «Куда пойдёт освободившийся воздух?» – «В прааавую», – тянем мы хором. «Ну, поздравим правую часть с прибавлением. Прибавление каким знаком обозначаем?» – «Плюююс». После такого объяснения я уже не забывала менять знак у числа при переносе. Всё время шарик перед глазами стоял. Интересно, она сама всё выдумывает, или есть какие-нибудь справочники, типа «Использование юмора на уроке математики»? Наверное, всё-таки сама. Были бы справочники, все бы пользовались. А то у других – сплошная скукотища. А некоторые учителя вообще с чувством юмора не дружат.

Вот в прошлом году бывший биолог задал нам сделать презентации о прямокрылых. Я выбрала саранчу. Ну скучно же картинки передирать из Интернета. Я саранчу зафотошопила под Дарта Вейдера, и текст у меня двигался под музыку «Звездных войн». А он взбеленился. «Из твоей презентации невозможно увидеть, как на самом деле выглядит саранча! Вот столкнется кто-нибудь из вашего класса с саранчой, и не распознает. А она все посевы на даче сожрёт!». Я ему говорю: «Если кто-нибудь из нашего класса столкнется с саранчой, то саранча от столкновения подохнет. И этот кто-то возьмет саранчу за лапку, сфотает на айфон, и всю информацию о ней узнает. А потом похоронит с почестями». Класс заржал. Нашим только повод дай, обхохочутся. А биолог красный стал, как верхний сигнал светофора. Я испугалась, думала – взорвется и разлетится на кусочки. Он – в визг пятой октавы: «Родителей ко мне! Не допущу на урок без родителей!»